Игла - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

— Может, в тут об этом что-то написано? — Он достал из поясной сумки тонкий томик сказок и протянул ей.

Игла взяла книгу и принялась листать, иногда останавливаясь, чтобы подсветить строчки огоньком, который разжигала на ладони.

— Речь идёт про какое-то ущелье, но нет здесь никакого... постой-ка. — Она вернула книгу Кощею, и достала из своей сумки другую, с которой явилась в его логово. — Кажется, я видела здесь одно заклинание... Вот!

Она повернула книгу к Кощею. Тот пробежался глазами по строчкам: «Лучшее заклинание для усиленного роста свёклы и брюквы», — и перевёл красноречивый взгляд на Иглу.

— А, я забыла, прости. Тут написано: «Для тех, кто хочет отыскать тропу Полозову». Ты сказал, что гора называется...

— Полозовой, да. — Кощей кивнул. — Учитывая, что за книга у тебя в руках, не сомневаюсь, что это именно то, что нам нужно. Вперёд.

Он направились к горе. Как это похоже на его семейку. Устраивать из всего забавную игру. На этот раз Вирина действительно постаралась, а в том, что это была она, Кощей не сомневалась. Славна и Верес больше любили действовать в лоб, без выдумок, извращённого воображения, которым славилась матушка-Морена, им не досталось — всё ушло сестрице Вирине.

Игла остановилась у подножия горы, оглядела её снизу и до самой макушки, будто искала подсказки, но не находила.

— Магия озера должна усилить заклинание, — угадал её сомнения Кощей. — Славна не зря выбрала это место. Даже если мы промахнулись с участком горы, заклинание должно сработать и, скорее всего мы поймём, куда идти дальше.

Игла не ответила, только кивнула и, прочистив горло, начала громко и нарочито чётко читать:

Полоза тропа, опасна и трудна,

Сокрыта от глаз, отворись сейчас,

Ведь за сердцем ступая во тьму,

Я на свет его алый иду.

Я на звук его тихий иду.

Я его с собой приведу.

Отворись и...

За рёбрами жарко ударило, по телу Кощея прошёл разряд молнии, и он схватился за грудь, будто это могло ослабить внезапную боль. Воздух застрял в лёгких, грудь сдавило и удар повторился. Кровь зашумела в ушах, и Кощей не слышал ничего кроме неё: ни слов заклинания, ни поднявшегося ветра, ни собственных мыслей. Казалось, что магия покинет его тело, а с ней — покинет и жизнь, и хоть Кощей и знал, что это невозможно, его захватил клыками первобытный, животный страх.

Всё закончилось, так же внезапно, как и началось. Кощей замер, хватая ртом воздух и глядя себе под ноги широко распахнутыми глазами. Хриплый вздох его потонул в грохоте. Где-то вдалеке падали с горы тяжёлые камни.

Он выпрямился, усилием воли беря себя в руки на случай, если грохот судил им неизбежное сражение или бегство.

Игла обернулась.

— Кажется, туда! — крикнула она, но Кощей едва её расслышал, скорее догадался по движению губ и пальцу взметнувшемуся куда-то в сторону западного склона горы. А потом всё вокруг накрыло волной снежной пыли.

Кощей прижал к себе Иглу, и развернулся спиной к буре, прикрывая лицо Иглы широким рукавом. Снежная волна сшибла их с ног, придавила неподъёмной, ледяной тяжестью. Игла закричала, хватаясь за его руку, а Кощей прижал её крепче, навалился всем телом, закрывая собой. Лед и камни били его по затылку, но к боли он привык, а смерти не боялся. Всё о чём он думал — дикая девчонка, слишком хрупкая и слишком ценная, чтобы так глупо её лишиться. Игла прижалась к нему так крепко, что Кощей слышал как испуганно колотится её маленькое сердце. Такое же пылкое и дикое, как и она сама.

Багрец в кольце на мизинце засиял, подчиняясь воле Кощея и освобождая из заперти поток воздуха, который плотным щитом встретил лавину, смягчил самый сильный удар, не позволив снегу перемолоть их кости. Но надолго его не хватило. Магия исчерпала себя, камень замерцал, потух и лопнул. Кощей закрыл глаза, обхватил ладонью затылок Иглы и притянул к себе, спрятал её лицо в подпаленном меху. Упёрся локтем в землю, удерживая всю тяжесть снега на своей спине.

— Кажется, лучше бы прийти сюда летом, — прохрипел он и стиснул зубы, стараясь выпрямить руку и дать Игле, которая сжалась под ним, больше пространства.

