Чудесный сад жены-попаданки (СИ) - Деева Лина

Ослушаться прямого приказа экономка не могла: как-никак я была женой хозяина дома, и на людях Каннингем пока ещё делал вид, что моё слово чего-то стоит. Поэтому, сделав книксен, Грейс удалилась, а я, почувствовав себя гораздо свободнее, разделила между горничными зоны ответственности, и мы приступили к сборам.

Антипатия к Грейс у меня возникла буквально с первого взгляда. А уж когда экономка попыталась ненавязчиво «построить» молоденькую «леди Мэриан», это чувство переросло в откровенную неприязнь. К несчастью для Грейс, «строить» меня не получалось даже у директрисы нашей школы в далёкие девяностые. Здесь же вдобавок я чётко помнила, кто из нас «начальник», а кто «балбес». Однако пересекаться с неприятной тёткой всё равно старалась пореже, памятуя: не тронешь — вонять не будет. И искренне радовалась, что настоящей Мэриан, где бы она сейчас ни была, не пришлось со всем этим столкнуться.

Затюкали бы девочку.

***

У меня была всего ночь, чтобы пройти степени отрицания и смириться. Да, возможно, это было галлюцинацией. Возможно, я сейчас овощем лежала в коме, а мозг выдумывал историю о девушке-аристократке из другого мира, против воли отданной замуж за знатного лорда. Но царапину на шее саднило очень натурально, да и в целом всё вокруг выглядело пугающе реальным. Так что мне оставалось лишь принять правила игры и постараться как-то продержаться до того момента, покуда моё тело очнётся.

Или просто выжить в новом, незнакомом мире.

Утро застало меня бессонно глядящейся в высокое зеркало туалетного столика. Мэриан Броуди — имя и другие подробности всплывали в памяти, как ссылки в поисковике, — была изящной пепельной блондинкой с огромными, прозрачно-серыми глазами. Её брови разлетались от переносицы взмахом крыльев испуганной птицы, а чернейшей опушке ресниц позавидовала бы любая модель из рекламы туши. Лицо сердечком, аккуратный носик, маленький, нежный рот. Тепличный цветок, по решению родителей отданный в чужие, равнодушные руки.

— Бел-лые розы, бел-лые розы, беззащитны шипы, — пропела я себе под нос и насмешливо скривила губы. Ужасно неподходящее выражение для Мэриан, зато полностью соответствовавшее тётке в два раза её старше и повидавшей столько, что многое хотелось развидеть.

— Ладно. Будем делать добро из зла, вариантов всё равно нет.

И прежде всего надо было разобраться с вопросом супружеских обязанностей. Новоиспечённый муж Мэриан («Лорд Александр Каннингем», — шепнула не моя память) ну да, Каннингем, хоть и не был обделён природой в плане внешности, однако спать с ним я не собиралась категорически. Что поделать: несмотря на давно не юношеский возраст, я придерживалась позиции «ни поцелуя без любви». И, должно быть, именно поэтому была одинока.

— Вряд ли он станет меня насиловать.

Здесь память Мэриан ничего не могла подсказать: в приличном обществе подобное не обсуждалось. А если какие-то кумушки и судачили на такие темы, делали они это так, чтобы ни единый звук не долетел до невинных девичьих ушей.

— Но, — я втянула носом воздух и постаралась придать лицу максимально решительное выражение, — щеколда на двери мне всё же понадобится.

Душу тронуло предчувствие неминуемого шока, в котором будут все — от лорда до мальчика на побегушках, и я задумчиво сузила глаза.

Может, сблефовать ещё раз?

***

— Леди Мэриан?

— Да, Джейн. — Я вынырнула из воспоминаний и наконец положила в дорожный саквояж неразрезанную книгу, которую собиралась читать в пути. — Ты что-то хотела?

— Ага. — Пухленькая, розовощёкая горничная вроде бы совсем недавно поступила в услужение и ещё не успела проникнуться духом строжайшей субординации. — Можно вас спросить?

Мне захотелось возвести очи горе, однако я сдержалась и разрешила:

— Спрашивай.

— А вы, это, далеко уезжаете-то?

Остальные горничные, делавшие вид, что ужасно заняты укладыванием бального платья в сундук, тоже навострили уши.

