Сын серой смерти (СИ) - Веден

А потом эта трещина начала стремительно расширяться, и свет побледнел и погас, уступив место непроглядной черноте.

Черноте бугрящейся, извивающейся, непрестанно меняющей форму…

— Прорыв, — выдохнул я.

Вот ведь советник, Иштаво семя, напророчил!

Глава 3

Не знаю, это так сработало заклинание Семареса, позволяющее мне видеть в темноте, или я сумел бы и без него разглядеть все детали черноты внутри черноты. Так или иначе, пару мгновений я невольно изучал то, что прежде ждало за пределами мира, а теперь пыталось прорваться внутрь.

«Бесформенный, но не лишенный формы», — всплыли в памяти слова древней молитвы, относящиеся к Восставшему из Бездны. Так вот, к Великому Древнему оно тоже прекрасно подходило. Как и слово «многоглазый». А вот «многоголовый» уже нет — ничего, напоминающего головы, в этом существе я не разглядел.

На человека оно оказалось абсолютно непохоже. Уж не знаю, кого в качестве модели использовал художник, создавший фреску с гигантом на троне из черепов, но точно не это… огромное, черное, свивающееся кольцами, покрытое мелкими выпуклыми глазками нечто.

Хотя всё мое внимание было приковано к демону, движение я уловил и тут же перевел взгляд — это пятеро оставшихся в живых одержимых одновременно осели на пол пещеры. Будто бы разом потеряли сознание. Похоже, Великому Древнему было сейчас не до удержания контроля над человеческими оболочками, и он просто обрезал нити, держащие его кукол-марионеток.

Щель в реальности продолжала расширяться всё быстрее.

И как, интересно, ее снова закрыть?

Я бросил быстрый взгляд на советника — тот, бормоча себе под нос невнятные не то проклятия, не то заклинания, стремительно создавал сеть, похожую на рыбацкую, только волокна ее были не изо льна или крапивы, а из серо-голубых полос света. Так, хорошо — какой-то план действий на подобный случай у советника все же был.

А вот Семарес… Нет, щит он держал исправно, даже усилил. Но цвет лица у него стал… при дневном освещении я бы сказал «зеленый», но здесь, в темноте, нормальных цветов не было, так что я смог подобрать лишь определение «больной».

В черноте появились щупальца с присосками и с острыми загнутыми когтями на концах — пара дюжин щупалец, не меньше, — и впились в края трещины изнутри, пытаясь быстрее расширить проход.

Нет, ну хорош! Этак он действительно пролезет в наш мир!

Я всё еще понятия не имел, что можно противопоставить иномирной твари и как закрыть прореху в пространстве. Скорее мое действие можно было объяснить так: «Ну надо же сделать хоть что-нибудь!»

Едва эта мысль у меня в голове оформилась, я вытащил из резерва силы сколько смог и отправил в центр трещины массивное ледяное копье. Вот оно впилось в черноту внутри черноты — и иномирный демон замер, прекратив раздирать реальность, и вздохнул-застонал. Но прежде, чем я успел порадоваться, он нанес ответный удар.

Только удар не физический, а ментальный, растворивший меня в наведенной им иллюзии.

Пространство было пустым, темным, бесконечным. Лишенным всего. Искры жизни в нем оказались крохотными, редкими, драгоценными, недоступными.

И он-я всегда — потому что понятия времени тут не существовало — всегда был бесконечно голоден. Внутри его-меня находилась отвратительная грызущая пустота, требовавшая заполнения.

Если бы здесь, в этом пространстве, существовало понятие смерти, оно стало бы радостью и благословением. Однако он-я был бессмертен и обречен на бесконечные скитания в безжизненной пустоте.

И так длилось и длилось, пока однажды он-я не нашел искру жизни — и искра эта до краев полнилась душами и телами, голосами и мыслями.

Жизнь была столь сладкой, столь желанной, способной наконец — и навсегда — заполнить пустоту внутри…

Тоска.

Одиночество.

Голод.

Вечность.

«Нет, — сказал я ему мысленно. — Нет, не позволю. Не пропущу».

