Раздался еще один щелчок, и я увидела катающегося по земле разрушителя, державшегося за лицо.
– Верните меня!
Я попыталась пошевелиться, но смогла только напрячься, и тут же беспомощно обмякла.
– Я должна остаться! Должна выиграть время!
– Ты уже его выиграла. Ворота закрыты.
– Тогда…
Я осеклась.
– Тогда что? – спросил Змей.
Действительно, что?
Зашуршал бурьян, а нос защекотал запах дыма. Змей решил скрыться в лесу? Я не удержалась: чихнула и застонала, а Змей вздохнул и вдруг поинтересовался:
– Болит?
– Что? – почти прокаркала я.
– Не знаю, например, лицо.
Я потянулась к щеке и почувствовала липкие края глубокой раны, напоминающие борозды от когтей.
– Или плечо, – добавил Змей тише.
Я тут же ощупала плечи и наткнулась на кинжал в одном из них.
– Не трогай, – предупредил Змей. – Истечешь кровью.
– И что? – я бессильно уронила руку и произнесла заплетающимся языком: – Никто не вправе останавливать ловца, даже асигнатор. Теперь меня казнят. Так какая разница, умру сейчас или потом?
Ловцы – расходный материал и переживают лишь одну битву. Правило жестокое, но необходимое, и меня заранее готовили к такому исходу. Поэтому возвращаться мне точно нельзя. Не после стольких смертей среди стражей.
– Присоединись к нам, и я защищу тебя.
Я поморщилась.
– Рейнара… – произнес Змей, но я с жаром его перебила:
– Не зови меня так! Никогда не зови меня так!
Змей немного помолчал, после чего спокойно продолжил:
– Рей, у тебя больше никого не осталось, кроме одной сестры. Ее не казнят – слишком ценный дар, особенно в такое неспокойное время. Ей позволят дожить век в стенах поселения. Возможно, разрешат выйти замуж и завести детей. А что будешь делать ты?
– Я… – глаза защипало, когда до меня дошел смысл его слов, и я с трудом выдохнула: – Эрма и Вайя мертвы?
– Эрма – да, – признался Змей. – Видел ее тело на тропе. По поводу второй сестры не знаю. Но… Сама понимаешь.
Да, я понимала. Все понимала, как и то, что Змею незачем лгать. И от этого осознания внутри что-то оборвалось, а я не удержалась – тихо всхлипнула.
– Соглашайся, Рей, – уже мягче произнес Змей. – Дай себе еще один шанс. Твои сестры наверняка бы этого хотели.
Значит, дать себе еще один шанс?
Я вспомнила недавние слова Эрмы: «С нами сдохнуть захотела?!», «Мама с папой хотели бы, чтобы ты ушла». Наверное, будь она здесь, повторила бы еще раз, да так громко, чтобы я точно услышала.
Я прерывисто вздохнула и, ощущая жгучий ком в горле, надломленно произнесла:
– Да.
Запустила пальцы в грязные, спутанные волосы и почти простонала:
– Я согласна.
– Вот и умница, – отозвался Змей и повторил: – Вот и умница… Больше тебя никто не тронет.
Сказанное им подействовало, словно заклинание, отчего я ощутила, как начала проваливаться в темноту. И уже практически на грани забытья услышала, как он добавил:
– Обещаю.
Глава 17
Дрейфуя по волнам темноты, я услышала тихое пение:
«Наливай же ты скорей
Чарку радости моей!»
Мягкий баритон показался мне знакомым и буквально выдернул меня из моря спокойствия.
«Пусть разгонит в жилах кровь
И подарит мне любовь,
Мимолетную, хмельную.
Вот бы бабу заводную!
А не старую каргу,
Похожую на курагу…»
– Курагу? Что это такое? А, да пофигу…
Чпок! – пробка покинула горлышко бутылки, и послышались два смачных глотка. Я осторожно приподняла веки и тут же их сомкнула, когда глаза резанул яркий свет. Уже день?
– Эх! – с хриплым довольным возгласом выдохнул певец и продолжил с бо́льшим задором:
«Йо-ха-ха, йо-ха-ха!
