Измена. Я тебя (не) предавал - Крынская Юлия

– Мам, привет! Ты можешь к нам приехать сейчас?

– Что случилось? – лупит мать в лоб.

А что мне ей сказать? Что жена мне не даёт, и я готов сейчас чпокнуть даже бензобак своей машины? Не передёргивать же мне в тридцать пять!

– Ничего. Мне просто показалось, что она себя плохо чувствует. Ты только не говори, что я тебя попросил.

– Выезжаю.

– И ещё… Я сегодня задержусь после работы.

– И давно ты стал задерживаться? После работы, – усмехается мать.

– Что за допрос?

– Егор! Я это проходила не так давно, если ты забыл.

– Мам, ну нет! Просто… Хочу посидеть сегодня со старым другом.

– С каким?

Соображаю на ходу.

– С Мишкой!

– А он в курсе?

– Ещё нет.

– Егор, не натвори глупостей.

– Это не в моём стиле.

– Потому и предупреждаю.

– Мам, всё под контролем.

– У тебя любовница?

– Да прекрати ты в самом деле! Просто задолбался немного. Обсосём с Мишкой новости и разъедемся по домам. Ты же знаешь его. Он кремень!

– Ладно, Егор. Считай, что я тебе поверила. К Варе я и так собиралась заехать. Ей тоже иногда нужно спускать пар. Отправлю её прогуляться.

– Эй!

– А что? Тебе можно, а Варе нельзя?

– Мам.

– Я тебе всё сказала.

Мать сбрасывает звонок, и я немного остываю. Может, и правда посидеть с Мишкой в ресторане, расслабиться от души? Кнопкой на руле нахожу его номер в адреснике.

Друг зевает в трубку.

– Здорово, автомобильный магнат.

– Здорово, звезда телеэкранов! Ты в городе?

– Да. Только с Нателлой вернулись из командировки. Делали репортаж… Ты по делу? Чего такую рань-то звонишь?

– Можем с тобой сегодня посидеть где-нибудь? Хреново мне.

– Давай. Часиков в восемь на Невском встретимся? В ресторане у Казанского. Стосковался по морским ежам.

– Идёт!

Доезжаю до своего автосалона на набережной. Хмуро здороваюсь с подчинёнными. Секретарь встречает меня с чашкой дымящегося кофе. Марина вышколена мной на военный манер: встала, упала, отжалась.

– Доброе утро, Егор Дмитрич! – Марина семенит за мной в кабинет и ставит чашку на стол. – Документы на подпись у вас на столе…

– Марин, закажи мне что-нибудь позавтракать, – окидываю взглядом её точёную фигуру, обтянутую синим платьем от шеи до колена.

Марина, непривыкшая к такому вниманию с моей стороны, растерянно ведёт ладонями по животу, груди, находит золотую пуговицу у ворота, теребит её.

– Сырники или омлет?

Мысленно отвечаю ей в рифму, поглядывая на чуть тронутые блеском губы Марины, и сам себя ругаю за скабрезность.

– Мне всё равно.

Взяв кофе, подхожу к панорамному окну и пялюсь на новый рекламный баннер у дороги. Словно специально меня подразнить решили. Роскошная брюнетка в полурасстёгнутой красной рубашке и обтягивающих шортах приглашает провести незабываемый отпуск, обратившись в турагентство рекламодателя.

Мобильник вибрирует в кармане, и я, выудив его, некоторое время смотрю на Варю, томно взирающую на меня с экрана. Я люблю это фото. На нём жена ещё совсем девчонка. Сейчас она поднаела щёчки и смотрит на меня уже без прежнего желания.

Устаёт, конечно, Серёга год у неё на сиське висел, а она при этом и с дочкой, и с домом управлялась. Сколько раз пытался облегчить ей жизнь, наняв персонал. У Вари же свой взгляд на вещи. Счастье любит тишину, и посторонним людям нечего делать у нас в доме.

Сбрасываю звонок жены. Пусть немного подумает над своим поведением. Просмотрев бумаги на столе, отправляю ей сообщение:

«Буду сегодня поздно. Не жди меня, ложись спать».

С нетерпением жду вечера и подъезжаю на такси к ресторану с непонятными надеждами. Что я жду от встречи с Михаилом? Он семьянин до мозга костей. Правда, у них с женой всё несколько иначе. Наташе не до пирогов. Она с мужем в одной упряжке мотается по стране в поисках эксклюзивных репортажей. Их двойняшки растут под присмотром бабушек.

