Старый, но крепкий 8 (СИ) - Крынов Макс

Осознание, что я могу этого лишиться спустя неделю, не пугало меня. Страх был — самый первый, самый яркий его приступ. Но теперь он угас, зато жизнь стала куда ярче.

Сейчас я наслаждался каждым мгновением. Каждой минутой на лугу, ощущая росу и мягкий пырей под ногами. Чувством полнейшей свободы. Схватками с екаями в лесу Туманов. Даже мгновением черноты при телепортации.

Я начал забывать, что это моя вторая жизнь, и я могу просто наслаждаться ею, а настоятель меня встряхнул. Половником сыпанул в мою жизнь усилителя вкуса.

Не то чтобы я был благодарен ему за это.

Разумеется, я не только наслаждался последними деньками в статусе практика, но и параллельно вынашивал планы, как избавиться от проклятия. Правда, сперва у меня возникла мысль: а не позволить ли событиям идти своим чередом? Может, это именно то, что мне нужно? Потерять все, а потом заново пройти пробуждение, выбрав другой путь? Но звучало это не слишком надежно — в описании проклятия было сказано, что я потеряю все. Я не пройду по обоим путям, не пробужу одновременно живучесть и скорость, и когда я встретился с Крайслером, алхимик это подтвердил.

К Квейту я отправился вечером того же дня. Прошел по коридорам следом за слугой, и завалился в кабинет, где до этого массажировал алхимика.

Крайслер встретил меня настороженно — возможно, сказалась моя последняя выходка, а может, алхимик думал, что я просканирую его тело при контакте. В общем, при встрече я не протянул ладонь, дабы лишний раз не смущать человека, а тот и не настаивал: слегка повеселел и жестом указал на свободное кресло.

— Чай?

— Нет, спасибо.

— И все же я предложу, — Квейт показал слуге знак, и тот торопливо удалился. — С чем пришел? Разумеется я рад тебя видеть, просто мне казалось, ты понял, что массажи мне больше не нужны. Ты и так сделал много.

— Да, но я не по поводу массажа. Мне нужно твоё мнение, как практика, столкнувшегося с карательным эликсиром. Я слышал про неприятное проклятие, которое низводит практика до состояния обычного человека. Слышал о таком?

— Зачем тебе? — полюбопытствовал Квейт.

— Для общего образования.

Крайслер не показал своего недовольства, не дождавшись ответа на вопрос. Квейт почесал висок и задумчиво протянул:

— Проклятия — это больше магия, чем техники. И уж точно не эликсиры. Я не специалист в подобных вопросах.

— Ладно, — через силу улыбнулся я. — А если бы можно было с помощью проклятия потерять все силы, а потом — заново пройти путь культивации, ты бы согласился на такое? Я просто хочу понять, к чему подобное приведет обычного практика, и что будет с его способностями.

Алхимик задумчиво потер подбородок и вздохнул:

— Слушай, Китт. Проклятия редки, я слышал только сказки о них. Но не думаю, что проклятия назвали бы так, если бы они не калечили человека, а использовались как способ стать сильнее. Карательный эликсир, например, не просто откатывает тебя назад — он буквально выжигает энергетические каналы и духовные органы — ты сам видел результат. Думаю, что проклятие, каким бы оно ни было, будет действовать похожим образом. Все, что ты приобрёл благодаря энергии и духовной силе, будет уничтожено безвозвратно. Возможно, ты вернёшься на исходную точку, а может — упадешь даже ниже неё.

Я немного поколебался, затем осторожно спросил:

— А если я попробую использовать эту ситуацию себе на пользу? Может быть, после отката я смогу пробудиться снова и одновременно получить ловкость, силу и выносливость?

Крайслер покачал головой:

— Нет. Не думаю, что это сработает. Проклятие разрушит всё, что было взращено тобой на протяжении долгих лет. Твои мышцы, кости, внутренние органы — всё это сейчас пропитано духовной энергией. Когда проклятье вступит в силу, твоё тело будет буквально перекорёжено, как и от карательного эликсира. Ты потеряешь все, чего добился ранее. Твое тело станет едва ли не слабее, чем у обычного человека. Это будет не просто откат — это будет катастрофа для организма. Я слышал, у владельцев табличек есть некие особые способности — так вот, ты потеряешь и их.