— В Колдшир. — Я не видела смысла что-то скрывать. — Это в Хайланде.

Платье с тихим шелестом выпало из двух пар одновременно выпустивших его рук.

— Да вы что, госпожа! — Джейн прижала ладони к щекам, с которых сбежал всегдашний румянец. — Ох, бедная, бедная леди Мэриан!​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 3

Я наморщила лоб. Мэриан ничего не знала о Колдшире, да и о Хайланде имела весьма смутное представление. Северо-запад королевства, море, леса, горы. Климат не самый мягкий, но и не Норильск какой-нибудь. Так почему бедная?

— Почему бедная? — вслух повторила я, и горничные синхронно распахнули глаза в изумлении от вопроса, ответ на который был им очевиден.

— Это же самые задворки королевства! — выпалила Джейн. — Медвежий угол!

— И вокруг сплошные дикари и разбойники, — подхватила другая служанка. — Один Безликий Родди чего стоит! — И, для пущей жути понизив голос, добавила: — А как они относятся к женщинам — просто кошмар!

— И ещё тепла там от силы три месяца в году, — внесла свою лепту третья горничная. После чего резюмировала: — Хуже места для благородной леди и не придумаешь, точно вам говорю.

С последним я могла бы поспорить. Двух недель в столице мне за глаза хватило, чтобы убедиться: худшее место для благородной леди, не обладающей акульей хваткой и пристрастием к сплетням и интригам, именно здесь. С дикарями и разбойниками хотя бы всё понятно сразу, в отличие от столичного высшего общества.

Однако высказывать своё мнение я, естественно, не стала, отделавшись пожатием плеч.

— Такова воля лорда Каннингема. — И вернулась к сборам, подав горничным знак, что делу время, а пустопорожней болтовне час.

И тем не менее оставила в уме зарубку: до отъезда расспросить Бэрридона об этом Колдшире поподробнее.

Бэрридон, которого я всё порывалась назвать Бэрримором, как и персонаж Конан Дойля, служил в особняке дворецким. И отношения у меня с ним были не в пример лучше, чем с Грейс.

А началось всё с достопамятной щеколды.

***

Благодаря чужой памяти я знала: с интересующим меня вопросом надо обращаться к дворецкому. Так что в первых утренних лучах кое-как отодвинула тумбочки от двери и, пока ждала приличного времени для вызова прислуги, более или менее обдумала план дальнейших действий. А когда солнце поднялось достаточно высоко, не без замирания сердца начала с пункта один — позвонила в колокольчик.

Сказать, что горничная удивилась полуразобранной баррикаде, значит, ничего не сказать. Это настолько явственно прозвучало в её «Доброе утро, леди Мэриан», что я поспешила перехватить инициативу в разговоре до того, как девица задаст прямой вопрос.

— Доброе. Как тебя зовут?

Горничная хлопнула глазами и пролепетала:

— Эми, госпожа.

— Прекрасно, Эми. — Я хотела верить, что небрежность в моём голосе не звучит совсем уж фальшиво. — Когда закончишь помогать мне одеваться, позовёшь мужчин. Пусть вернут мебель на место.

— Д-да, госпожа. — Эми запнулась, но успела сообразить, что тему развивать не стоит. — Какое платье желаете надеть, госпожа?

Элементарнейший вопрос поставил меня в тупик. Строя свои многоходовки, я и на секунду не задумывалась, в каком наряде буду их совершать.

— Э-э… — Перед глазами пронеслась вереница платьев, пошитых для Мэриан Броуди специально к свадьбе. — Принеси серебристо-серое с аланжуйскими кружевами.

Что за Аланжуй и почему кружева именно оттуда, я понятия не имела. Фраза просто соскочила у меня с языка и, к счастью, подошла к ситуации.

Горничная принесла строгое платье из тяжёлого шёлка. Украшавшие его кружева и впрямь были искусного плетения, а цвет придал глазам Мэриан — то есть моим — пасмурный оттенок. «Нормально», — решила я и, чтобы дополнить образ, попросила Эми собрать мне волосы в гладкий пучок. Очень удобно, кстати: сама я большую часть сознательной жизни носила короткую стрижку и вряд ли сумела бы изобразить что-то сложнее конского хвоста или косы.