Наследница сиротского приюта (СИ) - Нова Юлия

Улыбнулась мальчишке, стоявшему тихо и настороженно наблюдавшему за мной, и предложила:

— Вроде я кое-что вспоминаю, а то после удара и падения всё оказалось будто в тумане. Так что предлагаю вместе пойти на кухню и посмотреть, что мы можем приготовить на сегодня, Маркус. Если что, ты сможешь мне подсказать, где и что лежит. Как тебе идея?

Маркус робко улыбнулся, словно не веря до конца, что со мной всё в порядке. Мальчик был худым и явно недокормленным. Я разозлилась на себя, нужно было сразу понять, что ребёнок голодный!

Кухня меня немного напугала. Она была достаточно просторна, слева от входа стоял большой прямоугольный стол, и шесть стульев. Почти в центре, ближе к дальней стене я увидела отдельно стоявший длинный стол – своего рода остров.

По дальней стене, ближе к окну, я заметила большой металлический агрегат, похожий на печь с круглыми конфорками. В этой конструкции была и духовка. Навесных шкафов не было, но два ряда полок компенсировали.

Встала посередине кухни, окинула её взглядом и поняла, что хозяйкой Энн Морган был отвратительной. Посуда, наваленная горой в большую каменную раковину, лежала явно не первый день. Рядом была ещё одна раковина, тоже с краном. На дне второй раковины валялись очистки от овощей. Ясно, одна была для грязных работ, вторая для посуды.

Окинула внимательным взглядом всю эту «красоту» — грязь на плите и засохшие куски чего-то.

Брр, такого беспорядка я терпеть не могла!

Поняв, что кран открывается просто, с помощью вентиля, я осторожно провернула тот самый вентиль, ожидаемо оттуда полилась холодная вода. Ещё раз осмотрела кухню на наличие больших ёмкостей и увидела, что под столом-островком и была сложена часть посуды. Взяла пару кастрюль, большую наполнила водой и решила поставить греться.

Вот тут я и столкнулась с проблемой, вернее, с двумя. Рядом не было дров, но я проявила настойчивость, бормоча под нос:

— Где же эти дрова? Должны же быть где-то здесь…

И вздрогнула, увидев под рукой Маркуса, о котором успела забыть. Неудивительно, голова болела, я плохо соображала и периодически теряла связь с реальностью. Шок? Вполне возможно. Глянула на свои руки, удостоверилась, что я всё ещё та, другая, вздохнула и с вопросом посмотрела на ребёнка, который робко улыбнулся в ответ и показал рукой на мешок у стены:

— Угли, мама, дрова нельзя, запрещено же.

— А, да, конечно, милый. — С мягкой улыбкой ответила мальчику, а в ответ опять получила ту самую робкую улыбку.

В этот момент я чётко поняла, что моя предшественница была большой эгоисткой и неудачницей. Как можно было проглядеть такое чудо? Да мальчишка был просто золото, во всяком случае, сейчас мне именно так и казалось. А, впрочем, умиляться я буду позже, ребёнка кормить надо.

Поэтому я вслух спросила, больше себя:

— И чем же угли брать?

Маркус показал на удобную небольшую лопату. Место, где хранились серные спички, он тоже показал, оказавшись очень смышлёным ребёнком.

Выдохнула, когда поставила две средние кастрюли. Большую выбрала для замачивания засохшей грязной посуды, а Маркус показал, где хранилось «мыльное желе». Я же в памяти предшественницы отрыла и эти знания. То самое желе песочного оттенка было смесью местного мыла, воды и соды. А вот местное мыло делали из песка, золы и льняного масла.

Меня порадовало, что песок для этих нужд прокалывали, ещё удивительнее было видеть люфу здесь, выполняющую роль мочалки. Я всегда думала, что это более южное растение.

Вскоре я залила посуду горячей водой отмачиваться, поскребла по всем поверхностям, потому что не могла ни готовить, ни есть, видя такое свинство.

Нашла небольшую упаковку чая, поняла по наличию этого продукта, что он уже не так редок и дорог. Значит, на дворе был век восемнадцатый, не меньше, скорее даже конец века. Да и платье на мне было вполне в эту эпоху.

К радости, я нашла и ароматные травы, небольшой кулёк. Выбрала лимонную мелиссу и мяту, отложив подальше лаванду, которую не любила.

