Услышу тебя через тысячу миль (СИ) - Наперсток Янина

– Х-хорош-шо. П-помог-гите с-со шнур-ровкой и от-твер-ни-тесь, – пролепетала она.

По лицу Дебре пробежала тень смущения, но он тут же взял себя в руки, зашел Китти за спину и принялся довольно ловко справляться с тесьмой. Почему-то от этого в сердце принцессы возникла досада. Откуда у холостого маршала, не имеющего даже сестры, такие навыки? Казалось бы, ей не должно быть до этого дела… но почему-то было.

– Готово. Не смотрю, – все тем же совершенно ничего не выражающим голосом отрапортовал Дебре, и Китти торопливо, чтобы быстрее закончить с этим неловким моментом, стянула платье и развесила его на жерди ближе всего к костру.

Затем она села на циновку, поджав под себя ноги, и постаралась их максимально прикрыть, натягивая то, что осталось от нижней юбки, до предела. Камин был на расстоянии вытянутой руки, и, хотя сейчас от тепла девушку отделял всего лишь слой тонкой мокрой материи, согреться пока не удавалось. Принцесса обхватила себя руками за предплечья и начала их судорожно растирать.

Внезапно она услышала тяжелый вздох маршала, шуршание циновки, и в следующую минуту Китти оказалась прижата к широкой груди Сержа, севшего сзади нее.

Глава 22

Руки Дебре обняли девушку поверх ее рук, и если первым порывом Китти было возмутиться и вырваться, то, почувствовав исходящее от маршала тепло, куда более выраженное, чем то, что от камина, она тут же передумала. Когда речь о жизни и смерти, то, ей-богу, можно и немного позабыть о приличиях. Тем более оказаться в объятьях маршала в третий раз ей было очень даже хорошо и уютно. Китти поворочалась немного, стараясь устроиться поудобнее, и неожиданно поняла, что от трения ее спина согревается быстрее. Тогда она уже сознательно потерлась ей о грудь Сержа еще раз.

– Бог мой, Китти, – буквально простонал маршал, – не елозьте! Вы мне мешаете вас греть.

И еле слышно, себе под нос, добавил:

– С такой подопечной нужна поистине ангельская выдержка.

Принцесса надулась. Вот что она опять сделала не так? Чем она Дебре, позвольте спросить, раздражает? Не ноет, не капризничает, выполняет, что говорят, а он недоволен. Однако скоро ее зубы перестали клацать, тело расслабилось, взгляд, наблюдавший за огнем в камине, расфокусировался, и Китти даже не сообразила, в какой момент сладко задремала. Проснулась она уже в сухом нижнем платье, с головой, комфортно устроившейся у Сержа на плече. Сам он, похоже, за все это время даже ни разу не пошевелился. Камень все же, а не человек!

Принцессе вдруг нестерпимо захотелось заглянуть в ледяные глаза этой «статуи», и она провернулась на пол-оборота в кольце рук Дебре. И случайно (вот честное-пречестное слово, случайно!) ее губы при этом скользнули по губам маршала, и Китти замерла в потрясении от понимания, что именно произошло. Соприкосновение было неожиданным, зато крайне будоражащим. В еще не до конца пробудившемся мозге девушки что-то перемкнуло, и она, в этот раз вполне осознанно, прижала свои губы к губам маршала. Он ответил. Чуть с опозданием, видимо, тоже от шока, но так нежно, так аккуратно, так… восхитительно. Принцесса таяла от новых ощущений, растворялась в них. Ставший уже знакомым запах Сержа, волнующий и вызывающий чувство полной защищенности, окутывал ее со всех сторон. Жар его кожи, упругость губ, легкое скольжение языка, раздвигающего их…

– Ох-х, – тихо выдохнула Китти, не в силах справиться со столь сильными эмоциями…

И в ту же секунду все прекратилось.

Маршал резко отстранился и, встав, проговорил:

– Простите, я не должен был этого делать! Но надеюсь, смог удовлетворить ваше любопытство. Меня ждут дрова.

