Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис

Пригляделся к шее, и идея бить в неё сразу же показалась мне бесперспективной — она, как и всё остальное тело зверя, была защищена толстенной шкурой. Оставался глаз, как ни крути. Но для того, чтобы ударить в него, надо было зайти со стороны морды. А это значит — сразу же подставить себя под удар. Но других вариантов не было.

Пока я раздумывал над тактикой, ящер, в очередной раз уклоняясь от пламени, пригнул голову, да так сильно, что рогами выворотил кусок земли. И в момент наклона, когда костный щит на его морде максимально отошёл от шеи, я заметил у основания черепа узкую светлую полоску. Словно вся шкура зверя задубела на солнце и воздухе, а эта узенькая полосочка, обычно прикрытая щитом — нет. И кожа в этом месте явно была относительно тонкой, на это намекали складки на полоске.

Бить однозначно надо было туда — в эту узкую полосу, в щель между костяным щитом и массивной шеей. Правда, ящер приподнял голову, и это место опять надёжно закрылось костным щитом. Но теперь я про него знал, поэтому надо было просто дождаться, когда трицератопс снова наклонит голову к самой земле.

Долго ждать не пришлось. Очередной выпад Долгоя заставил зверя снова попятиться и пригнуть голову.

Вперёд!

Я стиснул рукоять меча обеими руками и резко рванул к зверю. Поднырнув сбоку, я оказался у самой его головы. Надо бить, пока опять не прикрыл слабое место щитом. Но я чуть-чуть не успел: ящер неожиданно повернул голову в мою сторону. Огромный острый рог рассёк воздух над моим плечом. Я отступил, и в этот момент Долгой подскочил к зверю и ткнул того испускающим огонь посохом в шею. Видимо, было очень больно, потому как трицератопс тут же забыл про меня и повернул голову к магу. И слегка наклонил.

Полоски светлой кожи я не видел, но щель между костяным щитом и шеей была, и я знал, что слабое место там. Надо было бить, пока ящер не сшиб рогами слишком близко подошедшего к нему огневика.

И я ударил. Сделал резкий выпад и со всей силой вонзил меч в трицератопса. Клинок почти сразу же упёрся во что-то твёрдое: хрящ или тонкую кость, но быстро преодолел это препятствие и вошёл в голову ящера по самую гарду.

Зверь взвыл так громко, что мне заложило уши. Он шагнул вперёд, дёрнулся, ноги под ним подкосились, и громадная туша рухнула.

Мы победили!

Я выдохнул и побежал к Влоку. Дружинник был ещё в сознании и даже пытался подняться, держась за окровавленный бок. Только у него ничего не получалось — сил осталось слишком мало.

— Лежи! — прикрикнул я на него.

— Лежи! — повторил за мной подошедший Долгой. — Сейчас я тебя осмотрю.

Маг принялся осматривать раненого дружинника, я тем временем вернулся к ящеру и вытащил из его тела меч.

Почти сразу же подбежал Сдила, вернулся Любор. Даже прятавшийся где-то всё время возничий подошёл. Не было только второго послушника, который, согласно инструкции, умчался на гусаке за помощью. Все стояли и наблюдали за тем, как Долгой осматривает Влока. А тот возился довольно долго, но в итоге выдал нам заключение:

— Рёбра сломаны, но внутри вроде всё целое, рог глубоко не зашёл. Я сейчас дам ему зелье, до Крепинска дотянет, а там уже раны лекарь осмотрит. Несите его в повозку!

Последняя фраза предназначалась послушнику и возничему, и те сразу же принялись исполнять указание старшего проводника. Долгой же подошёл ко мне, окинул меня уважительным взглядом и произнёс:

— Крепкая у тебя рука, княжич. И духом ты силён, не дал страху взять верх. Выручил. Уважение тебе и благодарность. От нас с Любором и от всего Братства.

Маг сказал это с таким пафосом, что будь я послушником, непременно бы в ответ на выраженную благодарность выпятил грудь и заорал: Служу Братству! Но я был княжичем и как полагалось правильно ответить, не представлял. Стандартное «На моём месте так поступил бы каждый» здесь явно не подходило.

— Для меня честь — помочь вам, — сказал я после очень быстрого раздумья. — К тому же этот зверь угрожал и мне тоже.

