Остров ненужных жен. Тринадцатая (СИ) - Элиме Валентина

− Когда ты уезжала к родителям, − продолжила подруга, на этот раз подняв на меня свои глаза. В них я не увидела ни единой смешинки, только злость и ненависть. В мой адрес. – Я заглянула к вам в тот вечер. Андрей предложил пройти и выпить чай. Мы заговорились, а потом оказались в одной постели. Он говорил, что ты холодна в постели и только со мной он испытал наслаждение. После первого раза случился и второй, затем и третий. И на мальчишнике.

− Замолчи! – закричала я, закрывая уши руками и падая во второе кресло. Складки на платье теперь волновали меня в последнюю очередь.

Я не верила словам подруги. Не могла поверить. Разве такое возможно? Моя лучшая подруга с детства и мой жених? Значит, рано я радовалась, что пятница тринадцатое – день моей свадьбы – пройдет без сучка и задоринки?

В дверь постучали, но я даже не шелохнулась. Мне не хотелось никого видеть. Я переваривала информацию и пыталась понять, в какой день все пошло не так. Никаких изменений в Андрее я не наблюдала. Он был также внимателен и нежен, как и раньше. После поездки к родителям он встретил меня на вокзале с цветами. Дома меня ждал романтический ужин, после – шикарный секс. Мой парень все время твердил на ушко, покусывая и подначивая, как он сильно скучал по мне все эти дни. Хотя я отсутствовала всего два дня. Неужели Андрей таким образом хотел загладить вину передо мной?

Стук повторился.

− Дорогая, нас уже ждут, − услышала я глухой голос жениха по ту сторону двери.

Была слышна музыка. Марш Мендельсона. Гости в нетерпении ждали только появления жениха и невесты в зале росписи. Мне же хотелось оказаться как можно дальше отсюда. Самый счастливый день был испорчен. Какая девочка с детства не мечтает, что у нее будет идеальная свадьба? Кто не вырезал свадебные платья из журнала, представляя, что тоже будет выходить замуж в таком? Прическу, туфли, украшения… Даже красавчик жених особенный, тот самый, находился в модном журнале. Все это бережно вырезалось и клеилось на бумагу, после хранилось в потайном месте. Но Ксения и Андрей умудрились не только найти мой плакат, но и растоптать полностью. Загрязнили, изгадили…

− Катя! – снова позвал меня Андрей, коверкая мое имя.

Мама назвала меня красивым именем – Катарина, желая и мечтая, что дочь вырастет не только красивой, но и счастливой. Услышала в каком-то сериале, где героиня была не только красивая, но и сильная, сумела стать счастливой, и потому решила и меня так назвать. Только не учла одного: что я появилась на белый свет в пятницу тринадцатого.

В нашем городке мне одной «повезло» родиться именно в тот день. Мама не раз вспоминала и рассказывала, что врачи долго еще шептались, что пятница тогда выдалась какой-то странной. За целый день ни одной роженицы, кроме нее. До полуночи только троих приняли, а потом как отрезало. Целый день тишина. Только к вечеру у матери начались схватки, и через пару часов на весь родовой зал закричала я. Многие сотрудники больницы ходили взглянуть на меня. Но умеренный день тут же сменился на суматошный, стоило времени перевалить за полночь. Сразу многим захотелось родить. Мама всегда вспоминала день родов с улыбкой.

− У вас там все хорошо? – обеспокоенный голос жениха отрезвил меня.

Освободив кресло, подошла к зеркалу. Поправила и так идеальную прическу, одернула платье в районе груди и шагнула к двери, резко распахнув ее. Андрей не ожидал такого, что чуть не свалился внутрь комнаты невесты.

− Пошли, − схватила я жениха за руку и потащила за собой в сторону музыки.

Теперь меня нисколько не волновало, попаду ли я под музыку, чтобы каждый наш шаг в совместное будущее был запечатлен на видео на память, которое я думала, что будем пересматривать в старости вместе. Я просто неслась вперед, словно на буксире таща за собой изменника, который был в замешательстве.

− Катя, что происходит? – жених, чуть ли не спотыкаясь на каждом шагу, едва успевал за мной.

− Невтерпеж как замуж хочу, − зло произнесла я, продолжая нестись вперед.

