Она пришла с Земли. Клиентка (СИ) - Абдуллова Екатерина

Отогревшийся Хэдес развалился на диване напротив и впился в Маркуса изучающим взглядом, Стефанс рассматривал в зеркале свою смазливую блондинистую физиономию, а Вэлтен втиснулся в угловое кресло и как обычно что-то жевал.

Глядя в окно, Маркус задумался об Алойзе ван Турине.

Если слухи не врут, то сотник Магической стражи — один из лучших бойцов Республики и воевал он отнюдь не с оголодавшими переселенцами, а против банд убийц и грабителей на границе с пустыней. Интересно, что из своего опыта он передаст студентам? И почему, вообще, он их обучает? Разве бандиты кончились?

Будто невзначай Хэдес перекинул косу на грудь и погладил ленту. Боковым зрением оттенок ее не различался, но Маркусу не надо было приглядываться, он и так знал — фиолетовая. Такая же, как была у него. Когда-то он гордился ей. И когда-то их со Стэфансом, Хэдесом и Вэлтеном называли «четверкой полосатых». Вообще-то, они сделали себе тигриную раскраску, но командиру отряда не хватило воображения, и с его подачи все мальчишки подхватили это странное прозвище.

— Я так понимаю, волосы ты не отращиваешь специально, — вкрадчивый голос Хэдеса нарушил тишину.

Отвечать не хотелось, но Хэдес — та еще пиявка, — не отстанет. Маркус равнодушно бросил:

— Специально.

— А ленту, что же… забрали?

Стэфанс склонил голову, явно прислушиваясь.

— Нет, — ответил Маркус и с каким-то болезненным удовольствием пояснил: — Я её сжёг.

Повисло ошеломленное молчание, даже Вэлтен жевать перестал.

Из коридора донесся звук торопливых шагов, и в атриум ворвался маг с нашивками ординатора на рукавах.

— Дэр Паулус Станц к вашим услугам, лэры.

И Маркус, и Стэфанс повидали уже много дуэлей, но сами в них еще не участвовали и тем более не помышляли, что первый же поединок — не тренировочный, а настоящий! — сведет их между собой. Однако, теперь Маркусу казалось, что так и должно было случиться: пускай эта дуэль окончательно разорвет все их связи и сотрет общие воспоминания.

Проводив обоих до арены, дэр Паулус зачитал регламент и спросил об условиях. Маркус ждал, что Стэфанс, как вызываемая сторона, выберет бой до второй степени повреждений, однако тот назвал четвертую из пяти возможных. У «огневиков» это всего лишь легкие ожоги на десятую часть тела.

Накатило нехорошее предчувствие. Если Стэфансу не нужен затяжной бой… Выходит, он рассчитывает на некие новые умения и надеется победить быстро, пока соперник не сообразил, что к чему.

— Четвертая степень? — Маркус пренебрежительно фыркнул. — Стэфанс, это же баловство для девушек-второкурсниц. Боишься личико попортить?

— Да просто тебя, неудачника, пожалел. Что ж… Тогда первая!

Стэфанс с вызовом вскинул голову, однако дэр Паулус охладил его пыл:

— Сожалею, но в Золотых Садах для студентов поединки до «смерти» запрещены.

— Вторая! — зло выплюнул Стэфанс.

Еще больше «раскачивая» его, Маркус насмешливо хмыкнул и перевел взгляд на окружающие арену ярусы со зрителями. Первый ярус был занят трибунами в пять ступеней, а на втором и третьем вплотную к ограждению стояли обеденные столики и диваны. Не смотря на спонтанность дуэли, на трибунах помимо Вэлтена и Хэдеса собралось уже десятка два студентов. Кроме того, еще и столики наверху почти все были заняты.

Вдруг взгляд остановился на знакомых лицах, и Маркус резко опустил голову. Дед и мама!

Судя по милой улыбке, которой лиа Одетта одаривала дэра Астора, разговор шел либо о деньгах, либо о нем, Маркусе, но в любом случае, деду доложено, что его внук вот-вот вернется в родные пенаты. Проклятье! Кажется, их встреча состоится раньше, чем он планировал.

