Стратиг метакосмоса (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Магия, — засмеялся врач. — Волшебство! Сам все не привыкну, что могу колдовать. Вот этими самыми ручками! — Он пошевелил в воздухе длинными узловатыми пальцами. — Мы сейчас такое творим, что и древним магам было не под силу! Они все-таки тех, кто магией не владел, омолаживать не умели.

— Не знаю, я тоже не разбираюсь, — сказал Аполлон. — У старшего внука спрошу. Он у меня маг.

— Это вам повезло, — кивнул доктор. — Подлечит, если что, очереди ждать не придется… Только вы, надеюсь, понимаете, что со вновь обретенным здоровьем шутить не стоит? А то тут бывает… Люди воспринимают вернувшуюся молодость, как повод пуститься в загул или в запой! Или наркотики начать пробовать — а что, маги все вылечат! — Он строго поглядел на Квашню. — Не вылечим. Наркоманы и прочая подобная публика — сразу в конец очереди!

— Нет, я ничего страшнее вина собственного изготовления, не употребляю, — усмехнулся Квашня.

— Этим тоже рекомендую не увлекаться… Сердце мы вам подлечили, конечно, но оно осталось тем же самым, с теми же предрасположенностями. Не будете осторожны — всякое может случиться. От внезапного инфаркта люди тоже умирают. Даже в вашем нынешнем биологическом возрасте.

— Да, а до скольки вы меня теперь омолодили? — живо спросил Квашня.

— А вы посмотрите в зеркало, — усмехнулся врач. — На столике.

Аполлон послушно взял простенькое пластиковое зеркальце с ручкой. Заглянул.

На него смотрело совсем уже забытое, совсем юное по его прежним понятиям лицо! Нет, ну так-то не мальчик, конечно. Лет тридцать или даже тридцать пять. Морщинки еще не до конца разглажены, кожа не то чтобы совсем свежая… Но в остальном — прямо красавец! Если бы не нос, конечно. Большой, мясистый, еще и с вечными угрями. С ними покойная супруга боролась в свое время, прямо бой им объявила! Одна настойка, другая настойка… И все без толку.

Квашня вздохнул. Отложил зеркало. Настроение резко испортилось. Не из-за носа, конечно — Творец с ним, с носом! Для мужчины это неважно. Красавцем он никогда не был и никогда не будет, но ведь любят не за это. Просто жалко стало. Евдокия умерла давным-давно, тридцать лет уже. Нельзя сказать: «Немного не дожила». Но все бы, кажется, отдал, и молодость свою в придачу, и будущую жизнь, если бы только она на его месте оказалась, а не наоборот!

Нет, горе уже не жалило так остро. Любой вдовец рано или поздно утешается — или умирает. Вон, даже Андрей Весёлов, уж сколько ни тосковал по супруге, и то нашел себе кого-то… Тоже из омоложенных. Официально отношения не оформляют, потому что новых детей заводить не собираются, только он к ней почти переселился. А дочка его (в смысле, старшая невестка) именно что замуж выскочила после омоложения! Вроде даже ребенка родила, Квашня что-то такое слышал краем уха на последнем семейном сборище.

Он бы тоже мог кого-то найти. Теоретически. Правда, и омолаживаться ему пришлось дольше других, кто с ним одновременно начинал: совсем плохо со здоровьем было. Врачи откровенно сказали: еще бы год-два — и все. Но все-таки последнее время, когда он уже неплохо выглядел, ловил на себе порой заинтересованные взгляды. А что? Мужчина видный, опять же, при доме и при деньгах, непьющий… Почти. Только вроде бы незачем. Привык уже как-то к одиночеству. Да и странным казалось представить, что какая-то женщина начнет ходить по Дуниному дому, перевешивать ее любимые картины, выкинет ее коллекцию фарфоровых кошек… Единственных животных, которые допускались в дом из-за жесточайшей Дуниной аллергии! Квашня сначала ворчал по поводу этих «безделок», потом привык и, когда приходящая домработница забывала стряхивать с них пыль, делал это сам.

— В общем, отдыхайте, приходите в себя, — сказал врач. — Хотите, до вечера еще у нас полежать или прямо сейчас выпишем?

— Прямо сейчас, — сказал Аполлон. — Чего тянуть-то?

— А и в самом деле. Тогда можете одеваться, я документы сразу на проходную отдам. Не забудьте только расписаться! А то решат, что вы просто в сад погулять идете и не спросят. А мне потом объясняться.

