Травница (СИ) - Кобзева Ольга

Аквадийский язык не так сложен, к счастью. Сорок три буквы и всего тридцать семь звуков. Все буквы вполне отличимы друг от друга, звуки для меня не проблема, с учетом того, что я уже говорю на этом языке. Понадобилось три дня на то, чтобы я полностью выучила местную буквицу, и мы перешли к сочетаниям букв и звуков. Писать я тоже училась, не жалея ни бумагу, ни специальные трубочки с чернилами, используемые повсеместно для письма. Рошар, с его превосходным образованием, подбирал для меня книги для чтения. Сначала – совсем простые, без сложных фраз и оборотов, те, что дают детям, только обучающимся чтению.

Хариша́ф и Тшани рвались помогать мне и в изготовлении настоек, но тут я была непреклонна. Ведь в каждый состав я вливаю крохотную капельку своей силы, именно в этом, не только в сочетании трав заключается эффект от использования. После недавней встречи с отцом мне то и дело приходится сдерживаться, сила так и рвется, энергия бурлит во мне, стремясь выплеснуться наружу.

Еще одно дело, требующее скорейшего разрешения – договор с Барнасом. Договор о том, что я заберу из Аорши всех детей. Постараюсь подарить им шанс на другую жизнь.

- Этого нельзя делать без обсуждения с повелителем, Лисанна, - качал головой Рошар. – Такие вещи не могут пройти мимо него. Предлагаю поговорить с дядюшкой на празднике. В этот день он будет настроен благодушно, думаю, вместе мы сможем его убедить.

- Дядюшкой? – безмерно удивилась я. – Повелитель твой родственник?

- Все время забываю, какой ты несмышленыш, - ласково потрепал по волосам Рошар. – Не обижайся, это я любя, по-братски, - подмигнул он. – Да, диари Свейлон Тиари аль Шарис, наш светлейший повелитель – двоюродный брат льяры Стефани, моей матушки и… хотя нет, это уже не моя тайна.

- То есть ты двоюродный племянник правителя? – никак не могла уложить это в голове.

- Я так и сказал, - рассмеялся Рошар, видя мое замешательство.

- Но… почему тогда… - замолчала, подбирая слова.

- Спрашивай, - подбодрил Рошар.

- Прости, - качнула головой. – Только я не понимаю, почему твоя мама хотела, чтобы у нас с тобой… ну, ты понимаешь, что-то сложилось. Ведь как бы там ни было, она ничего обо мне не знает, о моем происхождении и вообще…

- Потому что она меня любит, Лисанна, - перебил Рошар. - И желает мне счастья. Не понимаешь? Мама увидела, как я к тебе отношусь, этого ей оказалось достаточно, чтобы захотеть оставить тебя в семье.

Глава 2.

Глава 2.

Моя лавка стала пользоваться всё большей популярностью. Немалая в том заслуга принадлежала, конечно, Рошару и Тревору, которые, приезжая, оставляли свои экипажи прямо перед входом, демонстрируя всем желающим, что они доверяют моим лекарским талантам. Во всем этом, конечно, была и обратная сторона. Мне совсем не хотелось бы прослыть легкодоступной мией, к которой лотры наведываются за определенными услугами. Но в лавке все время находились Тшани с детьми, двери не закрывались, любой посетитель мог войти, когда ему вздумается и убедиться, что ничего предосудительного внутри не происходит.

С Рошаром день ото дня становилось все легче общаться, думаю, переступив черту, выяснив все прямо, я поступила верно. Четко обозначила свое отношение к лотру, отняла у него всякую надежду на романтические отношения между нами. Эта тактика сработала. Пару дней назад Рошар даже взял меня с собой на старинное капище, где покоится прах его отца.