— Итак, — возвестил дэр Паулус, — дуэль до второй степени между лэром Маркусом ван Сатором и лэром Стэфансом ван Приттоном. Вы ещё можете отменить её и примириться…

Ординатор выжидающе посмотрел на противников, но по их враждебному молчанию понял, что ни извинений, ни прощения не последует, и взмахом руки подозвал помощников.

— В таком случае, прошу надеть «доспехи».

Двое синов одинаковыми отработанными движениями встряхнули большие свертки, которые держали в руках. Ткань упала, и на свету заблестели металлические панцири с изображением орла — артефакты, создающие вокруг бойца поле, которое отслеживает любое воздействие и активирует защитный кокон в случае, если это воздействие равно или превышает заявленную степень.

Сины помогли облачиться, затянули ремни и активировали «доспехи», после чего дэр Паулус приглашающе указал на арену:

— Прошу, лэры. После вашего выхода сработает защитный купол, и по удару гонга начинайте. Да пребудет с вами сила!

Наблюдая с трибун за идущими рядом Маркусом и Стэфансом, Вэл вздохнул:

— Ужасно…

— Что? — покосился на него Хэдес.

— Даже если его исключили из школьного сообщества, все равно… Разве нормальный человек так сделает?

— Нашел нормального… — Хэдес зло прищурился, глядя на арену. — Маркус не просто сжег символ, под которым прошла вся его сознательная жизнь. Он плюнул всем нам прямо в глаза!

Противники остановились в центре. Две почти одинаковые фигуры в «доспехах», только у одного светлая коса, а у другого вызывающе короткие черные пряди.

Вдруг сидящий на ступень выше Нэрвен ван Лас, четверокурсник, заядлый дуэлянт и член турнирной команды, холодно усмехнулся и, не поворачивая головы, произнес:

— Самое забавное, что никто и не собирался лишать ван Сатора ленты, его хотели всего лишь припугнуть, да ненадолго перевести в «отстойник». Как успокоился, всё вернули бы на круги своя. Однако… он её сжег…

Студенты, сидевшие на трибуне, возмущенно загомонили, а Вэл с Хэдесом изумленно переглянулись.

— То есть это он начал⁈ — воскликнул Вэл. — Он сжег ленту не потому, что его выгнали, а всё наоборот⁈

— Точно сумасшедший.

В отличие от академических полигонов, которые целыми днями испытывали на себе натиск студенческих заклинаний, арена «Садов» была похожа на ухоженный внутренний двор: в водоемах с двух краев площадки били фонтаны, каменные насыпи, необходимые «земельникам», были сложены в форме животных, а свободный центральный проход радовал глаз затейливой мозаикой.

Маркус шагал по цветным узорам и краем глаза следил за идущим рядом Стэфансом. Уверен, спокоен. Похоже, чувствует за собой преимущество. А ведь он и раньше ни в чем не уступал, разве что владел одним только «огнем».

— Как интересно, — усмехнулся вдруг Стэфанс. — Лиа Одетта и дэр Авитус здесь… И без того ван Саторы в немилости у судьбы, а теперь еще и наследник на глазах у всех бесславно проиграет.

— Ты забыл уточнить, что проиграет наследник ван Приттонов.

— Я? Студенту «отстойника»? Безленточнику и отщепенцу? И не мечтай!

— Почему же не мечтать? Сильное воображение создаёт событие.

— Событием управляет более способный, а пустая посуда лишь громко звенит.

Они дошли до центра арены и повернулись друг к другу лицом.

— Тогда наполни себя, — с безмятежным видом сказал Маркус. — Даже по капле от каждой добродетели достаточно, чтобы они слились в море и ты прекратил звенеть.

Стэфанс ощерился, готовя хлесткую фразу, но Маркус не стал ждать и отвесил короткий традиционный поклон противнику. После него обмен колкостями приравнивался к бестолковой грызне рыночных торговцев, не поделивших место, и считался недопустимым для уважающего себя патриция, так что сверкающему от злости глазами Стэфансу пришлось смолчать и кланяться в ответ. С трибун закричали, желая ему победы.

Напоследок они смерили друг друга многообещающими взглядами и разошлись.

Всё! Пути назад нет! Теперь только бой. А свидетелями его будут столичная знать и столичные же студенты — именно те, кто считают Луция ван Сатора преступником. Проиграть нельзя. Никак нельзя!

«Эту победу я посвящу тебе, отец. И она положит начало настоящей битве!»