Сын серой смерти (СИ) - Веден

Семарес остановился и со вздохом потер переносицу. Я остановился тоже.

— Ладно. Сейчас я на тебя его наложу — действие продлится до рассвета.

— Когда разберемся с гнездом, вы должны будете меня ему научить, — сказал я.

Судя по лицу Семареса, сегодняшней попытки в учительство ему более чем хватило, но все же он согласно кивнул.

Да, клятва верности работала, и работала хорошо.

Заклинание подействовало сразу, мир вокруг стал в разы четче и вновь, как днем, окрасился красками. Правда, оттенки цветов были совсем не такими, как дневные. Сказать какими именно я бы не смог — слов в человеческом языке для их описания не существовало.

У самого дома стояло несколько мужчин в простой темной одежде, показавшейся мне слишком легкой для зимы, а рядом с ними на снегу лежали тела — шеи у них были повернуты под углом, какого у живых не бывает.

— Мои люди, — пояснил советник, кивнув на темные фигуры, потом показал на мертвецов, — а это охрана гнезда. С охраной у них всегда плохо.

— Помимо стражи были тут какие-то заклинания, амулеты, что-то еще, что могло бы предупредить демонопоклонников о нашем появлении? — спросил я.

Советник бросил вопросительный взгляд на своих людей, и один из них вытянулся и проговорил:

— Мы обнаружили два следящих маячка и изменили их, оставив передавать, что все в порядке.

— Получается, демонопоклонники еще не знают, что мы здесь? — уточнил я.

Советник небрежно пожал плечами.

— Это неважно. Даже если они прорыли дополнительные выходы, я их достану. Далеко не убегут.

— Но они успеют убить людей, предназначенных для жертвоприношения, — возразил я.

Лицо Райхана Сироты отразило недоумение — будто бы он не мог понять, какое ему должно быть дело до каких-то там жертв. Впрочем, вслух он этого не произнес, спросив вместо того:

— И что ты предлагаешь?

— Как минимум, поставить непроницаемые звуковые щиты перед тем, как спускаться.

— Можно и поставить, — не стал спорить советник.

— Вы слишком легкомысленно относитесь к ситуации, господин Сирота, — подал голос Семарес. — В гнезде, помимо обычных демонопоклонников, могут находиться одержимые.

— Могут, — согласился советник. — Но неужели мы втроем с ними не совладаем?

— Задача, данная мне верховным магистром, заключается в том, чтобы охранять молодого аль-Ифрит, — холодно возразил Семарес. — Я вступлю в бой только если ему будет грозить опасность.

— Так даже лучше, — отозвался советник. — Просто поставьте надежные щиты и не мешайтесь у меня под ногами, когда я буду уничтожать гнездо. Меньше чем за минуту всё закончится.

Я промолчал, не став упоминать, что, будь всё так просто, Госпожа Магия не потащила бы меня сюда. Советник, похоже, отличался излишними самоуверенностью и оптимизмом.

…И, кстати, если верить некоторым людям, этими чертами характера мы с ним были похожи…

Внутри все выглядело точно так, как можно ожидать от давно заброшенного помещения, а посреди центральной комнаты виднелся черный провал. Мне невольно вспомнился тот дом в столице, через подобный ход которого мы с Кастианом попали в подземное святилище иномирного демона.

Ход в подземелье здесь оказался намного короче того, по которому мы шли под столицей. Понятно было, что в обоих случаях их создавали маги, и лестницу у нас под ногами тоже никто не вырубал вручную… Тут я задумался — а привлекал ли Великий Древний к себе обычных людей, не владеющих силой? Или же они были ему просто не интересны?

Примерно через сотню ступеней лестница закончилась, и мы вышли под своды сравнительно небольшой пещеры. Сравнительно — поскольку, хотя здесь оказалось до потолка футов десять, а по размерам пещера равнялась приличной городской площади, была она раз в десять меньше той, которую я три месяца назад уничтожил.

Не было здесь и фресок, не было изображения гиганта на троне из черепов. Из знакомой обстановки оказался лишь алтарь, на котором как раз истекал кровью человек. А еще обнаружилась дюжина других людей. Они все стояли вокруг алтаря, но на достаточном расстоянии друг от друга, потому я и смог увидеть жертву. Стояли, прикрыв глаза, и покачивались, будто в такт музыке, которую только они могли слышать.