— Не забуду.

Ладно, прошлое в прошлом. Будущее в будущем. Надо разобраться в настоящем! Зайти в собачью гостиницу, забрать Ракету, потом поехать домой. Или сначала к Кириллу в гости заглянуть? Кешка тоже, наверное, опять у брата торчит. Если тот еще не отбыл в эту свою экспедицию. Но сначала надо Афине позвонить, узнать.

Так бы Квашня наверняка и сделал, но, когда Аполлон Теософович достал телефон, чтобы проверить контакты, ему бросилось в глаза новое письмо-уведомление. От Магистериума войны, ни больше ни меньше! Так-так-так! Что им нужно от старого отставника? Он ведь даже не в запасе уже по здоровью, да и по возрасту… Что там, календарных ему скоро восемьдесят стукнет!

Должно быть, опять какую-нибудь ерунду до сведения доводят.

Однако письмо оказалось не пустой рассылкой, а именным приглашением ему, Аполлону Теософовичу Квашне, на медицинскую комиссию по вопросу получения им пенсии военнослужащего! Комиссию надлежало пройти до пятнадцатого числа следующего месяца в любом удобном для Квашни учреждении, записаться можно на официальном сайте Магистериума войны в личном кабинете или в приложении «Люди Ордена». Ну или позвонив по горячей линии.

М-да. Что это еще за пересмотр⁈ Отродясь такого не было!

Терзаться сомнениями и задаваться вопросами Квашня не любил, поэтому сию же секунду зашел на сайт и обнаружил, что ближайшее учреждение, в котором можно пройти военную медицинскую комиссию — непосредственно та клиника, в которой он находится! Она ведь тоже ведомственная. И комиссия в ней работает на первом этаже, в пятом кабинете, по четным числам… Так-так, сегодня у нас какое, шестое? А ведь можно и на сегодня записаться! Там есть свободные слоты! Сейчас одиннадцать утра, вот на одиннадцать тридцать…

Что за притча, в самом деле?

Одевшись и собрав легкую по военной привычке сумку, Квашня отправился к пятому кабинету, про себя гадая, что за подляну ему приготовил родной Магистериум. Он, конечно, не на пенсию жил — она у магистра солнца порядочная, но Аполлон всегда считал, что разумный человек должен иметь несколько источников дохода. Даже офицер, не говоря уже о гражданском! Собственно, большинство людей его поколения, заставшие последствия опустошения долины Вьосы монстрами, череду землетрясений на Таланне и катастрофический экономический кризис восьмидесятых, считали так же. Так что пенсия даже до того, как он начал омолаживаться, составляла главную, но не единственную часть его бюджета. А уж после!.. Тут и дочка его затащила к себе на проект гражданским контрактором, кое-какие инженерно-архитектурные задачи решать — благо, допуск у него был. Не на постоянку, от случая к случаю, и все-таки стабильно раз в два месяца он к ней на стройку мотался. И Андрей уговорил в инструктором в техническом кружке поработать. Мол, пообщаешься с детьми, авось, с внуком будет легче найти общий язык. А там и с правнуками, когда появятся…

С детьми Квашня заниматься так и не полюбил, понял, что не его это. Ну вот подбешивает его мелочь, хоть ты кол на голове теши! По крайней мере, чужая. Свои-то правнуки бесили гораздо меньше. Но в кружке он все же пару лет продержался. Из чистого упрямства! А по результатам этой работы неожиданно для себя выпустил книжку-сборник роботехнических поделок, самых простых, из тех, которые любой идиот-недоучка соберет, лишь бы руки росли не совсем из задницы. Та вдруг очень неплохо продалась. Ему позвонил бывший сослуживец, который эту книжку купил, слово за слово, и тот его позвал в технический университет спецкурс читать. Не в Лиманионе, конечно, а в городке, возле которого у него дом был — но там работалось куда приятнее, чем в школе. Все-таки не детишки, а молодые люди, уже с какими-то мозгами, не приходилось по десять раз объяснять. Только по пять-шесть.

Короче, дом содержать ему бы и без пенсии хватило. Опять же, теперь, когда здоровье вернулось совсем, можно и полноценную работу найти. Бездельничать Квашня не привык. Дочка звала, говорила инженеров не хватает. Или свое бюро проектировочное открыть и заказы брать, пусть даже государственные? Так головняка больше, но зато свобода.