Морок, наведенный иномирным демоном, схлынул, будто смытый невидимой волной.

В реальности человеческого мира прошло едва мгновение, поскольку трещина в пространстве не увеличилась. А вот от моего копья, брошенного в черноту внутри черноты, не осталось даже следа. Ни от самого копья, ни от нанесенной им раны. Хотя какой там раны — едва заметной царапины, потому что вместе с ментальным ударом я получил от Великого Древнего и образ его внешнего тела.

Вот эти черные выгибающиеся кольца были лишь крохотной частью, как и щупальца, которые всё еще держались за края трещины. Реальный размер его физического тела превышал размер имперской столицы. Художник, рисовавший фреску, где иномирный демон сидел на троне, сложенном из крохотных человеческих черепов, не ошибся только в одном — демон действительно был гигантским…

Советник, на которого ментальный удар никак, похоже, не подействовал, прошипел себе под нос еще одно проклятие, а созданная им сеть наконец полетела к трещине и накрыла ее, накрепко прилепившись к краям. И немедленно начала их стягивать.

Ожидаемо, Великому Древнему это очень не понравилось. Его щупальца оторвались от края трещины, вцепились в световые нити сети и начали их рвать. К сожалению, успешно. Я видел, что советник пытается порванные нити зарастить, но его сил, похоже, не хватало на то, чтобы одновременно сохранять целостность сети и стягивать трещину. И я бы с радостью поделился с ним своей силой, если бы знал, как…

Влить ее напрямую в сеть? Теоретически возможно, вот только нет гарантии, что вместо помощи моя магия сеть полностью не разрушит.

Одно из щупалец иномирного демона, успешно порвавшее только что заращенный советником участок, на этом не остановилось, а выскользнуло из трещины уже сюда, в нашу реальность. И метнулось к советнику. Уткнулось в невидимую стену — магический щит. Прижалось к этой стене всей своей поверхностью, прилепилось присосками, заскребло по ней когтем — и вдруг провалилось внутрь щита.

Этого я не ожидал. Советник, похоже, тоже — настолько он был уверен в силе своей магии. Шок, отразившийся на его лице, стоил ему драгоценного мгновения — и щупальце успело обвиться вокруг его туловища, спеленав так, что за слоями черного тела я уже не мог разглядеть человека. Спеленало и поползло назад — но теперь медленно, с трудом, будто таща невозможную тяжесть. Похоже, советник умудрялся сопротивляться даже так, полностью скованный…

Семарес между тем поднял правую руку и направил поток силы в оставшуюся без хозяина сеть. То ли он откуда-то знал, что у него получится, то ли просто повезло, но контроль над ней перехватить он сумел, и световые нити, порванные Великим Древним, опять начали срастаться.

— Дай мне доступ к твоей силе, — проговорил магистр и открыл ладонь левой руки, в центре которой переливался шар из серо-голубого цвета. — Вливай сюда, а я починю сеть и стяну ее.

Выглядел Семарес уже немного лучше. На меня он не смотрел, вместо того продолжая внимательно изучать трещину и бугрящуюся тьму за ней.

— Ладно, — согласился я, — только разберусь с этим.

И я вновь перевел взгляд на щупальце, тащившее советника, и примерился к нему. Сперва следует нанести один режущий удар моими невидимыми конечностями выше того места, где демон держит человека, а потом…

— Оставь его! — резко сказал Семарес. — Пусть. Он слишком опасен.

Я моргнул. Речь ведь шла не о Великом Древнем. Нет, магистр предлагал мне позволить демону утащить советника за пределы нашего мира.

Это было…

Хм…

Это ведь была отличная возможность избавиться от давнего недруга. Недруга лично моего, недруга клана аль-Ифрит, недруга, пожалуй что, и Церкви. Советник убил бы меня, если бы не вмешательство Госпожи Магии, и планов сделать это он не оставил до сих пор.

— Справимся без него, — добавил Семарес. — Я знаю, как работать с подобными сетями.

Предложение Семареса звучало логично. А еще безжалостно — но было бы странно ожидать другого от человека, который не так давно приказал убить меня без всякой на то моей вины, «на всякий случай»…