Затем быстро вышел из комнаты. Волшебство, которое, как принцессе казалось, творилось между ними, разбилось, как елочный шар. Закололо, зарезало за грудиной, подступило куда-то к горлу, сдавливая его и подгоняя к глазам слезы. Что? Почему? Серж подумал, что она это из праздного любопытства? Просто удовлетворить интерес? Такой… каприз?! А на самом деле что? Почему она вдруг ни с того ни с сего его поцеловала? Неужели… неужели у нее к маршалу чувства?! Открытие это было сколь внезапным, столь и болезненным.

В голове, толкаясь, толпились десятки вопросов. Однако Китти запоздало вспомнила, где можно получить хотя бы какое-то подобие ответов. Она вскочила и, ринувшись к сохнущему платью, открыла потайной карман. Шкатулка, к счастью, никуда не пропала. Китти, опасливо поглядывая на дверь, торопливо откинула крышку и выпалила:

– Почему Серж всегда такой отстраненный?

– Сердце любит, чаще бьется,

Но девица лишь смеется.

Ответ этот, как редко какой другой произнесенный шкатулкой, показался Китти вполне ясным и очевидным: маршал в кого-то безответно влюблен. Вот же ситуация. Еще тут и она со своим поцелуем. Как же некрасиво-то вышло. Знает ли принцесса эту девушку? И Китти снова быстро прошептала:

– Кто она, его избранница?

– Как омуты манят ее глаза,

А кожа нежная, как лепестки у розы.

Но боль острей удара от ножа

Из сердца извлекает только слезы.

М-да… А что она думала? Что вещица внезапно вместо своих метафор ей сообщит имя, род и титул? Да и для чего они Китти? В таких делах разве поможешь…

Принцесса разочарованно выдохнула, спрятала шкатулку и принялась надевать высохшее платье. Ей не следует никогда больше, никаким образом переходить дружеских отношений с Дебре. Лишний раз делать больно и ему… и себе. До Штильмана рукой подать, а там Анжей. Бог даст, они друг другу понравятся, а если он целуется так же хорошо, как Серж, вероятно, она сможет его и полюбить. С этими мыслями Китти прилегла на циновку и вскоре заснула.

Глава 23

Серж вышел под навес с поленницей прямо как был, без рубашки. Капли сюда не долетали, а то, чем он собрался заняться, согрело бы кровь в любом случае. Впрочем, последняя сейчас совершенно в этом не нуждалась. Все тело маршала горело таким демонским огнем от того, что сейчас произошло в избушке, хоть на снег ложись.

Дебре взял чурбан, поставил его на колоду, предварительно выдернув из нее топор, и как следует замахнулся. Маршал рубил дрова не первый раз и даже не второй. Это могло бы вызвать удивление у кого угодно – откуда такие странные навыки у весьма зажиточного графа, к тому же мага? Да ему и пары бы заклинаний хватило, чтобы, не растрачивая времени, наколоть поленьев на месяц вперед. Хватило бы, и это неоспоримо, но смысл не в создании запаса дров, а совершенно в другом.

Однажды, лет в четырнадцать, холодной зимой, приехав из школы на выходные, Серж застал отца на заднем дворе за этим необычным занятием.

– Думаешь, почему я тут и куда делись слуги? – усмехнулся граф. – Скажи, в школах же по-прежнему учат медитации, чтобы освобождать разум для лучшего контроля над магией?

Будущий маршал, еще не понимая, куда клонит отец, просто кивнул.

– Так вот, – продолжил старший Дебре, – колка дров зна-ачительно лучше этого метода. Уходит агрессия, проясняется сознание. Если мне нужно обдумать какой-то важный вопрос, я иду сюда и, как правило, нахожу решение. Да и хозяйству какая-никакая польза.

Тогда Серж попросил научить и его. Несложная наука оказалась – встать поустойчивее и, замахнувшись, ударить в центр чурбана. Если тот сразу разлетался на поленья, то и отлично. А если топор застревал, требовалось его перевернуть и ударить о колоду обухом, чтобы древесина дорасщепилась. После того раза Серж приходил на задний двор регулярно. Способ действительно работал отменно. Вот и сейчас его организм как будто функционировал обособленно, выполняя привычные движения, тогда как все мысли были там, внутри избы, из которой маршал так… трусливо (самому себе-то врать смысла не имело) сбежал.