Наследница сиротского приюта (СИ) - Нова Юлия

Констебль был мужчиной немолодым, и, видимо, привычным к таким непростым разговорам. Я проводила мужчину до двери и направилась к сыну.

Мы посидели на кухне, пока я готовила кашу. Овсянка на воде казалась вполне съедобной только голодному и не знавшему разносолов Маркусу. Оказалось, что даже пустую кашу моя предшественница умудрялась то пересолить, то сжечь. То приготовить клейкую неприятную массу. Удивительно, при том, что зелье она варила прекрасные, соблюдая инструкции.

Я помнила кое-какие моменты из жизни моей предшественницы, и понимала, что зелья варить далеко не так просто, как тот же суп. Что уж говорить об обычной каше?

Видя, как тяжело сыну думать о том, что отца больше нет, я обратилась к нему, пытаясь отвлечь:

— Теперь ты главный в нашей семье Маркус. Нам нужны продукты, а денег совсем нет. Как думаешь, где отец их мог хранить? Наверняка же у него была заначка.

Дети всегда знали больше, чем показывали. И я надеялась на внимательность сына. Но он расстроил, покачав головой:

— Ничего не осталось, мама, совсем ничего. И у тебя всё закончилось. Ты же сама позавчера говорила, что зелья доделала и заказ собиралась нести а аптеку, куда мы их обычно сдаём. Я помню, я же помогал тебе варить и помню список. Всё готово, нам осталось только обменять зелья на деньги.

— А куда идти, с кем говорить? Я помню, но смутно…

— Я тебе всё расскажу. Но идти лучше сегодня, ты и так задержала заказ мастера Гришема.

Нам нужно было экономить. Моя комната находилась на первом этаже, и в ней стояла двухместная кровать. Поэтому я посоветовалась с сыном, приучая его к ответственности, и на семейном совете мы решили пока топить только кухню, а вместе с тем получалось, что отапливали нашу спальню.

Сыну я предложила временно перебраться ко мне, поддерживать друг друга теплом и экономить на угле. Для обогрева и верхней комнаты печь нужно было топить сильнее. А угля осталось мало.

Сын неплохо разбирался в ценах, хотя это и удивляло, в его-то шесть лет. Именно он подсказал мне это решение, когда я спросила его:

— А сколько стоит хлеб в пекарне? Дюжина яиц? Килограмм картошки?

— Килограмм? А что это, мама? — С любопытством спросил ребёнок.

Спасибо за ваше внимание, я очень благодарна за звёздочки лайков, за комментарии и ваши пожелания.)))

Глава 7

Я поняла, что торопиться встречать новый мир, тем более магический, не стоило. Сначала нужно было побольше узнать у сына про него. Подумала и приняла решение:

— А давай, пока мы будем готовиться к выходу, ты подробно расскажешь, как мы ходили в прошлый раз в магический квартал. Прямо с самого начала: что надели, как нужно там выглядеть, отличается ли внешний вид от того, что принято здесь, в обычном мире. Как обращаться, и в чём опять же различие.

Сын кивнул, и мы вместе пошли на кухню готовить к глажке одежду. Утюг в доме был, и сын вызвался подсказывать, как им пользоваться. Я не желала быть такой же, как прежняя владелица этого тела, проигравшая свою жизнь. Она сдалась, я же хотела выплыть из положения неудачницы как можно быстрее.

Да и какая неудачница, если сын в последние пару часов рассказал мне о новом мире, о том, куда обычная я никогда бы не попала. Выходить было страшно, хотя сын вовремя напомнил об обереге, который мы обязательно надевали: от мелкого сглаза, неудач и мелкого воровства силы, которое могло нас ждать в магическом мире.

Минут десять я стояла и смотрела на себя в небольшое зеркало в комнате и собиралась с духом. Даже сын не выдержал, во второй раз постучавшись и напомнив:

— Мастер не любит, когда помощники приходят сдавать товар после обеда, чтобы ему не отвлекаться от покупателей. Пойдём, мама, давай же.

Вспомнила о продуктах, понимая, что там, в магическом мире, цены на продукты были немного ниже, чем у нас. Но это касалось только обычной пищи, немагической. Оказалось, что зелья, в том числе питательные, были не так полезны для магов, как обычные магические продукты. Они всегда были качественные, полны полезных веществ, а ещё в них была магия в небольших дозах.

