Сделай со мной... это, госпожа (СИ) - Жнец Анна

— Чего я хочу, ты узнаешь позже, — с высокомерной улыбкой ответила принцесса. — Когда Теневир вернется из похода. А пока просто знай, что… — красноречивым жестом она похлопала ладонью по кожаному боку сумки, в которой спрятала артефакт.

Неожиданно для меня наследница Маэл’ар свернула разговор и направилась к двери. Оставаться без ответов, в неизвестности, в этом отвратительном подвешенном состоянии было ужасно. Хотелось какой-то ясности, чтобы не изводить себя бесконечными мучительными догадками, но на мои желания и чувства шантажистка плевала с высокой колокольни. Она сказала ровно столько, сколько посчитала нужным, и ушла.

— Черт! — закричала я, схватив с дивана подушку и зашвырнув ее в стену. — Черт! Черт! Черт!

Глава 20

Следующие дни прошли как в тумане. Ночами я не могла уснуть из-за тревожных мыслей, а днем ходила с тяжелой головой в состоянии какой-то мутной полудремы. В памяти постоянно всплывал разговор с принцессой Яркхе. Снова и снова, перебирая в мыслях его детали, я пыталась понять, что ей от меня нужно, строила догадки и предположения. Это занятие истощало меня и морально, и физически — я не спала, не ела и почти довела себя до голодного обморока.

Мне очень хотелось поскорее увидеть Теневира, но в то же время я отчаянно боялась его возвращения домой, ведь это приближало момент истины, момент, когда шантажистка явится ко мне опять и озвучит свои требования. И мне придется плясать под ее дудку.

Может, рассказать Теневиру правду о себе?

Когда я думала об этом, меня бросало из крайности в крайность. От «непременно надо во всем сознаться» до «нет-нет, ни в коем случае!»

О если бы я могла предугадать реакцию мужа на свои слова!

Я полюбила этого напористого серого гиганта. Но кого любил он?

Красивую оболочку, которая мне не принадлежала? Свою истинную, чье место я наглым образом заняла? Имело ли для него значение, чья душа обитает в теле Кхары?

С неприятных мыслей я пыталась переключиться на приятные, чтобы поднять себе настроение. Вспоминала нашу с Теневиром близость, его взгляд в пещере, когда он понял, что я не брошу его умирать одного, но, вместо утешения, испытывала горечь, ведь будущее теперь было туманно. Кто знает, что ждет наши отношения. Есть ли у меня вообще это самое будущее?

В таком подвешенном состоянии прошло два месяца. Теневир вернулся из похода поздним вечером, когда я уже переоделась в пижаму и укладывалась спать. В глубине пещеры хлопнула дверь. Раздались торопливые приближающиеся шаги. Через пару секунд на меня налетел ураган и закружил по комнате.

Я не успела сказать ни слова, как мой рот запечатал чужой язык. Мы целовались. Вернее, это Теневир целовал меня. Как безумный, как одержимый, не давая сделать ни вздоха. Даже голова поплыла от нехватки воздуха.

Шершавые ладони мужа держали мое лицо, пальцы зарывались в волосы, в живот упирался твердый бугор — сразу ясно: соскучился.

— Как ты? — шепнула я между вдохами, когда вечность спустя Теневир разомкнул объятия. — Не ранен?

Я обхватила руками его щеки с остатками размазанной глины, пробежалась пальцами по одежде, проверяя, нет ли крови. Теневир улыбался, наслаждаясь моей заботой. Его волосы были закручены в растрепанный пучок на затылке, видимо, чтобы не мешали во время боя. На виске появился едва заметный шрам, которого прежде не было.

— Я цел, — поиграл бровями муж. — Но ты можешь проверить лично. Для этого тебе придется снять с меня всю одежду и внимательно осмотреть каждый участок тела.

Шутит — значит, все с ним действительно в порядке. Я рассмеялась от облегчения, на мгновение забыв обо всех тревогах, что терзали меня последние два месяца разлуки.

Мы снова принялись целоваться. Теневир настойчиво двигал меня в сторону кровати.

— Подожди, тебе надо вымыться, переодеться, поесть, — я уперлась ладонями ему в грудь. Сердце под кожаным доспехом громыхало так, что я чувствовала рукой его толчки.