Я нажрался как свинья!
Жар и пламя нипочем,
Хоть руби меня мечом!
Хоть руби меня раз дцать!
Я нажрался, мне плевать!»
– Скверные у тебя песенки, – с привычным холодом произнес Змей, а певец с издевкой фыркнул и заголосил громче:
«Не отброшу чарки я,
В ней вся силища моя
В детстве так меня учили:
Не бросать в посуде силы.
Залпом я на раз и два
Осушу стакан до дна!
В кровь свою впущу огня,
Где ж ты, девонька моя?!»
– И пьешь много, – упрекнул асигнатор после очередного «чпока» бутылки.
– Повидай с мое – не так запьешь, – парировал незнакомец, после чего хихикнул: – И запоешь.
Сколько я пролежала без сознания? Час? Два? Три? Судя по задубевшим рукам, спине и ногам – вечность. Я пошевелилась, чтобы размять затекшие конечности, но стоило мне слегка двинуться, по телу мгновенно расползлась паутина боли. Она вспыхнула в бедре и стрелой метнулась к плечу.
– Только не морщись! – предупредил певец, но опоздал.
Сомкнувшиеся было края раны на щеке натянулись и разошлись. Щеку обожгло болью, а обильные горячие струи крови потекли к уху.
– Э-э-эх, – разочарованно протянул певец. – Ироды. Изуродовали такую красавицу!
Сухие пальцы ощупали место вокруг раны, и я крепче стиснула зубы. Даже малейшее покачивание головой вызывало боль и звон в ушах.
– Переживет, – фыркнул Змей. – Шрамы только красят.
– Мужчин, а не женщин, – возразил незнакомец и заговорил со мной: – Мазь моя, конечно, не чудо мира, но рубцы сгладит. Вот увидишь, – он осторожно потрепал мои волосы. – Со временем шрам станет не таким заметным.
– Кто вы? – прошептала я пересохшими губами.
Открыла глаза, и свет мгновенно принялся их жечь. Щипало так, будто я уже лет пять не видела солнца.
– Тогриан, можно просто Тог, – представился мужчина.
Я поморгала, прогоняя муть слез и привыкая к свету. Сначала увидела пышные кроны деревьев и вспомнила, как ночью Змей отнес меня в лес. Похоже, по дороге я потеряла много крови и отключилась. А перед этим…
«Древние… – поморщилась я, когда в памяти всплыло, как и почему я согласилась присоединиться к асигнаторам. Сердце облилось горячей скорбью. – Вайя, Эрма!.. Весь день Змей был рядом, но почему помог не им, а только мне?»
– Где вы были? – прошипела я, стараясь не сойти с ума от тошноты, вызываемой «хороводом» макушек деревьев, и злости. Ведь у сестер тоже был шанс спастись.
И этот шанс – Змей!
– Вы? – озадачился Тог и зашептал: – Она говорит с нами или только с тобой?
– Думаю, только со мной, – так же тихо ответил Змей.
– Где вы были?! – не выдержала я и попыталась приподняться на локтях, чтобы наконец-то взглянуть асигнатору в глаза. – Где, Истин вас побери?! Когда моих сестер убивали?! Когда мой дом…
Я замолчала.
Пусть голова кружилась и болела, а перед глазами плясали черные точки, но в этот момент я увидела Тога.
– Ты… – мое дыхание перехватило.
Он был таким большим, что напоминал осколок скалы. Его спутанные каштановые волосы доставали до плеч, кожа была удивительно смуглой, в черных глазах сгустилась тьма. И самое главное – Тог был одет, как напавшие на поселение разрушители: в сшитую из лоскутов ткани накидку.
– Ты… – пошарив вокруг себя, я ткнулась пальцами в рукоять меча, которую тут же стиснула, и начала подниматься.
Губы Тога перестали изгибаться в неподходящей ему робкой улыбке, а глаза при виде меня с мечом на короткое мгновение окрасились в красный цвет. Я оторопела, но тут же собралась с духом и, покачиваясь, шагнула вперед.
