Хейтер из рода Стужевых. Том 2 (СИ) - Машуков Тимур

Мария села первая, я повернулся к Татьяне:

— Спасибо.

— Это лишь мелочь, которую я могу сделать для вас двоих. Отдыхайте.

Я кивнул и сам сел на заднее сидение. Посмотрел на сестру: та демонстративно отодвинулась от меня, а потом и вовсе сняла пиджак, чтобы бросить мне на колени. Так, не произнеся ни слова, мы и доехали, так как до этого наш адрес водителю через приоткрытое окно назвала Татьяна.

Дом будто спал, погружённый в темноту. Мария сама открыла дверь со своей стороны и выскочила из машины, не дожидаясь меня. Так же быстро приложила магнитный ключ к калитке и побежала внутрь. Водитель молча уехал.

М-да, вот это вечерочек вышел, конечно. Вроде бы ничего особого не делал, а устал, как собака.

Спокойным шагом я добрался до дома и запер входную дверь. Когда приблизился к лестнице, вздрогнул от внезапно раздавшегося голоса:

— Случилось что-то нехорошее?

Сбоку в коридоре стоял Аркадий Петрович. Странно было видеть его в чёрной пижаме — простых брюках и рубахе, а не в привычном кителе. Мне уже начинало казаться, что он его вообще никогда не снимает, так и спит в нём.

— Вы правы. Виктор снова попытался… — я запнулся, так как говорить подобные вещи старику было немного стыдно, — изнасиловать Марию. Но я помешал. Даже запись его позора есть.

— Ты избил его? — Аркадий Петрович строго посмотрел на меня.

— Не я, Валентин Рожинов. Это его вечеринка была.

— Что ж, похоже, Марии придётся погостить в твоём доме ближайший год. Ты ведь не против? — слабо улыбнулся он.

— Не против, — улыбнулся и я в ответ. — Сами ей об этом расскажете?

— Да, завтра. Спокойной ночи.

Он развернулся и направился к себе. Его спальня находилась на первом этаже.

Довольный, я поднялся к себе. Что ж, присутствие Марии точно не будет лишним. Она ведь не перестанет злиться на меня из-за произошедшего? Учитывая проявленное ею упрямство в машине, нет. Сегодня же мы все устали, а утреннюю тренировку никто не отменял! Проклятые мечи, опять они…

Интерлюдия

Валентин стоял у окна гостиничного номера. В стороне от него в кресле сидел Виктор с рукой в гипсе. Он нервно дёргался, будто никак не мог усесться поудобнее. На Рожинова он бросал косые взгляды, но не спешил что-то говорить.

— Ты сам виноват, — сказал Валентин, не отрывая взгляда от окна. — У меня не было иного выбора, как вмешаться и сломать тебе руку. Татьяна бы не стала церемониться с тобой и просто убила.

— Да откуда мне было знать…

— Я ведь показывал её фотку, идиот! — Валентин повернулся, злобно глянув на сидящего парня.

— Да все смазливые девки на одно лицо…

Ему опять не дал договорить Рожинов, ударив по лицу ладонью наотмашь.

— За что? — возмутился Виктор, ошарашенно смотря снизу вверх. — Ты совсем сдурел?

Подавляя раздражение, Валентин склонился над ним, упершись в спинку кресла. От его тяжёлого взгляда Хомутов вжал голову в плечи.

— За всё хорошее. Ты когда начнёшь думать, прежде чем говорить? Если бы знал, что ты такой кретин, не связывался бы с тобой!

— Так мы здесь только вдвоём, — вяло пробормотал Виктор.

— Даже у стен бывают уши, балбес.

Рожинов выпрямился, дав подзатыльник раненому.

— Ничего б мне твоя сестра не сделала, — снова еле слышно пробормотал Хомутов.

— Ты не знаешь эту девушку, в отличие от меня. Точно бы рукой не отделался, тупица. Хотя, с кем я разговариваю? — он вздохнул и покачал головой, после чего вновь уставился в окно.

Поток машин и людей на дневной улице успокаивал Валентина. Всё лучше, чем рожа кретина рядом.

— О контракте можешь забыть. После случившегося отец не позволит мне иметь с тобой дел.

Про то, что ему и самому больше не хотелось этого, Валентин решил промолчать. Он уже примерно понимал Хомутова: если не свалить решение вопроса о контрактах на главу рода, то тот начнёт ныть и клянчить изменение решения.