Зелья же были своего рода концентратами, и их можно было принимать короткое время, а вот магические овощи потихоньку, по крошке, но поднимали магическую силу, постепенно увеличивая магию в роду.

Но стоили такие продукты существенно дороже, чем обычные.

Сын объяснил мне, что такое фунт, путём взвешивания этого самого фунта на последнем мешочке овсянки. Я выяснила, что фунт был равен примерно половине килограмма. А ещё мы поговорили о местных монетах: пенни, шиллинг и фунт стерлингов.

Да, в памяти моей осталось достаточно воспоминаний, но это были не мои, родные. И я не всегда могла вспомнить вовремя о важных вещах. А перед походом в новый и явно более опасный мир стоило подготовиться.

На счёт же цен, то по ходу рассказа сына, в памяти начали всплывать воспоминания из жизни той Энн. Оказалось, что дюжину яиц можно было купить в Соммерсете за 2 пенса, в магическом мире в продуктовой лавке ту же дюжину можно было сторговать и за пенс. А вот яйца магической породы куриц продавались примерно в десять раз дороже.

Хлеб из пшеницы был дорог и продавался по 7 пенсов за буханку. И сколько такая буханка стоила в магической части города, сын не знал, так как мы никогда не покупали его, даже в лучшие времена. Фунт, то есть примерно полкило, овсяной или гороховой муки был намного дешевле, его можно было купить и за пенни.

Удивил меня рассказ сына о том, что мы, оказывается, были далеко не бедняками:

— У нас же дом есть, и папа на хорошей должности работал. Ну, и ты потихоньку зарабатывала на зельях. Я у тебя учусь зельям и помогаю приготовить часть для продажи, когда у тебя силы заканчиваются.

Думаю, именно в этот момент Маркус понял, что отца теперь совсем не будет. Никогда. Конечно, ребёнок расплакался, я обняла его, отвела на диван в гостиной и вопросами пыталась перевести настроение ребёнка на приятные воспоминания, а после предложила не идти сегодня никуда, а устроить вечер воспоминаний.

На это сын резко замотал головой и вздохнул почти как взрослый, добавив:

— Мы теперь можем рассчитывать только на себя, мама, а ты ещё столько забыла. Ну, ничего, возьмём твои книжки, что остались у тебя с учёбы, я буду помогать тебе вспомнить. Как ты меня учила, помнишь?

Я грустно покачала головой со словами:

— Я даже не уверена, что во мне есть магия, милый.

Маркус резко спрыгнул и повёл меня в зельеварню:

— Всё равно нужно зелья забрать, там без тебя никак.

Не понимая, что сын имеет в виду, я последовала за ним. Дверь на этот раз не светилась и не открывалась, на что Маркус подсказал:

— Притронься ладонью к двери и попроси впустить тебя.

Так я и сделала. Дверь открылась сама, даже ручку не пришлось поворачивать.

Мы зашли, сын показал, где стоят нужные зелья, помог правильно положить их в сумку зельевара. В очередной раз подумала, что часть воспоминаний от той Энн мне всё же достались, особенно там, где делала всё автоматом. После того, как повесила сумку с широкой лямкой на плечо, Маркус подтвердил то, во что мне самой хотелось верить:

— Вот видишь, мама, ты видишь зельеварню, смогла открыть дверь и взять готовые зелья. Значит, магия в тебе точно есть. Жаль, у нас денег совсем нет, а то можно было бы сходить в гномий банк и проверить силу твоей магии. Но ты сама учила, как это можно сделать на зельях. Хотя бы примерно. Возьмём заказ у мастера и начнём готовить. Там и узнаем.

Сын замолчал, странно замерев, а я испугалась, подбежала и затормошила ребёнка:

— Что такое, Маркус? Ты что-то вспомнил? Мы что-то забыли, да?

Ребёнок поднял на меня задумчивый взгляд и пробормотал:

— Теперь нам не нужно прятаться, да, мама? Теперь мы сможем варить больше зелий и продавать. А мы сможем хотя бы иногда спать в той спальне, над лавкой? В магической части. Так хорошо наутро, магию чувствуешь свою.