— Не хочу есть, — Теневир окинул меня плотоядным взглядом. — Хочу трахаться.

Щеки обожгло жаром. Внизу живота потяжелело.

В пылающих глазах мужа я узрела свою участь: сейчас меня вытряхнут из одежды, повалят на кровать и отлюбят так яростно, что я потом ноги не сведу.

В груди заныло от предвкушения.

— И все-таки тебе надо в душ.

Муж скривился.

— Да-да, пыль с тебя так и сыплется.

Нехотя, после еще одного затяжного поцелуя, Теневир отправился приводить себя в порядок, а я, не зная, когда он ел в последний раз, послала служанку за горячим ужином.

Теневир мылся. За стеной шумела вода. Я ходила по комнате взад-вперед, пытаясь разобраться в своих растрепанных чувствах и в какой-то момент ясно поняла, что не желаю заниматься сексом в образе Кхары. Захотелось снять маску, чтобы во время любви Теневир видел под собой не свою жену, бывшую садистку, подобревшую чудесным образом, а меня, Ольгу Янину, человеческую женщину, случайно попавшую в мир темных эльфов.

Я решила рассказать ему правду. Решила — и принялась как угорелая носиться по гостиной, будто пытаясь обогнать собственные нервы.

Вернулась служанка с подносом в руках и опустила на стол тарелку с жареным мясом и черным хлебом — любимое блюдо всех дроу. Из ванной комнаты в одном полотенце на бедрах вышел виновник моих тревожных мыслей.

— Ты еще не ужинала? — нахмурился он при виде накрытого стола.

— Это для тебя.

— Для меня?

Теневир вскинул брови, затем отвернулся, пряча улыбку. Любое, даже малейшее проявление заботы, не переставало его удивлять.

— Я же говорил, что не голоден. Точнее голоден, страшно, чудовищно голоден, но мой голод иного рода.

Едва служанка исчезла за дверью, Теневир скинул с себя полотенце. Мой взгляд невольно скользнул вниз по его телу. Захотелось малодушно отказаться от своих планов и поддаться искушению, но усилием воли я заставила себя прошептать:

— Нет, позже. У меня к тебе серьезный разговор.

Теневир напрягся.

— Ты… завела себе любовника? Решила развестись со мной? Какой еще, к демонам, серьезный разговор? — выпалил он скороговоркой.

Маска беззаботности на его лице треснула, и я отчетливо увидела, насколько он измотан, как сильно устал за эти два месяца похода.

Может, отложить разговор до утра? Нет, надо скорее рассказать ему правду, пока это не сделала принцесса Яркхе. Пусть в ее руке станет на один козырь меньше.

— Ничего из этого, — поспешила заверить я.

— Тогда, о чем ты хочешь поговорить? Что за серьезный разговор? Что значит серьезный? Насколько серьезный?

Да уж, не ожидала я, что мои слова заставят его так разнервничаться.

— Давай сядем за стол.

Теневир смотрел на меня из-под страдальчески изломанных бровей.

— Если ты изменила мне и хочешь поговорить об этом, — произнес он сдавленным голосом, не двигаясь с места, — то не надо. Я не хочу ничего знать.

— Да не изменяла я!

Захотелось побиться головой о стену. Как же с ним трудно! После того, как я ласкала его ртом, после пережитого в пещере, он все еще сомневался в моей любви и верности.

— Не изменяла, — Теневир чуть расслабился. — Речь не о любовнике и не о разводе. Тогда зачем нам разговаривать? Айда в кроватку!

Я мысленно выругалась.

— Сядь. За стол. Пожалуйста!

Упрямец прищурился, но все-таки пошел к столу. Как был. Голый.

Помедлив, я последовала за ним и тоже устроилась на лавке.

Повисло напряженное молчание, хотя, возможно, напряженным оно было только для меня. Я никак не могла собраться с духом и заговорить. Ерзала на сидении и лихорадочно думала, какими словами начать свою речь.

Теневир наблюдал за мной, выгнув бровь.

— Ну?

— Не торопи меня.

Со вздохом он потянулся к еде. Пока я собиралась с мыслями, Теневир брал куски мяса голыми руками и отправлял в рот, запивая лунным.