— Он угрожал всем, кто мог проехать по дороге, — вздохнув, произнёс Долгой. — И неизвестно, сколько их ещё в лесах прячется. Много времени пройдёт, пока опять всех выловим.

— Но почему камнерог не испугался огня? — не удержался я от мучившего меня вопроса. — Почему не убежал от огненного посоха?

— А почему он должен был его испугаться? — удивился маг. — Это же не дикий огонь.

Сказав это, проводник отправился к повозке, а я остался переваривать информацию. Спешить было некуда — пока Влока уложат, пока Долгой ему зелье даст. Минут пять как минимум до отправления ещё оставалось. Можно было за это время вытереть меч и как следует рассмотреть ящера вблизи. Жаль, нельзя Мишке похвастаться. То-то бы он удивился, узнав, что папка трицератопса пришиб.

Дорогие читатели!

Вы уже заметили, что на многих словах, особенно связанных только с описываемым миром, я проставляю ударение, чтобы было понятно, как эти слова произносятся. Если я где-то забыл проставить ударение, и какое-то слово кажется непонятным, прошу понять и простить. И написать об этом в комментариях.

Проставлять ударения не очень трудно, но темп печатания это сильно ломает. Поэтому на многих названиях или именах после 10–20 упоминаний, когда все запомнят, я буду прекращать это делать. Надеюсь на понимание.

Глава 6

До путевого стана добрались быстро — примерно за час. Хотя не имея наручных часов или телефона, утверждать точно, что именно за это время доехали, я бы не стал. Время обычно имеет свойство растягиваться или сжиматься в зависимости от того, опаздываем мы или ждём. Когда куда-то спешишь, и минуты летят, а когда томишься ожиданием, они тянутся. Здесь мы спешили, с тяжело раненным Влоком нельзя было не спешить.

На самом стане задержались дольше обычного — Долгой в нормальных условиях осмотрел дружинника, обработал ему и Любору раны. Ещё какое-то зелье дал. В общем, провозился с ними прилично. Но в любом случае проводник при всех его умениях и магических навыках лекарем не был, поэтому нам нужно было быстрее доставить Влока к тем, кто сможет оказать ему уже полноценную помощь.

Впрочем, как выяснилось, дружинник отделался довольно легко, я думал, там намного хуже ситуация. Но он даже смог сам дойти до повозки перед отправкой в Крепинск.

По словам возничего, ехать нам предстояло около трёх часов, но уже примерно через час мы наткнулись на отряд дружинников, высланный князем Любомиром нам на помощь. Первый послушник довольно быстро добрался на гусаке до Крепинска и передал информацию о нашей встрече с камнерогом. В сопровождении этого отряда мы и двигались до самого конца пути.

Когда повозка въехала во внутренний двор княжеского замка, я даже сразу и не поверил, что моё долгое и, скажем так, весёлое, путешествие подошло к концу. Я, конечно, ехал однажды поездом из Санкт-Петербурга в Иркутск трое с половиной суток, но там трясло меньше, было чем себя занять, и даже дембеля в соседнем вагоне сильно уступали в плане опасности камнерогу.

Встречающие нас во дворе слуги предложили нам с Долгоем сразу же пройти к князю, который, несмотря на позднее время — а по моим подсчётам прибыли мы уже за полночь — не ложился спать и ждал нас. Влок и Любор остались в повозке.

Крепинский князь ждал нас в большом, красивом зале в окружении небольшой свиты. Когда мы подошли к нему, проводник преклонил голову и произнёс:

— Тепло и свет тебе и дому твоему, Любомир Чеславович!

— Тепло и свет тебе, брат Истинного огня! — ответил князь.

— Мир твоему дому, Любомир Чеславович! — сказал я и тоже на всякий случай преклонил голову, всё же по статусу князь стоит выше княжича.

И ещё я подумал, что надо как можно быстрее озадачиться и выучить все местные правила приличия и традиции.

— Здрав будь, Владимир! — ответил мне тем временем князь. — Доложили мне, что путь ваш не лёгким вышел.

— Наткнулись на камнерога, — сказал Долгой. — Но смогли его одолеть. Княжич пришиб одним ударом.