Она не ответила, он не разглядел её в темноте снежной ловушки, но Игла зашевелилась в его руках, Кощей почувствовал её частое горячее дыхание на своём лице. Нежные губы, влажные от попавшего на них снега, мельком коснулись его щеки, и Кощей невольно вздрогнул от их приятного жара. Здесь, в ледяном, пробивающем до самых костей ничто, они показались ему спасительным огнём. Кощей повернул голову к ним навстречу и их с Иглой дыхания перемешались.

— Жива? Сумеешь нас вытащить, огненная девочка? — прошептал он, стараясь не думать о том, как близко её губы, обещающие тепло, которого так жаждало его продрогшее от мороза тело.

— Да, — выдохнула Игла, согревая его навсегда лишёные румянца щёки. — Придвинься ближе.

Он обнял её крепче, а Игла протянула руки за его спину, уперевшись ладонями в снежную стену. Втянула носом воздух, и тело её разогрелось, Кощей чувствовал его живительный жар даже через одежду. Игла выдохнула ему в ухо, и за спиной его полыхнуло пламя. За шиворот побежала вода, и Кощей поёжился, а Игла рассмеялась.

— Прости.

— Пустяки. Хотя, нет, это жуть как холодно! Поторопись, пожалуйста!

— Ты дрожишь.

— Тебя это смущает?

— Нет, но мешает колдовать. Можешь не шевелиться?

— Ага, конечно, — фыркнул Кощей.

— Я серьёзно.

— Я тоже! У меня вся одежда мокрая!

Игла нарочито громко вздохнула.

— Ладно. Тогда обними меня покрепче, не хочу тебя подпалить ненароком.

Кощей послушался, а Игла обхватила его ногами за пояс и сжала изо всех сил, заставив неловко охнуть. Но не успел он ни возмутиться, ни пошутить, как она со всего маху, какой позволяла тесная ловушка, ударила кулаком снег. Пламя заревело, пушечным ядром разорвало настил, обдало Кощея жаром. Снег разлетелся во все стороны, освободив не много, но достаточно места, чтобы выбраться наружу. Кощей мешкать не стал. Вылез на поверхность и вытянул за собой Иглу.

— Идём скорее, — сказал он, обхватив себя руками, продрог он так, что зуб на зуб не попадал.

— Погоди.

Игла обхватила его руками и прижала себе почти так же крепко, как он обнимал её в снегу.

— Ты чего?

— Помолчи.

Ладони её разогрелись, тело вновь стало горячим будто печь. Кощей невольно выдохнул, чувствуя, как расслабляются закоченевшие мышцы под промокшей одеждой. Он сгрёб Иглу в охапку, жадно впитывая её тепло.

— Боги, хорошо-то как, — вздохнул он, а Игла засмеялась, и смех её рыжими искорками взлетел в ночное небо.

Так они и стояли, обнявшись посреди бескрайнего снежного поля, а от тел их исходил густой белый пар, словно стремился спрятать от мира. А потом грудь Кощея обожгло болью. Он зашипел, отпрянул, хлопая себя по платью. Пламя прожгло небольшую — размером с монету — дыру в ткани, и кожа под ней покрылась волдырями.

— Что за!.. Ты зачем это сделала? — Кощей зло посмотрел на Иглу. Она специально что ли?

— Это... Я... Прости, — Она прикрыла ладонью кольцо, которое вечно болталось у неё на шее, и сделала шаг навстречу Кощей. — Дай посмотреть.

— Не стоит, — бросил он сквозь зубы, всё ещё пытаясь усмирить тлеющую ткань, и морщась от острой боли. — Заживёт. Хорошо хоть, целиком меня не спалила, и на том спасибо.

Игла не ответила, только растерянно нахмурилась, продолжая теребить злополучное кольцо. Щёки её были пунцовыми то ли от внутреннего огня, то ли от стыда. Хотя нет, Кощей не сомневался, что этой дикарке стыд не знаком. И эта мысль ему, признаться честно, нравилась. В стыде и скромности Кощей никогда не видел ничего занимательного. Впрочем, сейчас совсем не время думать об этом. Кощей вздохнул, потёр переносицу и оглянулся. Далеко впереди, неровной трещиной сияла расщелина, она горела мистическим зелёным светом, определённо не сулившим ничего хорошего. Ничего, к чему приложила руку его семья, никогда не сулило ничего хорошего. Но Кощея всё равно захватил восторг. Они не ошиблись. Он стал на шаг ближе к заветной цели. Столько столетий тщетных поисков, ни зацепок, ни надежд, а теперь он нёсся вперёд так быстро, что не мог поверить своей удаче. Кощей покосился на Иглу.