Варя любит мою мать, но у неё персональный триггер из детства. Родителей Варя не знала, а властная Кара Владимировна воспитывала в ней балерину, а не женщину. Эх, какой балет моя лапа мне показывала раньше в постели.

Мишка задерживается, а моё внимание привлекает брюнетка возле стойки бара. Похоже, тоже кого-то ждёт. Или, как и я, чего-то. Стоит мне столкнуться с незнакомкой взглядами, и я тону в её бездонных, голубых, голодных до секса, глазах. Да-да, я не ошибся. Девушка не похожа на проститутку и явно уже не девочка, ищущая романтики. Но хочет она того же, что и я.

Утыкаюсь в меню, но не вижу букв. Мысленно сравниваю незнакомку с девушкой на рекламном баннере. Воображение рисует мне номер в отеле на морском побережье и смятую кровать. Брюнетка лежит на ней призывно распахнув бёдра и бесстыдно ласкает себя.

Снова смотрю на незнакомку, одиноко потягивающую шампанское. Она поводит плечом и лёгкий шёлк чёрной туники сползает с него, обнажая смуглую кожу. Красотка ставит бокал, и оглядывается по сторонам. Её пухлые губы призывно полуоткрыты. И мне сейчас до балды натуральные они или нет. Я хочу по ним поводить кое-чем посерьёзнее, чем стекло бокала.

Снова утыкаюсь в меню. Вот меня вставило сегодня!

Вздрагиваю, когда на плечо ложится крепкая рука Михаила.

– Привет, старина!

Встаю и обнимаю друга. Отдаём заказ официанту, а разговор за столом так и не клеится. Михаил перехватывает мой взгляд.

– Егор, ты знаешь её? – кивает друг в сторону незнакомки.

– Нет! – чувствую, как заливаюсь краской до ушей и заказываю, подошедшему так вовремя официанту коньяк.

Следующие полчаса приятель промывает мне мозг. Алкоголь и нравоучения как-то не вяжутся между собой, но меня даже немного отпускает. Иногда поглядываю на брюнетку, мысленно отпуская ей похвалу всякий раз, когда она отбривает очередного охотника за сладеньким. На меня она больше не смотрит. Мы с Михаилом засиживаемся до одиннадцати, и вместе выходим на улицу.

Ночная прохлада меня не отрезвляет, весной она ощущается совсем иначе. Острее.

– Миш, подожди, – чешу в затылке. – я скидочную карту забыл на столе.

Взбегаю по ступеням в ресторан и спешу к стойке бара. Кладу перед незнакомкой визитку и, ругая себя на чём свет стоит, возвращаюсь на улицу.

Глава 3

Клавдия

Игривая музыка в ресторане не ложится на моё настроение.

– За десять впустую потраченных лет! – мысленно произношу тост и отпиваю глоток проссеко. До этого странного юбилея мы с Аланом не дотянули месяц. Впрочем, это только для меня последнее десятилетие выдалось бестолковым. Алан лишь прирастал в капиталах, а его жена рожала ему один за другим наследников.

В нашем любимом «Гардене» сегодня не так много народа. Но даже если здесь было бы не протолкнуться, я всё равно чувствовала бы себя одинокой. Я привыкла к этому колючему неуютному ощущению дома, на работе, в обществе. Я та, кому положено оставаться в тени. Та, кому нельзя хвастаться перед приятельницами своим благоверным. Клеймо любовницы жжёт меня изнутри!

В выходные, в Новый год, Восьмого марта я всегда оставалась одна. Иногда правда Алан под видом командировки проводил со мной субботу и воскресенье. Но это походило на крохи с барского стола.

Но что делать? Мне всегда нравились брюнеты, а я безоглядно влюбилась в блондина. В роскошного красавца, по сравнению с которым Бред Питт просто статист низшего разряда. Мы познакомились с Аланом ранней весной в ботаническом саду. Я любовалась роскошным кустом азалии, когда над ухом раздался голос с хрипотцой.

– Вы самый прекрасный цветок, который я когда-либо видел.

Я повернулась и уткнулась взглядом в широкую мускулистую грудь. Подняла голову и замерла. На меня с улыбкой взирал эталон представителя человеческой расы. В нос ударил древесный парфюм в смешении с незнакомым, но невероятно притягательным ароматом. Со временем я поняла, что так пахнет любимый мужчина. Я шагнула назад и, если бы незнакомец не подхватил меня, рухнула бы в кадку с диковинным кустом. Наши лица оказались так близко, что я ощутила жар дыхания незнакомца на своих губах.