Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис

Единственное место, которое было сервировано, находилось возле княжича. Значит, мне нужно было садиться туда. Что я тут же и сделал.

— Познакомься с моей семьёй, Владимир! — произнёс Любомир, едва я устроился на лавке. — Сын мой — Лютого́ст! Дочери: старшенькая — Я́сна и младшенькая — Зва́нушка.

Я улыбнулся каждому из отпрысков князя, сказал, что очень рад их всех видеть, после чего Любомир предложил начать трапезу.

Мой нынешний отец — Борислав Владимирович тоже предпочитал завтракать в кругу семьи. Обедал и ужинал уже с кучей народа — приближённые, дружинники и прочий люд. Но за завтраком были только мать, сестра и я. Один раз — дядя. Видимо, это традиция такая у местных князей, и Любомир от неё не отходил.

Вообще, Крепинский князь производил исключительно приятное впечатление. Либо это был очень хороший человек, либо какого-то невероятного, просто космического уровня лицемер. Впрочем, зачем гадать, если можно проверить? Мой уникальный навык позволял мне это сделать, надо только улучить подходящий момент.

Если мы в основном молча, изредка князь меня о чём-либо спрашивал, я отвечал. Княжьи дети за весь завтрак вообще не проронили ни слова, а я их потихоньку разглядывал. Лютогост меня особо не впечатлил. Он был не особо похож на отца и казался немного женственным. Возможно, дело было в тонких чертах его лица и хрупком телосложении. И ещё княжич производил впечатление неприветливого человека. На меня Лютогост взглянул всего один раз, когда отец его представлял, а потом вёл себя так, будто меня и вовсе за столом не было.

А вот сёстры его производили намного более приятное впечатление. Во-первых, они обе улыбались — особенно младшенькая, а во-вторых, обе были красавицы. От Я́сны было просто не оторвать глаз. А Зва́нушка напомнила мне мою Катюшу, и у меня аж ком в горле встал. Я в последние дни не то чтобы забыл о семье — думал о сыне и дочери каждый день, но в дороге было не до воспоминаний о прошлой жизни. А вот теперь при виде младшенькой княжны накатило снова — аж дыхание перехватило.

И ещё мне было очень интересно, почему за столом нет супруги князя. Но спрашивать об этом у Любомира я, конечно же, не стал.

По окончании трапезы князь вытер полотенцем губы и руки, встал из-за стола и неожиданно обратился ко мне с вопросом:

— Может, тебе что-то нужно, Владимир?

— Мне бы с Влоком поговорить, если можно, — ответил я, тоже вставая.

— Поговори, — сказал князь. — Смык тебя проводит к нему. И вообще, по любой нужде к Смыку обращайся, он тебе будет служить, пока ты у меня гостить будешь.

— Благодарю, Любомир Чеславович, — сказал я, про себя отметив, что лучше бы мне выдали другого слугу.

Лучше бы пацана какого-нибудь дали — ровесника той же Млашки. Смыку на вид было лет пятьдесят, и моё пролетарское воспитание не позволяло мне по полной программе гонять человека, который был старше даже меня из прошлой жизни. Но дарёному слуге в паспорт не смотрят — кого дали, того дали. Надо привыкать к тому, что я теперь княжич, и гонять всех подряд, если понадобится.

Пока я об этом думал, князь подошёл ко мне, похлопал меня по плечу и произнёс:

— Ну а если что-то серьёзное потребуется, то ко мне обращайся, не стесняйся.

Такой момент упускать было никак нельзя. Я быстро схватил Любомира двумя руками за его правую ладонь, сжал её и сказал:

— Мне очень приятно, Любомир Чеславович, что вы меня так встретили и так со мной обращаетесь! И мне ужасно неудобно доставлять вам столько проблем.

Сказал и осёкся. Очередная промашка. Здесь на вы никто никого не называет, здесь все на ты. Хорошо, князь решил, что я имею в виду всю его семью, и никак на это не отреагировал, но надо быть аккуратнее.

— Для меня большая честь принять у себя сына Борислава Владимировича, — ответил мне тем временем Крепинский князь. — Я рад, что он со Станимиром заключил перемирие и что нашим княжествам не пришлось воевать. Ратичи и бряговичи издревле жили как добрые соседи. Но у меня обязательства перед Станимиром, и я должен был отправить дружину к Велиграду. Хорошо, что до этого не дошло, и мы остались с твоим отцом друзьями. Надеюсь, ты будешь чувствовать себя здесь как дома.

