Чертов менталист (СИ) - "Тин Тиныч"

— А вместо этого…

— Да, — кивнул Семеныч. — Вижу, что до тебя начало доходить. Громкая запутанная история, в которой ты то ли некромант, то ли нет, то ли обученный, то ли непонятным образом всё сам усвоивший, то ли сбежавший из дома, то ли выгнанный оттуда сестрой. Но все эти непонятки легко снимаются одним-единственным допущением. Будь ты менталистом, тебе бы не составило труда изучить теорию некромантии, благо ее носитель все это время жил у тебя под боком. Да и дом ты покинуть мог запросто, просто внушив сестре нужные мысли.

— Но ее ведь проверяли на запрещенные воздействия и ничего не обнаружили.

— Тем интереснее становится твоя фигура в этом раскладе, — грустно хмыкнул дедуля. — Это свидетельствует, что ты прекрасно понимаешь, кто работает против тебя, и делаешь всё возможное, чтобы никто не смог привлечь тебя к ответственности. Но повторюсь: это всё эффективно лишь до определенного порога. А на тебя положил глаз тот, кто прекрасно разбирается в этом вопросе и кому дела нет до подобных тонкостей.

— Тогда каким образом моя предполагаемая учеба в академии поможет мне избежать неприятностей со стороны того же Давыдова?

— Он тут не самый главный твой враг, — отмахнулся дед. — Лучше относись к нему как к еще одному независимому игроку со своими целями, проще будет.

— Игроку, которому в отличие от меня разрешено пользоваться силой духа?

— Вот именно. Разрешено с кучей ограничений, конечно, но все всё прекрасно понимают.

— Хорошо. Тогда дополняю вопрос. Кто мои враги и чем мне поможет поступление в академию?

— Враги? Да кто угодно. Кто-нибудь возомнит себя гениальным детективом и дойдет до тех же выводов, которые я тебе только что озвучил. Решит заиметь возле себя карманного послушного менталиста для разного рода грязных поручений. Воспоминания там деловому партнеру подправить. Или любовнице надоевшей, чтобы мало того, что забыла про роман, так еще бы и в речке утопилась для надежности. Хорошо, если этот человек попытается тебя купить. В худшем случае начнутся угрозы и шантаж. Вольной жизни тебе не дадут, можешь даже и не мечтать. Можешь, конечно, жить инкогнито и переезжать из города в город, но что-то мне подсказывает, тебе такая кочевая судьба быстро надоест, чай в нашем роду цыган не было.

— А так я нахожусь под государственной защитой и всегда могу пожаловаться на повышенное внимание к себе… а кстати, кому?

— Да кому угодно. Обычно такими вещами занимается куратор курса, но всегда можно отдельно ректору заявление написать, он рассмотрит. Еще есть служба охраны, хочешь — напрямую к ним обращайся.

— Хорошо. А чем тогда плох вариант никуда мне не ездить и жить здесь с тобой?

— Тем, что тогда вполне могут попытаться завербовать сразу нас обоих. Или же убить меня в расчете на то, что после этого ты станешь сговорчивее. Стоящая за твоей спиной фигура одинокого старика-затворника вряд ли выглядит надежной защитой. Ты — ценный ресурс, и тот, кто захочет до тебя дотянуться, на такую ерунду даже внимания не обратит.

Я нахмурился. Не то чтобы я не рассматривал подобные расклады, но Игорь Семенович только что подтвердил мне, что они, к сожалению, не плод моего богатого воображения, а вполне себе объективная реальность, которую стоит принимать в расчет, если я, конечно, собираюсь жить долго и счастливо.

— Хорошо, но чему мне учиться в академии?

— Давыдов же дал тебе хорошую подсказку. Ты — воздушник с предрасположенностью к стихии, которого никто не учил, как с нею управляться. Совершенно замечательная легенда. Правда, ушлые ребятки в приемной комиссии могут попытаться тебя под шумок все-таки к некромантам засунуть, Империи такие специалисты тоже весьма нужны. Но тут уж сам думай, как от них отбиться. А теперь шагом марш за своей барышней! Хватит ей по лесу шляться. А то встретит волка невзначай, а у нее даже красной шапочки при себе нет.

Я криво улыбнулся в ответ на не слишком удачную шутку деда, который явно пытался разрядить ситуацию, но не слишком в том преуспел.

