Понятно. Значит, просто не пробовали. Возможно, я буду первой.
— Тогда как вы живете? Откуда берете одежду, еду? — задаю следующий вопрос.
— Мы разводим кур, овец, коров и лошадей, — перечисляет Ханна. — Здесь
плодородная земля, она дает хороший урожай...
Чем дольше я слушаю, тем сильнее удивляюсь. Деревня живет действительно автономно. Долина довольно большая, поэтому поля они засеивают разными культурами. Дома строят из дерева — склоны гор покрыты лесом, поэтому с ним проблем нет. Одежду шьют из шерсти или льна. Да и не так много надо этой одежды в деревне. Здесь есть местный мастер, который выделывает кожу и кузнец, который может переплавлять то железо, что осталось с былых времен. А еще староста, следящий за порядком и в целом управляющий остальными.
В общем, от изоляции жители не страдают и их все в целом устраивает. М-да уж, любопытно. Никогда такого не видала.
— Хорошо, — хлопаю по столу. — Значит, теперь мне надо поговорить со старостой. А пока я это делаю, соберите всех жителей на площади, хочу им представиться. Дюк, проводишь меня?
— Да, госпожа феникс, — кланяется парнишка. — И жителей тоже соберу.
— Что ж, спасибо за теплый прием, Ханна, — киваю хозяйке дома и следую за
Дюком.
Дом деревенского старосты немного выделяется на фоне остальных — он выше и больше, да и выглядит более нарядным. Ну вот, даже в закрытом поселении у власть имущих есть привилегии. Ладно, посмотрим, что там за человек живет.
Отпускаю Дюка и стучусь в дом. Дверь мне открывает мужчина, еще крепкий на вид, но уже с наполовину седыми волосами. Надо бы потом у Дюка перепись всех жителей что ли попросить. Чтоб знать их по именам и обращаться соответствующе, а то непорядок.
Меня мужчина узнает даже в простом платье, и с поклоном произносит:
— Здравствуйте, госпожа феникс.
— И вам не хворать, гражданин староста, — отвечаю, разглядывая местного главу.
В целом, мужчина приветлив и словно заискивает передо мной. Но что-то в нем есть отталкивающее, хотя что именно понять не могу.
— Проходите, проходите, — вновь кланяется мужчина, пропуская меня в дом.
Внутри чисто, а в небольшой столовой, куда меня проводит староста, уже накрыт стол. Но при этом никого из людей не видно, только слышно тихий шорох, словно кто-то ходит в соседней комнате.
— Ну-с, рассказывайте. Как обстоят дела в подведомственном вам поселении. Всем ли довольны граждане, все ли в порядке, — без спроса сажусь за стол, но еду не трогаю.
Отчего-то при взгляде на этого мужчину у меня сам собой включается тот тон,
каким я раньше разговаривала с хулиганами и рецидивистами. Ну не внушает он мне доверия, хоть тресни. Наверно из-за взгляда. Вот Ханна и Дюк смотрят на меня со страхом, но при этом страх их вполне искренен, и ничего они не прячут. А у этого... одним словом, какой-то мутный тип.
— Простите, госпожа феникс, вы так витиевато говорите, я вас не понимаю, —
разводит руками староста. — Что вам рассказать?
— Как здесь народ жил в те сто лет, что нас не было, — спрашиваю у него то же самое, что и у Ханны.
Староста рассказывает мне все в точности, как и мать Дюка — деревня изолирована, с миром не связана, находится на полном само обеспечении. Люди живут хорошо, никто не жалуется. Преступности нет, ибо все друг друга знают. А если возникают какие-то конфликты, то он (то есть, староста) их решает честно и по совести. Говоря все это, мужчина то и дело смотрит куда-то в сторону, где явно находится вторая комната. За домашних что ли переживает?
— Позвольте задать вопрос, госпожа феникс? — под конец говорит он.
— Позволяю, гражданин староста, — киваю.
— Ханна передавала мне, что вы договорились о поставке продуктов в замок раз в неделю. Позвольте мне заняться этим. Буду собирать все самое лучшее и
доставлять к скале, вам останется лишь забирать это в назначенный срок, — и
староста снова кланяется.
Хм... подозрительный энтузиазм. Это у меня уже проф. деформация, или староста хочет с этого что-то поиметь?
Ладно, выводы пока делать рано.
