Злодейки не плачут (СИ) - Пушкарева Катерина

— Потерпи, Рин, я сейчас что-нибудь придумаю.

Я почти провалилась в темноту, в то время как Сайфер быстро стягивал форменный пиджак, который в спешке застрял в рукавах и он резко дернул его, чуть не разодрав. Обернул меня им и попытался вновь, но вышло так: взвыл, пальцы покрылись льдом…

Внутренне я сжалась.

Падать оказалось не больно, потому что вместо каменных ступеней я оказалась, прижата к темно-песочной форме.

— В лазарет, срочно. Студент, сможете дойти самостоятельно? — командирские нотки, без доли паники.

Я хотела предупредить о магии, которая непостижимым образом вырывалась наружу, но меня буквально смяли в кучу, крепко прижали к груди, подхватив руками под колени и спину. Ничего не происходило, кроме того, что лед продолжал нарастать на пальцах и шее, но куратора драконов он не трогал. Или он терпел?

Сайфер держался рядом. Быстро перебирал ногами и шептал что-то успокаивающее, но я почти ничего не слышала. Только видела его встревоженное лицо, покрытое испариной. Улыбка то появлялась, то исчезала на губах. Вот умру и даже не узнаю, какие они на вкус. Вдруг мне бы понравилось?

Сказать, что мне было страшно?

Пожалуй, нет, я просто искренне верила, что это конец. Но двери лазарета приближались, и меня очень быстро окружили медсестры, принялись стаскивать с меня одежду и разворачивать магические экраны, а затем прибежал главный врач и, думаю, я упала в обморок.

Глава 7. Часть 1

Мне дали возможность принять душ и привести себя в порядок.

Белоснежную рубашку я застегнула до последней пуговицы. Ворот сомкнулся на шее удавкой, и я судорожно втянула в легкие воздух. Его категорически не хватало.

После того как магию удалось стабилизировать, меня сутки никто не трогал. На расспросы по обыкновению не отвечали, только давали пить кислый отвар и заставляли дышать над разноцветными камнями. А ещё руническая вязь: она оплетала меня от коленей, по бедрам, пересекала живот и обнимала ребра. Между грудей поднималась к ямочке под шеей и убегала за левое ухо, теряясь в волосах. Украшение, которое не хотелось иметь на своей коже.

Меня вызвали на встречу. Ругг лично зашел за мной, принеся запасной комплект форменного пиджака, не пошитого у приличной швеи, а тот, что одинаково плохо сидит на всех. Я накинула его на плечи. Юбку, защепила невидимкой, чтобы она не топорщилась в стороны. Глупо, конечно. Красоваться не перед кем, но всё же стоит выглядеть достойно, даже на том мероприятии, где мне скажут, что с магией пора завязывать.

Ректор ничего не говорил, помимо точечных инструкций. Мы поднялись в кабинет декана академии Розарда Белого, секретарь — статная женщина, завидев нас, тут же проводила в противоположную дверь от кабинета. Я практически застыла на месте, если бы не ладонь Ругга на плече, которая мягко подтолкнула меня вперед. Сердце в груди застучало как сумасшедшее.

Первое что бросилось в глаза: отец восседал на одном из стульев за длинным ореховым столом. Сапфировые глаза смотрели на меня внимательно, но отец больше походил на застывшую скульптуру, чем на того, кому следовало волноваться о дочери. Наверное, сложно представить, но появление отца вызвало во мне не радость или облегчение, а самую настоящую тревогу.

Никаких «привет милая» или коротких ободряющих прикосновений, Орсо Риар только указал на стул рядом с собой, и я послушно проследовала к нему. Клянусь, проще было бы взойти на эшафот.

Ругг расположился по другую сторону от меня, он и то поджал губы и коротко кивнул, словно предлагал не дрейфить. А вскоре появился декан и куратор Холд, в сопровождение ещё двух незнакомых мне драконов. Декан Савьер, высокий, но худой человек, прочистил горло и занял стул напротив меня.

Теперь можно паниковать?

Отец явно чувствовал себя не в своей тарелке, но это оставалось заметно лишь мне одной: его ноздри едва заметно подрагивали. А в остальном — ничего. Да, он — воплощение льда, не знаю, как мать догадалась, что он ей симпатизирует. Зато один из незнакомцев, с пышной красноватой шевелюрой смотрел на меня крайне заинтересованно. Он садист?

— Тайрин, как ты себя чувствуешь? — спросил декан.

