Зодчий. Книга III (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Паулина сладко улыбнулась мужчинам. Отец Игнатий загляделся на красотку, но через секунду сурово нахмурился и перекрестился.

— Социальная часть? — мягко спросил Боярский. — Что под этим скрывается, ваше благородие?

— Я буду работать с людьми. И буду следить за тем, чтобы они, эти люди, не страдали, господин Боярский, — пристально посмотрела на него хозяйка трактира. — Так, как страдали при Фурсове, и как страдают под властью благородных чудовищ по всей Империи!

Боярский даже не моргнул, выслушав Паулину.

— Прекрасно звучит. Прекрасно, — заметил он через паузу. — Нескончаемо рад буду помочь вам в этом, прекрасная госпожа. Очень рад. Крайне необычное, пусть и крамольное, стремление.

Надеюсь, революционную ячейку мне тут не создадут.

— Вот только… Кто будет решать, кто «страдает», а кто нет? — Боярский медленно снял очки, протирая стекло платочком.

— Первое время это буду решать я, — сухо ответил я и продолжил, — далее, Игнат Туров — предводитель гвардии. Внутренняя безопасность.

Бывший гренадёр не пошевелился, но уголки его губ дрогнули в едва уловимой улыбке.

— Да, понимаю, — отметил я реакцию бойца. — Потому сразу хочу сообщить: госпожа Князева уже получила мою просьбу и занимается поиском людей с опытом, которые поступят в ваше распоряжение. Это не отменяет текущие тренировки, и совершенно точно не закрывает дорогу в гвардию всем желающим из местных жителей.

Туров хмыкнул и кивнул.

И тут все посмотрели на Вепря. Вольный охотник снова пошевелился на стуле, смущённо закашлялся.

— Думаю, здесь вопросов нет? — спросил я у остальных. — Особенно после ситуации с конюшней Фурсова.

Боярский сразу побледнел, вспомнив жуткий бой.

— Опасность Изнанки сильно возросла, — продолжил я. — И решать её мы будем совместно, а не как прежде, порознь. Прежде, как я понимаю, условия в деревнях были аномально безопасные, учитывая их близость к границе. Боюсь, эти времена позади.

— Господь не оставит нас, — убеждённо заявил отец Игнатий.

— Нет у меня в том уверенности, святой отец, — снова подал голос Боярский. — Вчера чудовище задрало стадо коз, к северу от Приборово. Мужики собрались, кто смог, и отогнали. Но там просто зверь изменённый был, он скорее сам ушёл. Что будет, если явится кто-то повыше рангом? Прежде дружина Фурсова у границы посты держала, но… Это было прежде.

Новость нехорошая. Но насильно переселять людей оттуда я не мог, а сами они, в большинстве своём, остались на местах. Полагаясь на веру и удачу. И, надо признать, пока им действительно везло и беды не случилось. Хотя в любой момент я ожидал кровавых новостей. Правда, часть домов в той деревне имели обереги в виде икон от Олежки. Возможно, это спасало и остальных.

Пока спасало.

— Пожалуй, это хорошая тема для начала, — улыбнулся я. — Господин Вепрь? Мы можем решить эту проблему?

Вольный Охотник чуть стушевался под взглядами остальных собравшихся, но сказал твёрдо:

— Ну, раз уж мы действуем вместе, то у меня есть парочка предложений…

Когда совещание закончилось, я вышел из здания, и воздух после кондиционера показался мне горячим. Солнце было в зените, и фронтир изнывал от небывало жарких дней. Охотники, медитирующие возле Колодца, делали это под сколоченными наспех навесами.

Попрощавшись с представителями моего Верховного Совета, я ещё некоторое время привыкал к зною, наблюдая за тем, как расходится новая власть. Вепрь уехал верхом на коне, Гудков, Туров, отец Игнатий и Боярский забрались в потрёпанную малолитражку последнего. Машина чихнула разок, заводясь, а затем покатилась по дороге прочь. Паулина, подмигнув мне напоследок, поспешила к себе в трактир. Перед встречей я дал ей несколько кристаллов, которые хотел реализовать. Не все, что у меня накопились, но сумма всё равно получалась внушительная.

Я посмотрел на скучающих в тени телохранителей. Моя охрана снова была в строю.