— Я подумаю над этим позже, — сообщаю и смотрю в сторону комнаты, куда
постоянно поглядывает мужчина: — А там что?
— Там моя спальня, госпожа феникс.
Думаю проверить — все равно ведь собиралась познакомиться с местными. Но в этот момент в дверь стучат.
— Госпожа феникс, сделал все так, как вы велели, — сообщает вернувшийся Дюк. — Все жители ждут вас на площади.
— Хорошо, — киваю и встаю.
На площади и впрямь уже полно народу. Последними приходим мы втроем.
— Передашь остальным мои слова? — спрашиваю мальчишку, чтобы не орать самой.
Тот кивает и выдает звонким голоском:
— Госпожа феникс изволит изъявить всем жителям свою волю.
Э как завернул.
— Теперь они могут обращаться ко мне в случае споров. Я сумею рассудить их по справедливости и непредвзято, — говорю дальше.
— Непречто? — хлопает глазами Дюк.
— В смысле, без личного интереса. Ну, украдут, например, у кого курицу, а я помогу найти вора, — Поясняю.
— А-а-а, понял, госпожа феникс, — кивает Дюк и громко озвучивает: — Госпожа феникс сказала, что найдет ту лису, которая иногда таскает куриц...
Тьфу-ты!
— Так, повторяй слово в слово, — указываю, потому что кричать самой теперь уже как-то глупо: — Госпожа феникс...
— Госпожа феникс... — послушно орет парень.
— Ратует за порядок. Если у вас возникнет спор с соседом, и вы не сумеете добиться справедливости, она поможет разобраться во всем по чести. Не надо ее бояться, просто так она никого не накажет, — диктую новый текст.
Вообще, здесь есть намек на старосту, ведь он занимается этими вопросами. Но если он все делает по совести, то это должно его только обрадовать — так ему и работы меньше, и мне не скучно.
Местные встречают мое заявление почтительным поклоном, но особого восторга в их глазах не видно. Понятно, пока что они мне не доверяют, а больше боятся. Оно и ожидаемо, раз у фениксов здесь такая слава. Кто пойдет к монстру с жалобой, если за эту жалобу тебя могут сожрать, а потом сказать, что проблема решена самым эффективным способом?
Ну ничего, привыкнут со временем.
А вот староста смотрит на меня не слишком довольно — несмотря на заискивающую улыбку, его взгляд колюч и холоден. Нет, надо все-таки к нему приглядеться.
— На этом пока все, — сообщаю Дюку, а когда народ начинает медленно расходиться с площади, спрашиваю: — Кстати, ваш староста женат?
— Женат, — кивает парнишка, быстро поглядев на спину уходящего мужика.
— И где его жена? Она была здесь сегодня?
— Никак нет, госпожа феникс, — ежится Дюк. — Она хворая, поэтому редко выходит из дома.
— Ладно, — поджимаю губу.
Это еще ничего не значит, но все равно напрягает.
— Какие продукты вам нужно собрать, госпожа феникс? — спрашивает Дюк.
Проницательный парнишка, да и к моему обществу он уже слегка попривык.
— Давай сперва соберем мужчин, — улыбаюсь, решив на полную воспользоваться своей властью.
— Мужчин? — ахает Дюк. — Вы их того... собираетесь съесть?
— Зачем же сразу есть? Я собираюсь использовать их по прямому назначению, — фыркаю, и заметив глаза парня, ставшие совсем уж как блюдца, добавляю: — Мне нужно починить лестницу.
— А-а-а... — вот теперь на лице Дюка отражается понимание. — Правильно, госпоже фениксу таким лично заниматься не пристало. Тогда вам нужен плотник.
— И доски, — киваю. — Ну и еще еды на пару дней, а потом я приду снова... да не пугайся ты так. Разве я тебе что плохого сделала?
— Нет, госпожа феникс.
— И не собираюсь. А теперь веди к плотнику.
Спустя полчаса я возвращаюсь в замок в компании двух плечистых мужчин. Один из них несет готовые доски для ремонта. Второй — тащит корзинки со снедью. На меня оба стараются не смотреть, видимо, чтобы не разозлить случайно, хотя я меньше их раза в два.
А вот куда они смотрят, так это на те козлиные ступени, вырубленные в скале и годящиеся разве что для самоубийц.