— Я не могу вернуться в Тулу ни с чем! — жалобно воскликнул Виктор. — Ты точно ничего не можешь сделать?

— А должен? — Валентин перевёл удивлённый взгляд на бывшего приятеля. — Почему это должно быть моими проблемами? Сам разгребай, бери ответственность за свои поступки.

— Может, какой-то другой род…

— Ты так ничего и не понял? Чтобы сегодня же вечером ноги твоей в Козлове не было!

Рожинов направился к двери, кинув напоследок:

— Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

После его ухода Хомутов поджал губы. Выхватил из-под поясницы маленькую подушку и кинул её в стену.

— Ублюдок! Ты мне ещё за всё ответишь, слизняк! Вместе со своей сестрой-потаскухой. Только попробуй вернуться в Тулу — урою!!!

Ему только и оставалось, что зло ругаться. И надеяться, что отец не узнает истинной причины срыва договора.

Интерлюдия

Татьяна и Анна сидели на открытой веранде в кафешке. Они наслаждались кофе с круассанами и свежим утренним ветерком.

— Я не пойму, неужели парнишка тебе настолько противен? — удивлённо поинтересовалась Рожинова.

Теплицкая слегка нахмурилась: подруга уже начинала надоедать разговорами об Алексее Стужеве.

— Не в этом дело…

— А в чём?

— Я не хочу связывать свою жизнь с кем-то из-за обстоятельств.

— Ха! Хочешь большой и чистой любви? — усмехнулась Татьяна. — Я думала, ты наконец повзрослела и перестала думать о подобной чуши.

— Тань…

— Алексей молодой и красивый парень. Ты бы видела, как он защищал свою сестру! Если бы мой брат не вмешался, точно бы удавил его, — Рожинова врала, не заикаясь. — Он точно сможет позаботиться о тебе! К тому же, это реальный шанс уехать из Козлова навсегда! Мой брат уже ничего не сможет сделать!

— Это всё так быстро навалилось, — рассеянно произнесла Анна. — Дай мне хоть немного обдумать всё.

— Да что там думать? — нахмурилась Татьяна. — Ты не в том положении, чтобы перебирать женихами. Или у тебя есть кто-то более подходящий на горизонте? Тогда почему я не в курсе? Или ты врала всё это время и на самом деле хотела породниться со мной? Мазохистка комнатная!

Рожинова беззлобно рассмеялась, Анна так же улыбнулась.

Алексей нравился Теплицкой, но как друг. Он был совсем как ребёнок, такой добрый и наивный. Ей так и хотелось позаботиться о нём. Но это не те чувства, что она мечтала испытывать к будущему мужу. Да и будет ли она за Стужевым, как за каменной стеной? Что-то сомнительно. Она ведь его совершенно не знает.

Ох, он ведь совершенно безрассудный! Что тогда в поезде полез в конфликт с Рожиновым, что вчера стремился с кем-то подраться. Она ведь ясно прошептала ему «беги», а он будто и не заметил. Как хорошо, что в этом году Рожинов будет учиться в Москве, так что ни ей, ни тем более Алексею он угрожать не будет. А пока их прикроет Татьяна — осталось всего ничего.

Мария безвылазно сидела в своей комнате целых три дня. Она даже не спускалась к нам, предпочитая есть в гордом одиночестве. И Аркадий Петрович ей потакал! Из-за этого тренировки стали жёстче — без энергии чужого гнева я был гораздо слабее и неповоротливее. Холодова взбесить по-настоящему не получалось. Он изменения во мне заметил, но не стал их никак комментировать. Лишь попросил не волноваться о сестре, сказав, что она не будет вечно грустить. Что, блин? А это тут причём?

По крайней мере, злоба в ней начала появляться снова буквально на следующий день, так что между тренировками я сидел в своей комнате возле стеночки и медитировал. Отрабатывал все магические приёмы, о которых узнал.

У девчонок появилось много дел, так что мы не могли встретиться, но хотя бы переписывались. Татьяна обещала раздобыть мне приглашение на ещё одно мероприятие, но уже без участия её брата.

Тем временем приблизился день подпольных боёв, на которые Аркадий Петрович не горел желанием меня отпускать. Он считал, что я ещё недостаточно восстановился после ранения. Но я как раз за это время вынужденного бездействия довольно много узнал о своём даре и даже худо-бедно научился укреплению своего тела. Не совсем идеально, конечно, так как после хватки Рожинова рука все-таки побаливала на следующее утро.