И вот мы уже возле двери в зал росписи. Слышно, как внутри шумят и галдят гости. Они взволнованы, но хотелось бы верить, что из-за трогательных моментов. В отличие от меня. Я толкнула двери и, как бравый солдат, решительно прошла вперед. Все гости ахнули, и в зале воцарилась тишина. Даже музыканты опешили от моего напора и желания поскорее выйти замуж.

− Начинайте, − попросила я регистраторшу, которая стояла и хлопала ресницами.

− Катя! – рядом зашипел мой жених, но я даже голову в его сторону не повернула.

− Дорогие брачующиеся, родители и гости. Сегодня состоится торжественное соединение уз брака Андрея и Катарины. Любовь – это дар, сокровище, которое каждый человек ищет ежедневно, тратя время и силы, но не теряя надежды. И вот однажды вы нашли сокровище. Теперь главное – сохранить его и сберечь, уважать и дополнять друг друга всю последующую жизнь, − казалось, девушка за трибуной читала не поздравительную речь влюбленным, а похоронную. – Готовы ли вы на это? Является ли ваше желание и решение вступить в барк взвешенным и осознанным? Искренни ли ваши намерения и чувства? – она перевела взгляд с жениха на меня, потом обратно. – Прошу ответить, вас, жених.

− Нет, − я даже не шелохнулась, зная, что он поспорил с друзьями на такой ответ. – Не позволит сказать мне сердце. Конечно же, да!

Сзади послышался визг девиц, свист друзей жениха, также облегченный вздох родителей.

− Прошу ответить вас, невеста, − теперь все внимание досталось мне.

Я закрыла глаза. Вдох. Выдох. А ведь я могла быть с ним счастлива.

− Нет, − четко и уверенно произнесла я и, подхватив пышную юбку платья, развернулась и пошла прочь из зала регистрации.

За собой я оставила гробовую тишину. Даже на похоронах не бывало такого безмолвия. Обычно бабки, что приходили посидеть возле гроба, сперва жалели умершего, вспоминали, каким хорошим был покойник при жизни. Ведь про усопшего либо хорошо, либо ничего. Затем начинали обсуждать разные слухи, временами вспоминая, где они все же находились, и снова принимались горевать.

Первой в себя пришла регистраторша и что-то сказала жениху. Слов я не разобрала, но поспешила быстрее убраться из ЗАГСА. За спиной я услышала тяжелые шаги и ничего умнее не придумала, чем нырнуть в дамскую комнату. Замка на общей двери не оказалось, и я закрылась в одной из кабинок.

Андрей не последовал за мной в уборную. Как же, воспитание не позволяло! Его вырастила одна мама, которая работала учителем. Да вот только сыну в голову забыла вбить: не изменять любимой женщине. Правда. Насчет любимой я уже сомневалась. Своему выбору не изменяют, как бы там ни было.

Я опустила сиденье на унитаз и присела на крышку прямо в платье. Все равно его только выбрасывать. Лихорадочно думала, куда мне теперь податься. Родители, скорее всего, уже обрывали мне телефон, но он остался в сумочке в нашей свадебной машине. Они бы выслушали меня и приняли мое решение, но сейчас мне не хотелось никого видеть.

За дверью послышались голоса. Двое спорили. Андрей и Ксения. Злость взяла надо мной верх, но я сжала кулаки и даже не подумала выйти к ним. Как-нибудь потом подумаю о том, как мне им отомстить и стоит ли вообще с ними поквитаться.

Дверь в уборную открылась и закрылась. По кафельному полу поцокали каблуки. Видимо, Ксения все же решила добить меня окончательно. Мне все же придется выйти из своего укрытия и поговорить с ней и с Андреем.

И что было удивительно и странно одновременно: я не плакала, сопли на кулак не наматывала. Слезы не текли ручьем. Нет, я не являлась плаксой, да и слезами горю, как говорится, не поможешь. Но неужели я нисколько не расстраивалась из-за того, что свадьбы не будет и что мой жених мне изменил? Или я пока была так зла, что действовала на эмоциях?

− Выходи, Ката, − Ксения пнула дверь кабинки, что я чуть не вскрикнула. – Я знаю, что ты там! − голос ее звучал нагло.

Я не торопилась явиться ее взору. С минуту или больше все прокручивала в голове, как мне поступить, затем спустила воду. Надеясь на то, что играла на нервах подруги. Правда, уже бывшей подруги.