Я почувствовал, как по телу расходится неприятный холодок.

— То есть никакого преимущества из этой ситуации не извлечь?

Квейт пожал плечами:

— После карательного эликсира люди сохраняют только опыт и знания, но становятся инвалидами. Однако рассчитывать, что после такого отката кто-то сможет развиваться сразу по нескольким путям или получить особые бонусы — бессмысленно и опасно. Это иллюзия. А если и не иллюзия, то я на твоем месте не стал бы ставить первые опыты на себе.

— Благодарю за честность.

— Обращайся.

Я улыбнулся и сразу же воспользовался его приглашением:

— С удовольствием. Кстати, помнишь, мы с тобой как-то сидели в чайной? — Я дождался кивка и спросил. — Почему на тебя не подействовало зелье подчинения?

Квейт посмотрел на меня с полуулыбкой, как на ребенка.

— Ты, видимо, недооценил, с кем имеешь дело. У каждого из нас…

Тут он осекся, будто вспомнил о чем-то. Взгляд на мгновение опустел (работала ли клятва Квейта в этот момент, или он просто решил не раскрывать мне секреты Дома?)

— Каждого из чистокровных Крайслеров ещё с юности начинают пичкать всякими гадостями, — продолжил он через пару секунд. — В мире слишком много сильных ядов, от которых сложно защититься, так что нас тренируют бороться с ними. Нас учат быть стойкими к внушениям, ядам, к некоторым магическим воздействиям — особенно к таким, что влияют на сознание. Нас буквально прививают — годами, а кого и десятилетиями — к десяткам подчиняющих эликсиров. Небольшими дозами, через кожу, через дыхание, через пищу. Это часть подготовки, без которой высокопоставленный алхимик может не выжить во дворце или в кругах высокородных. Когда ты распылил зелье подчинения, оно и вправду почти сработало. Но я знал, на что обращать внимание, и почувствовал, как изменились мои мысли. Ещё чуть-чуть — и, быть может, ты добился бы своего. Но не хватило концентрации, вдобавок я был подготовлен.

Эта информация была и полезной, и тревожной. Если Квейт умеет отслеживать свои мысли, то и настоятель, возможно, тоже.

— Если бы на моём месте оказался кто-то другой, возможно, и зелье бы сработало, — продолжал Квейт. — Оно у тебя получилось удивительно мощным… Может, потому я и обратил внимание на изменения своих мыслей — слишком уж резкими они были, а мое тело — тело сильного практика, на которое не так-то просто воздействовать. Я удивлён, что ты рискнул использовать распыленное зелье в закрытом помещении. Если бы там оказался кто-то еще, уверяю, нас ожидал бы большой сюрприз.

Некоторое время мы сидели молча. Разлитый по кружкам чай давно остыл.

— Спасибо, Квейт, — наконец чуть поклонился я. — Благодарю тебя за информацию, за прямоту, и за то, что не выкинул меня тогда из чайной.

— Обращайся, — повторил он с той же полуулыбкой.

Я кивнул, встал и направился к выходу.

Дверь за мной захлопнулась мягко, без щелчка. Я кивнул ожидающему слуге и направляясь за ним на выход, вдруг задумался:

А может, зелье тогда все-таки сработало? Не полностью, но достаточно, чтобы расположить Крайслера ко мне? Отследить ход своих мыслей — это одно. Но не будешь же следить за ними постоянно? Да и как определить, откуда возникла мысль или чувство — от благодарности после массажа, от радости после выправленного энергоканала, или от не до конца покинувшего организм зелья?

Мысли гудели в голове. Я вспомнил тот вечер — расположенность Крайслера, который предложил общаться на «ты», его расположенность ко мне, желание рассказать свою историю, и уверялся, что это могло быть не манипуляцией, а действием эликсира.

Однако когда я отошел дальше от усадьбы алхимика, мысли вернулись к моим проблемам.

Вариантов, как мне избавиться от проклятия, было настолько много, что я мог расставить их по градации важности и пробовать, пока что-нибудь не сработает. Чего среди вариантов точно не было, так это «идти на поводу у настоятеля». Я давно определил для себя принцип — ни в коем случае не поддаваться на шантаж.