Советник начал действовать, едва ступил на пол пещеры. Короткое движение рукой, пятеро из демонопоклонников вспыхнули огненными факелами — и опали кучами пепла. Да, еще в деревне призраков я заметил — на собственном опыте — что советник любит сжигать людей заживо.

Но почему сгорели только пятеро?

Оставшиеся семеро развернулись к нам, взгляды остановились на мне, и я с мысленным вздохом отметил в их глазах уже знакомую ненависть. Будто с семи разных лиц на меня смотрело одно и то же существо. Хотя нет, не «будто» — эти семеро были одержимы иномирным демоном, поэтому и магия советника с первого раза их не взяла.

Больше сырой силой стихии советник не бил. Теперь его пальцы быстро сплели узор, который совсем не походил на знакомую мне рунную магию, и один из семерки тут же покрылся крупной чешуей. Шевелящейся чешуей. И задушено захрипел.

То есть нет, через мгновение я понял, что на самом деле его облепили тысячи крохотных насекомых и… моментально съели заживо?

Похоже на то. Вот бесформенная масса, только что бывшая человеком, упала на пол пещеры.

Да уж, вкусы в выборе заклинаний у советника были специфические.

Остальные шестеро одержимых не обратили внимания ни на гибель первых пятерых демонопоклонников, ни на павшего собрата. Да и к чему, если они были лишь оболочками для иномирного духа, для которого все служащие ему смертные — расходный материал.

Более странным мне показалось то, что советника одержимые тоже проигнорировали. Всё их внимание так и осталось приковано ко мне. А еще они не призывали магию, лишь продолжали покачиваться, как и в тот момент, когда мы только вошли.

Ритуал жертвоприношения продолжался?

Советник вновь сплел какое-то заклинание, и в этот раз один из оставшихся шести покрылся льдом, превратившись в статую.

Возможно, я ошибался, но у меня возникло ощущение, будто любое заклинание против одержимых можно было использовать лишь единожды, второй раз оно не действовало. А еще убивать их получалось лишь по одному. Поэтому советник и менял подход. Кстати, да, с одержимыми, которые две недели назад захватили в заложники Теагана, было так же — после первого раза заклинания переставали на них действовать.

Оставшиеся пятеро продолжали смотреть на меня со знакомой ненавистью, но теперь она не была бессильной, как в глазах гиганта с фрески перед тем, как я разрушил его гнездо под столицей. Теперь эта ненависть была спокойной — они были уверены в своей победе. А еще эта ненависть была злорадной — желанный приз сам к ним явился.

Дело заключалось в еще длящемся ритуале? Или же в моем присутствии рядом с алтарем во время его проведения?

В прошлый раз, в Обители, тоже…

Додумать я не успел — алтарь, на котором лежала жертва, засветился. Тело человека, уже мертвое, выгнулось дугой, свет стал ярче, а потом будто сгустился вокруг трупа и…

И я, решив не дожидаться продолжения, ударил по алтарю всей своей силой, и одновременно с этим вытянул всю воду из тела жертвы. Хоть советник и уверял, что сам справится «меньше чем за минуту», происходящее мне сильно не понравилось.

Алтарь рассыпался в мелкую каменную крошку, а труп высох, превратившись в мумию.

Свет, прежде собравшийся вокруг мертвеца, слегка поблек.

Семарес все еще молчал и не вмешивался. Советник же что-то зло прошипел, хотя слов я не разобрал — да не особо и старался. Меня куда сильнее беспокоил тот факт, что свет опять начал разгораться. Он казался мне намного опасней, чем пятеро одержимых, которые ничего не предпринимали.

— Погасите его! — крикнул я советнику, поскольку сам не имел ни малейшего представления, как уничтожить что-то столь нематериальное.

Свет будто услышал меня, будто был разумен и отреагировал на угрозу его существованию куда быстрее советника. Растянулся в узкую вертикальную полосу, напомнившую мне одновременно небольшую молнию и трещину в пространстве.