И ведь не соврал. Все слова князя я воспринимал через призму моего уникального навыка, и ни одно из них не показалось мне ложью. Вообще всё было правдой: и про нежелание воевать с отцом, и про уважение к нему, и про хорошее отношение ко мне. Видимо, действительно хороший человек этот Любомир. Может, и повезло мне, что меня сюда в Крепинск отправили, а не к Станимиру. Вряд ли бы тот меня так встретил.

— Ладно, ступай к Влоку, — сказал Любомир и снова по-отечески хлопнул меня по плечу. — Смык отведёт.

После этих слов непонятно откуда, будто из-под земли, появился Смык. Он снова состроил своё фирменное услужливое лицо и произнёс:

— Позволь проводить тебя, господин!

Я кивнул, попрощался с князем и его семейством и отправился за слугой.

Влок лежал в кровати и выглядел очень даже ничего. И не просто ничего, а так хорошо, что я аж растерялся, потому как ожидал увидеть раненого человека, а на кровати лежал вполне себе здоровый. По крайней мере, лицо у него было довольное и посвежевшее.

— Здрав будь, Влок! — поприветствовал я дружинника.

— И ты здрав будь, княжич! — ответил тот. — Как ты?

— А что я? Меня камнерог не зацепил. Вот ты как? Хотя я уже вижу, что намного лучше, чем вчера.

— Намного, — согласился Влок. — Мне Крепинский верхо́вник лучшего своего лекаря прислал. Огневики крепко нам благодарны за то, что мы дорогу от камнерога очистили. И что бы про них ни говорили, а благодарить они умеют. И тебе от меня благодарность сердечная за то, что не испугался и пришиб лютого зверя.

— Это был интересный опыт, — сказал я. — А кто такой верхо́вник?

— Голова Крепинского Дома огневиков, — пояснил дружинник.

— А Дом огневиков — это что?

— Дом Братства Истинного огня. Забыл, что ли? — ляпнул Влок, тут же осёкся и добавил: — Прости, княжич, постоянно забываю, что тебе память отшибло.

— Да ничего, — отмахнулся я. — Не переживай. Ты лучше расскажи, что за дом братства такой?

— Вотчина огневиков. У них свой Дом в каждом княжестве, в каждом городе, даже в некоторых деревнях есть. Городскими Домами руководят уде́льники, княжьими — верхо́вники. Они следят на своей территории за дорогами, почтой, лекарями, запасы продают, скверну изгоняют и ещё много чего делают.

— Я так смотрю, они в наших княжествах вообще всё контролируют, — заметил я.

— Нет, — возразил Влок. — Всё контролирует князь. Он главный в княжестве. А огневики делают только то, что им положено.

Кем положено, я выяснять не стал — на эту тему точно не с дружинником разговаривать, при всём моём уважении к Влоку. А вообще, картина вырисовывалась интересная. Некое братство магов контролирует в этом мире почти всё: использование огня, дороги, почту, лекарей и, возможно, ещё кучу важных вещей, но при этом власть в княжествах принадлежит князьям. Интересный расклад, конечно.

И я был более чем уверен, что у огневиков ещё и дружины свои есть. Иначе как им бороться с дикими зверями типа камнерогов? Как леса зачищать? Похоже, очень серьёзная организация.

— Значит, в каждом городе, во всех девяти княжествах есть свой Дом Братства? — продолжил я задавать вопросы.

— Не в девяти, — ответил Влок. — Владыка Севера выгнал всех огневиков со своей земли.

— И как он без них справляется? У кого запасы покупает? Через посредников?

— Никто не знает. С Севера почти никто не возвращается, а те, кто оттуда приходит, боятся говорить о Владыке. Да и нам с тобой лишний раз не стоит упоминать его имя.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда ещё про огневиков расскажи. Кто стоит над всеми этими Домами Братства? Ты знаешь? Над верхо́вниками кто стоит?

— Совет Старших братьев, — ответил Влок. — А над ними Верховный брат. Они в Огненном Посаде находятся, там Старший Дом Братства. А зачем тебе это всё?