- В этот день, Лисанна, - пояснил он по дороге, - я обычно езжу сюда один. Мама закрывается у себя в комнате и не выходит, она так и не приняла еще смерть папы. Несмотря на значительную разницу в возрасте, несмотря на то что ее выдали замуж, не спросив, мама любила отца. Будучи маленьким, я всегда видел и чувствовал особую атмосферу тепла между ними. Отец много времени проводил на службе, дома бывал редко, даже ночевал не каждый день. Но иногда он брал выходной. Целый день мы могли провести втроем! – Рошар улыбался воспоминаниям. – В такие дни мы обычно ездили за город. У нашей семьи есть дом на берегу крупного озера. Я купался или удил рыбу, отец жарил после ее в углях от прогоревшего костра. Это была самая вкусная рыба, что я ел за всю свою жизнь! А вечером, после ужина, когда я уходил спать, родители могли долго сидеть внизу и разговаривать. Мне нравилось выглядывать из-за угла, смотреть на них и мечтать, что и я вот также когда-то буду сидеть со своей женой, голова к голове, прижавшись друг к другу и тихо переговариваясь. Тот мамин смех… искренний, чистый… больше она так не смеется, Лисанна.

Мы как раз подъехали к внушительной территории, огороженной кованой оградой. Управлял экипажем сам Рошар. Он пристроил его в тени от раскидистого высокого дерева, подал мне руку, помогая спуститься и мы прошли за ограду.

В этом месте царила покойная тишина. Мы шли по ухоженным нешироким дорожкам мимо высоких каменных постаментов, мимо каменных строений с арочным входом, мимо заросших холмиков с табличками, надписи на которых стерлись от времени.

Пришлось отойти от входа на значительное расстояние, пока Рошар не повернул в сторону высокого каменного строения. У входа нас встречала статуя лотра, прижимающего раскрытую ладонь к груди.

- Это Фейрос, - пояснил Рошар, кланяясь статуе, похожим жестом прижимая раскрытую ладонь к груди. – Он провожает в царство духов. Он следит, чтобы они нашли свой последний путь.

Не смогла пройти мимо и не коснуться изображения одного из Всевышних, как его видят местные. Прикоснулась задумчиво к ладони, что он прижал к груди, положила свою поверх и прикрыла глаза, прислушиваясь. Что-то было в этом месте, в этом каменном изваянии, что-то… чего я пока не могу понять. Чувствую, осязаю, но понять не могу. Рошар негромко меня окликнул, снова подавая руку. Мы спускались по каменным ступеням в темноту склепа. Невольно вырвался небольшой энергетический шарик, который я зажала в ладони, освещая темное холодное помещение. Довольно широкое, мы с Рошаром стояли плечом к плечу, и я могла сделать не менее трех шагов в каждую сторону. У каждой стены просматривались углубления – ниши. В этих нишах и покоились широкие каменные ящики, не меньше десятка. Неужели это то, о чем я думаю? Поморщилась, представляя, что местных не предают огню или земле, а обрекают на вечность в каменном мешке.

Судя по всему, так и есть. А что же тогда за холмики там, наверху?

- Рошар, - откашлявшись, подыскивала слова. – Твои родные в этих каменных ящиках?

- Не все, - легко откликнулся лотр, проходя внутрь и вставая рядом с одной из ниш. – Здесь покоятся мои отец и дед. А также их отцы и деды. Мужчины рода аль Винсер.

- Но за что? – вырвалось, прежде чем успела прикусить язык.

Рошар тут же обернулся ко мне.

- Что значит «за что»? – лотр нахмурился. Он и правда не понимал.

- Прости. Только душа, запертая в каменном мешке, не сможет уйти на перерождение, - все же пояснила, стараясь, чтобы он понял.

- Жизнь одна, Лисанна, - хмыкнул Рошар. – Наш дух, покидая телесную оболочку, уходит тропой вечных. Нет никакого перерождения, нет другой жизни.

- Ты не прав, - покачала головой. – Тело нужно предать огню или земле, тогда душа высвободится, чтобы влиться в поток таких же душ. Со временем она сможет вновь влиться в поток живых, Всевышние направят эту душу, помогут ей найти новую оболочку.

- Ты в это веришь?

- Разумеется, верю! – голос невольно прозвучал слишком громко.

- Если следовать твоей логике, то душа уходит, когда тело более не может ее удерживать, так? – кивнула. – Что ж, исключительно для твоего спокойствия я попрошу кого-нибудь из служащих прийти сюда и открыть на время все саркофаги.

- Не только здесь. Нужно открыть вообще все.

- Это невозможно, - отрицательно качнул головой Рошар. - Я не имею права вторгаться на территорию других родов.

Закрыла глаза, смиряясь с дичайшими традициями местных. Как же они не понимают, на что обрекают сами себя и своих ушедших тропой вечности предков?