Я застыл. Мимо меня проносился ветер. Я не пытался его слушать или услышать. Он просто был.
Рядом усиленно чистил перья гусь.
Мозг словно переставал фиксировать все события. Переставал откладывать их в сознание. Думать о них. Я будто стал безучастным наблюдателем.
На мгновение странное чувство охватило меня. Какое-то мимолетное отсутствие собственного тела. Будто меня физического нет. Будто я не Ван. Не Ваня. Не человек. Будто я просто…отклик. Отклик на боль…на добро…на зло…на события…на любовь…на ненависть…на несправедливость…
Внутри возникла тишина. Будто всё стало на свои места и одновременно исчезло.
— Нет цели. Нет ответа, — сказал я вслух, когда ощущение куда-то ушло.
— Ты правильно слышишь, — ответил гусь, — Это и есть Путь без Пути. Ты идешь туда, куда надо.
— На пути ведь нет цели? — улыбнулся я, повторяя его слова.
Он раздраженно махнул крылом:
— Ты меня понял. Слова только мешают. Так вот… я знаю, что ты помог одной израненной душе стать цельной, ты вернул душе сердце.
Я вспомнил отшельника с серебристым карпом.
— Именно за это ты и получил слезу. Не сложно отдать жертву, а ты верни сердце тому, у кого оно почернело. Это важнее. Ты помог обрести одной белке долгожданное Просветление— не дело это, так долго скорбеть. Некоторые вещи нужно отпускать. Как это делаю я.
Гусь выщипнул свое перо и взмахом крыла отправил его в полет.
— Мне не жалко своего пера. Так чего жалеть о воспоминаниях? Но это белка. Что с нее взять? А твои следы…
Он посмотрел на меня.
— Последнее, что ты сделал…я не буду говорить, что оно важнее прочих. Нет. В мире все равноценно. Но ты восстановил разрушенные следы в Долине Памяти. Ты вернул Память Даосов. Ты взял ее в собой. Твои следы — их следы. Но этот поступок…он немного укрепил Небо, а это многое значит. Значит больше прочего.
Гусь встал и покачнулся, словно бы от ветра.
— Я просто гусь. — сказал он веско.
Лисы засмеялись. Карп хохотнул. Ли Бо тихо сказал, что как на гуся уж слишком он много знает.
— Да, я просто гусь. — повторил гусь, — Не небесный зверь. Не мастер. Не Бессмертный. Не Святой. Зато я кое-что знаю. О переправах. О мостах. О снах. О тонких тропах, где один шаг может быть падением — или полетом.
Лисы перестали смеяться, а начали внимательно слушать. Карп при слове «полет» заинтересованно высунул голову наружу.
— Мы с тобой разговаривали несколько дней, и я наблюдал за твоими медитациями, Ван, и хочу тебя наконец-то кое- чему научить — ты готов. А потом мы займемся плотно двумя неугомонными лисами.
— Может, сначала нами займешься? Мы ждем, когда ты научишь нас иллюзиям. — сказала Джинг.
— Всему свое время. Кто спешит — тот опаздывает.
— Тоже мне, истину сказал, — фыркнула Хрули, — Это и так понятно: раз куда-то спешишь, то не успеваешь.
Гусь проигнорировал ее слова.
— И чему-то ты хочешь меня научить? — спросил я.
— Переходить.
— Переходить? — удивился я.
— Да. Я могу научить тебя переходить. Не просто из места в место, от берега к берегу, от горы к горы, а…из состояния в состояние. Из бездействия — в действие. Из прошлого — в настоящее. Из страха — в бесстрашие. Это не техника. Это знание, которые не найти в свитках. Оно в шагах. А кто больше гусей знает о шагах?
Гусь просто шагнул с моста в пропасть. Вот только он никуда не упал. Он просто висел в воздухе.
— У меня есть тропа, — сказал гусь, — Она тоньше водной пленки, тише шагов водомерки. По ней не ступает никто, кроме тех, кто готов умереть и родиться. Не телом, но пониманием.
Неожиданно мост подо мной проявился так четко, будто до сих пор был действительно иллюзией.
В походке гуся что-то изменилось. Он стоял словно нерушимая скала. Такой важный и старый, как будто древнее всего этого мира. Будто он когда-то учил Небо летать. Пока что я не совсем понимал, о какой он тропе говорит. Снова что-то метафизическое? Или же…реальное. Сложно ждать чего-то реального от существа, которое насылает на всех иллюзии.