Взглядом нашла чайник, грязный заварник и чашки, помыла их быстро, ополоснула кипятком и заварила ароматного чая.

Маркус удивлённо смотрел на то, что я делаю, робко напомнив:

— У нас молока нет, закончилось пару дней назад, а отец денег не дал, сказал, пока нет.

Я махнула рукой, предлагая:

— Ничего, попьём чай с травами, его можно и без молока. Здесь пока к готовке перейдёшь, сил никаких не хватит.

В ожидании, пока заварится чай, я продолжила шарить по полкам, заглядывая в каждый угол. Запасов было совсем негусто. Хотела лепёшек наготовить по-быстрому, найдя у плиты плошку с бараньим салом. Оказалось, что настоящая мука дорогая, а у нас были овсяная и гороховая. Ещё нашла немного овощей: картошку, брюкву и морковь. Меня порадовало, когда Маркус напомнил:

— В подвале, мама, есть ещё овощи. Там немного, но есть брюква, тыква, капуста и картошка. И горшочки есть с джемом, но отец запретил их брать, помнишь? Два дня назад и сказал.

Я посмотрела на этого голодного мальчишку, на его запавшие щёки, на общую неухоженность, и поняла, что такого мужа я и знать не хотела. Некстати подумала, почему я так свободно говорила по-английски. А ведь я не сразу даже поняла, что это был иностранный для меня язык.

Встряхнула головой, и зря. В левом виске запульсировало, но я осторожно поднялась и решительно заявила:

— Показывай, Маркус, где вход в этот самый подвал.

Глава 3

Оказалось, что именно в подвале хранились основные запасы семьи. Их было совсем немного, семья проживала не лучшие времена. Маркус нёс свечку, освещая путь, поэтому я сама нагрузилась, тем более и было там не особо что взять. Мы уже возвращались, когда я остановилась как вкопанная, присмотревшись к дальней стене подвала.

Свет туда не проникал, рассеиваясь ближе, так почему тогда я видела силуэт двери на дальней стене?

Шёпотом спросила, думая, что ко мне, похоже, белка пришла:

— Маркус, ты видишь вон на той стене очертание двери?

Ответ меня поразил. Мальчишка в два шага подошёл, обнял и с облегчением ответил:

— Я думал, ты больше не видишь, не помнишь, и теперь я один остался с даром.

Осторожно переспросила:

— С каким даром, милый? И что там дальше, за той дверью, если она действительно там есть?

— Ты забыла?! — Растерянность, испуг — вот что читалось на его лице. Но сын продолжил, а голос его дрожал: — Там твоя зельеварня, мама. Ты всегда любила варить зелья, в магической части дома есть источники, хотя и не самые сильные, но ты туда давно уже не ходишь, там печать стоит. Ты обещала папе, и вы поставили печать, а про зельеварню свою промолчала, чтобы у нас хоть какие-то деньги были.

Вот тут моя психика не выдержала. Я отступила на шаг, второй, поняла, что задыхаюсь, воздуха в лёгких не хватало, ноги стали ватными. Я помнила, что дальше стояла небольшая бочка с крышкой, оглянулась, сделала ещё шаг назад и просто плюхнулась на бочку.

Сидела, прижимая к себе продукты, и переваривала только что услышанное. Тихим голосом попросила Маркуса:

— Вот, Маркус, унеси пока горшочек этот, овощи, и назад возвращайся. И не торопись, я пока в себя приду.

— Но у меня одна свеча, мама… — Растерянно ответил ребёнок.

Я кивнула заторможено, продолжив:

— Ничего страшного, милый, возвращайся, а я пока посижу чуток, мне темнота не страшна.

Ребёнок ушёл, а я осталась одна. Смотрела куда-то в темноту, а в голове моей была полная пустота. Я не верила в сказанное, от слова совсем.

Может, это всё же был сон?

Всё, что я видела вокруг, в том числе и новая я, всё это могло быть одним непрекращающимся сном.

Это звучало более правдоподобно, чем… зельеварня… магия… магическая печать…

Щипать себя было больно, значит, это был не сон.

Что же со мной случилось там, в прошлой жизни? Как я оказалась здесь, в теле этой молодой женщины?

Стала вспоминать последние моменты той, знакомой жизни.