— Пройдёмся пешком, — сказал я им. После двух часов разговоров очень хотелось размяться, а не садиться в седло квадроцикла.

Турбин и Капелюш молча отлепились от стены. Водник, кстати, выглядел бодро, а ведь надорвался в бою с Игнатьевым. Но последние дни охранник провёл на койке рядом с помещением Конструкта, под присмотром гарнизонного биоманта, и, видимо, восстановился. Чудо, не иначе. Я видел, как одарённые становились обычными смертными, когда не контролировали свои силы.

А Капелюш совершил серьёзную ошибку в той схватке. Правильную, несомненно. Нужную. Но всё-таки ошибку.

Спустившись к дороге, неподалёку от которой синий поток реогена уже возводил супермаркет «Ай Да Товаров», я ненадолго остановился у пустой тренировочной площадки и вновь вернулся мыслями к разговору с Туровым. Да, внутренняя безопасность в лице четверых местных жителей — не слишком-то и внушает. Всё-таки с гвардией пока выходило не очень. Понятно, что процесс обучения не может быть быстрым, однако мне реально нужен ударный кулак сейчас, а не через год. Так что решение прибегать к наёмникам далось непросто, но было вынужденным. Впрочем, Паулина обещала изучить вопрос именно с переселенцами, подкупая тех уровнем жизни в Томашовке, а не только заработком. Я доверился девушке, хоть и не собирался отпускать ситуацию полностью.

Пока я в задумчивости стоял у ограждения, за которым раскинулась истоптанная площадка, один из домиков, построенных для гвардейцев, отворился и наружу вышел… Витязь.

Увидев нас, командир гарнизона смущённо покраснел и сделал шаг назад, но затем, стиснув зубы, всё-таки вышел на крыльцо и почти с невозмутимым видом кивнул, приветствуя.

Мои охранники синхронно отсалютовали командиру, а тот спустился с крыльца и зашагал к нам, красный как рак, но глядящий на подчинённых максимально строго. И Капелюш, и Турбин хранили благоразумное и почтенное молчание. Наверное, тоже знали о количестве дуэлей Снегова.

— Стасик! Ты забыл! — дверь в жилой модуль распахнулась и оттуда появилась завёрнутая в полотенце растрёпанная Нюра. В руках она держала какую-то тряпку, которую моментально спрятала за могучей спиной, едва заметила нас.

— Ой, — басом воскликнула великанша и скрылась из виду, хлопнув дверью с такой силой, что с дерева на другой стороне дороги взлетела птица.

— Рад видеть вас в добром здравии, ваша доблесть, — без улыбки кивнул я витязю. Снегов неторопливо приблизился:

— Господа. Прошу не допускать распространения каких-либо слухов на мой счёт, — он всё ещё сохранил лицо невинного ребёнка, но теперь этот ребёнок был родом из фильма ужасов. — В случае если честь Анны будет задета, я буду вынужден встать на её защиту. Надеюсь, вы понимаете?

— Несомненно, ваша доблесть. Как ваша голова? — попытался я смягчить сложившуюся ситуацию. Вкусы разные нужны, вкусы разные важны. Кому и Нюра — Анна.

— Спасибо, ваше благородие, гораздо легче. Матушка Ирина творит чудеса. Справлялась о вашем здоровье не единожды, — глаза витязя смотрели пристально и настороженно, и, честно, невзирая на пухлые щёчки и детскость лица Снегова — смеяться вообще не хотелось.

— Хотел вас навестить, ваша доблесть, — признался я, — но было очень много дел, простите.

— Наслышан. Господа, — витязь посмотрел на своих бойцов. — У меня не было возможность поблагодарить вас за отличную работу прямо. Спасибо. Я ценю то, что вы сделали.

Капелюш и Турбин с каменными лицами приняли похвалу командира. Снегов же внимательно переводил взгляд с одного на другого, словно желая увидеть хоть тень насмешки. Мастера приняли вызов с честью.

— Нам нужно поговорить, ваше благородие, — витязь, наконец-то, прекратил искать повод для дуэли.

— Конечно. Хотите, отойдём? — предложил я.

— Сейчас этот разговор будет неуместным. Вижу, вы куда-то шли. Не буду мешать вашим планам, — Снегов говорил напряжённо, но уже отходил от шока. — Когда вернётесь к себе, прошу найти меня.

— Непременно ваша доблесть.