— В тебе живет жаба. — сказал он, — И пока что она будет тебе мешать. Она сидит на сердце, точит разум и заражает страхом. Своим страхом, ведь она боится того момента, когда ты изгонишь ее и понимает, что это неизбежно. И она сейчас заглушает тебе зов Пути. Но несмотря на это, ты уже слышал Дао. В какой момент твоей жизни это было, мне неведомо. Да это не важно. В тебе следы Святых и ты знаешь «как» идти. Теперь я научу тебя «куда» идти,.
— Тайная тропа? — с легкой иронией спросил я.
— Она появляется не там, где ты хочешь, а там, где должна. Она не ведет к месту — она ведет к тому, что ты ищешь. Но только если ты сам ещё не знаешь, что это.
Я молчал. Лисы перебрасывались тихими мыслями. Карп в кувшине слегка дрожал — будто тоже чувствовал: что-то невидимое приближается.
Гусь шлёпнул крылом по воздуху. Воздух дрогнул.
— Первое: замри, — сказал он. — Шаг не делается ногой. Он делается сердцем.
Я прикрыл глаза и застыл на краю моста.
— Ища — перестань искать. Слушая — забудь, что слушаешь. Идущий — не тот, кто ступает, а тот, кто исчезает в шаге.
Вспомнилось, как в Долине Памяти я касался разрушенных следов. Тогда я ничего не знал. Просто чувствовал — что нужно. И это было достаточно. Я почувствовал, что надо посадить растения, что надо прикоснуться и впитать в себя чужие воспоминания. Тут видимо тоже самое.
Моя нога застыла на краю пропасти. Она словно уже ощущала отсутствие поверхности, тело было готово рухнуть в бесконечное падение. Нет. Не так все должно быть.
Мне не нужно думать как ступать, и куда. Я просто иду. Нет мыслей — нет страха. Просто шаг.
Я шагнул.
Под ногой не было ничего.
Но я стоял.
— Хорошо, — сказал гусь. — Очень хорошо. Теперь второе. Не упрямься. Эта тропа «показывается», если ты идешь не туда, куда хочешь, а туда, где чуть теплее сердцу.
— А если сердцу везде холодно? — серьезно спросил я.
— Значит, иди туда, где жаба ведет себя чуть тише.
Я хмыкнул. Что-то не припомню мест, где она вела себя особо тихо. Разве что… Долина Памяти…впрочем, пошел я туда не поэтому, а просто следовал следам. Или же…я пришел туда не случайно, а неосознанно ощутил, что сердцу там теплее?
Я посмотрел на пропасть под ногами и…не ощутил никакого страха. Страх — иллюзия нашего разума. Боязнь того, что может случиться.
Я сделал еще один шаг. И теперь я полностью очутился в воздухе. Однако под ногами была твердая поверхность. Вот только…насколько она зависит от моих сомнений? Если я тверд — она реальна, если я начну сомневаться — она исчезнет?
Еще один шаг…потом еще один. Когда я шагал, гусь отдалался на шаг назад хитро улыбаясь.
Каждый мой шаг, будто находил невидимую струну мира, с которой резонировало мое дыхание и сердце. Это и есть та тайная тропа, о которой он говорил? Или…сейчас я просто ступаю сквозь иллюзии по лабиринту мостов?
Шаги….они не о ногах, они о резонансе. Словно что-то внутри тебя находит нужную ноту, нажимает ее, и дорога появляется.
Я застыл. Мне сейчас не нужно было идти до конца, да и больше десятка шагов я не пройду пока что, я чувствовал.
— А если я сойду с этой тропы? — спросил я.
— Значит, ты нашел то, за чем шел. Тайна тропа не про путь и цель. Она про поиск.
Понятнее не стало. Формально я понимал, о чем говорит гусь, но как это должно происходить на практике…неизвестно. Видимо тут, в пропасти, он создал небольшую площадку с помощью иллюзий, имитирующих эту тропу.
Вот только я ошибся.
Тропа была. И гусь ее нам продемонстрировал.
Он расправил крылья, взмахнул ими и…
Из глубин пропасти возник мост. Не каменный. Сотканный из тусклого света, утреннего тумана и шепота времени. Это было буквально сочетание чего-то неуловимого и несочетаемого.
Гусь подошел к уходящему ввысь мосту. Потопал по нему лапами и сказал:
— Нет, еще не время.
И тропа исчезла.