От пустого формального вопроса мне стало смешно, я едва удержалась от того, чтобы улыбнуться. Это неправильно делать вид, что здесь происходит простая милая встреча. Так много людей не собирается в одном месте, чтобы просто узнать как дела у студентки пятого курса Темных искажений. Только если не хотят сообщить ей вполне очевидную вещь.

— Давайте перейдем к делу, — Орсо Риар откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, приняв обманчиво вальяжный вид. Я невольно повторила его жест, только стул был придвинут к столу так, что я просто вытянулась по его спинке как по невидимой струне.

— Хорошо, господин Риар. Если вы настаиваете, — замешкался декан. Савьер облизнул губы и вытянул их трубочкой, чтобы затем растянуть уголки губ в стороны. Наверняка подбирал слова. Хотя за все года мог бы привыкнуть сообщать дурные новости.

— Будет лучше, если объясню я.

Я посмотрела на дракона, у которого темные волосы были заплетены в замысловатую косу, которая покоилась на плече, как дорогое украшение. Пальцы рук были унизаны кольцами с драгоценными камнями. Они стоили целое состояние, я видела это даже отсюда.

— Меня зовут Карден Вармс, я ректор корпуса драконов.

Я бы не рискнула назвать этого мужчину красивым, если бы моего мнения кто-то решился спросить, но он определенно притягивал взгляд. Колетт бы визжала от восторга.

— Орсо Риар, — отец протянул руку в ответ. Случилось крепкое, уверенное рукопожатие.

— Представлю ещё своих коллег. Профессор Вайлдс, и куратор Холд. Собственно, в спасение вашей дочери можете благодарить куратора Холда, он первым забил тревогу.

Они повторили мужской ритуал. Холд держался хорошо: на лице не дрогнул ни один мускул, а по мне он мазнул лишь ленивым ничего не значащим взглядом. Обидно!

— Руны — ваша работа? — уточнил отец. И я вздрогнула. Одежда должна была скрыть рисунок, но, видимо, не от его взгляда.

Глава 7. Часть 2

— Моя, — ответил Холд.

Наверное, мне стоило покраснеть. Я вспомнила, в каких местах меня опоясывала руническая вязь и неосознанно сложила руки на груди.

— Значит, хотите сказать, что моя дочь пытается превратиться в дракона?

— Боюсь, что так, — ответил ректор корпуса.

Что?

Что он сказал?

Мне оставалась только хлопать ресницами и следить за тем, чтобы сердце не выпрыгнуло из груди. На лбу тут же выступила испарина, а руническая вязь под рубашкой засияла мягким светом.

— Вам не стоит волноваться, юная госпожа Риар. Во всяком случае, пока. — Дракон позволил себе улыбнуться одними уголками губ. — Не могу не отметить, вы удивительно похожи на вашу бабушку, госпожу Элейн. Имел честь быть знаком с ней лично и сожалею вашей утрате.

Бабушка ушла от нас лет пять назад. А ещё она была драконом. Я говорила так девочкам, но по правде, она была им лишь наполовину и прожила хоть и длинную, но вполне человеческую жизнь. Элейн не была способна превращаться или совершать частичный оборот, а отец — он взял всё от своего отца. Магия темных искажений текла в нас ледяным потоком и о капли крови дракона говорила лишь неспособность к бытовой магии.

Всё, что они говорят это чушь. Я не смогла изобразить даже вежливого кивка в ответ, просто пялилась на всех по очереди. По лицу Холда — ничего не прочитать, Ругг — меня подбадривал, хотя я никогда не считала себя любимой студенткой. Отец — тут он был солидарен с Холдом, ноздри всё ещё едва подрагивали. Савьер явно испытывал облегчение оттого, что не ему нужно вести этот странный диалог, а рыжий профессор-дракон он с любопытством изучал меня. Кажется, он был восхищен тем, что происходило, и именно поэтому никак не мог найти удобной позы на стуле и всё время ерзал.

— Чтобы объяснить, что происходит, давайте я начну сначала, — декан корпуса драконов один излучал полную уверенность и спокойное радушие. — Расскажу вам на примере полнокровного дракона. До десяти — тринадцати лет мы ведем вполне себе обычную человеческую жизнь. А во время первой перестройки организма впервые начинаем чувствовать в себе зверя. Драконы начинают проходить через этот период ещё в школьные годы. Он проходит у всех по-разному, у кого-то спокойнее, а кому-то удается испытать на себе все прелести этого процесса. У большинства увеличивается аппетит. Мы и так на него никогда не жалуемся, но до момента полного слияния, которое случается только к тридцати годам, аппетит, увы, не проходит. Вы должны были заменить, юная госпожа Риар, что драконы в столовую наведываются, минимум пять раз в день, причем за полным приемом пищи.