Пока шел до полянки, которую облюбовала для себя Маша, так и сяк крутил в голове наш разговор. Игорь Семенович на пустого паникера не похож. А мне как-то совершенно не улыбается вариант, при котором он превратится в объект для шантажа. Однако именно так и произойдет, если я не воспользуюсь его советом и не поступлю в академию. Он — мое единственное слабое место. Позвонят мне как-нибудь недобрым днем злые люди и скажут: твой дед у нас, если хочешь увидеть его живым, сделаешь то, что мы тебе прикажем. И всё, хоть стреляйся, хоть бастуй, как говорится.

Тут о себе напомнил Филин и порадовал весьма примечательным диалогом из салона машины князя. Изюмов не придумал ничего лучше, чем обвинить Ираиду в том, что это она рассказала мне про технику пояса мертвых. Сестрица предсказуемо возмутилась и ткнула папашу носом в тот факт, что она не знала о том, что пояс нельзя окроплять жертвенной кровью до начала ритуала, чтобы дух не заплутал, поэтому я совершенно точно не мог узнать от нее об этом важном нюансе. А потом…

Ираида вошла в раж и обвинила отца в том, что он никогда не любил нашу маму, а теперь переносит эту нелюбовь на ее детей. Дескать, сначала Валерьяна всячески обижал, а теперь вот брат убежал, так Изюмов-старший за нее принялся. А она же такая умница, всегда была готова папеньке в лаборатории ассистировать, ночами из-за этого не спала, о личной жизни не думала.

Ну и понеслось. Князь было попытался прищучить дочурку как меня в свое время, вот только нашла коса на камень. Я-то лишь притворялся, как меня страшит его гнев, а вот Ираида отцовские чувства жалеть не стала. Заодно еще раз помянула ему, как он едва ее княжеского титула по собственной жадности не лишил, и теперь-то она понимает, к чему все это шло: раз и навсегда расчистить дорогу Емельяну. А на нее папеньке наплевать с высокой колокольни!

Я признал, что в доводах сестры была своя логика. Действительно, сделать ее вслед за мной графиней Птолемеевой — для Изюмова означало убрать ее из дальнейших серьезных раскладов и выдохнуть. Как ни крути, она даже гипотетически разом теряла право называться когда-либо его главной наследницей. Впрочем, учитывая, какой отец шовинист, ей никогда в этом плане ничего не светило, свое продолжение князь всегда видел только в сыновьях, но она-то верила в иное! Что же, вот и настало время прозрения. Лучше поздно, чем никогда, как говорится.

Но Ираиде и это показалось мало! Услышав от Филина продолжение это истории, я ржал как жеребец. Эта дурында вдруг понизила голос, сузила глаза и зловещим шепотом сообщила Николаю Алексеевичу, что она вообще-то всегда чувствовала в себе способности к менталу, и только из уважения к отцу не развивала их. Но сейчас-то уже никто и ничто ее не остановит. Ка-а-ак она развернется!

Просто для справки. Сестра в этом смысле полный ноль. У нее явная предрасположенность к некромантии, это да. А вот дедовского дара ей и с ноготок не досталось, ни малейшей склонности нет. Самая рядовая сила духа, как у обычного человека. Я Ираиду несколько раз проверял. Думал, вдруг лет в двенадцать — тринадцать что-то проснется, но нет.

Финал разговора меня не порадовал совершенно. Ираида разухарилась и заявила, что раз отец ее не ценит и обижает, она станет менталистом, как ее родной брат Валерьян. Ой дура набитая! Называется, как испортить жизнь всем вокруг. Мне сейчас надо, чтобы обо мне поскорее все забыли и лишний раз в связке с моим именем слово «ментал» вообще не поминали. А она что творит⁈

Поэтому ничуть не удивительно, что по итогам общения Николай Алексеевич рассвирепел и силой отправил дочурку в мою бывшую комнату. А дверь запер снаружи и приказал слугам Ираиду не под каким предлогом оттуда не выпускать. Хм, вот и решетки на окнах неожиданно пригодились…

Впрочем, это он зря. Ираида реально была его лучшей ученицей. А для некроманта дотянуться до умершего — как нечего делать. Тем более в отцовской лаборатории, и я это знаю точно, в холодной нише под полом лежит вполне себе целый труп для очередного эксперимента. И если сестрица сейчас о нем вспомнит… кому-то придется несладко.