Молчание, казалось, длилось вечность. Первым не выдержал Сергей Петрович, который встал, вышел из комнаты и принес с собой папку. Со словами «можно больше не притворяться», адресованным Штерну, он заговорил.
— За тобой слежка после событий с однорогом, — начал он. — Мы прозвали тебя эксперимент — Номер триста сорок восемь дробь двадцать один.
Я улыбнулся в ответ, но не стал ничего говорить.
— Раньше, — забормотал Сергей Петрович. — Мы считали, что не существуют люди со стопроцентной сопротивляемостью. Но, оказалось, существуют и больше. У некоторых курсантов действительно имели место некие сдвиги, и процент сопротивляемости увеличился, пусть и незначительно. Но ты единственный, кто действительно смог переступить порог.
— Именно поэтому, — заговорил на сей раз Федор Иванович. — У нас есть некоторые недоговоренности с попаданцами. По сути, мы — их прямой враг, который мешает получить основную власть. И так как за нами стоит сам император, они не могут начать напрямую войну с нами. Подкидывают говна, согласен, но не более того.
— Только все уже поменялось, — кивнул я. — И скоро вы это узнаете, — я увидел интерес на лицах собеседников и тут же пояснил. — Скоро же, как я понимаю, приезд императора, верно?
— Верно, — кивнул библиотекарь. — По ряду причин, не зависящих никак от нас. Ты хочешь сказать, что его стоит отменить?
— Нет, — я покачал головой. — Я хочу сказать, что нужно кардинально подготовиться. И задержать одного из гостей. Только вот кого именно — я пойму, только когда увижу.
Из всех присутствующих, только Белов на меня смотрел, как на врага всего мира. Он слушал внимательно наш диалог и не встревал. Но, наконец, не вытерпел.
— Почему мы верим ему? — Андрей Алексеевич говорил спокойно, размеренно. — Сила попаданца не может просто так испариться! Я своими глазами видел, как это всё произошло. Думаю, здесь нужно копать куда глубже…
— Андрей, — Петрович повернулся к Белову. — Не стоит. У меня есть объяснение способностям Волкова. И думаю, Фёдор Иванович тоже понимает, в чем тут дело?
Он покосился на Штерна, и тот молча кивнул.
— Волков имеет не только сверхвозможную сопротивляемость, но и нечто другое. Способность поглощения чужой силы…
Возникла очередная напряженная пауза. Я сидел молча, переводя взгляд с одного на другого, и, чтобы занять руки, машинально листал книгу, хотя даже если я и смотрел в неё, она была бесполезной. Она не имела силы.
— Так и чего мы делаем дальше? — наконец-то ожил Белов. — Просто слепо верим ему?
— Сотрудничаем, — ответил Сергей Петрович. — Я так понимаю, вы не всю информацию нам сказали, да, Волков? — ответом был короткий кивок. — Могу я узнать причину?
— Пока нет, — я, наконец, встал. Устал я что-то. — Но мне нужно от вас кое-что.
— Например?
— Отгулы. У меня будет много вылазок, чтобы потрепать нервы Архимагистру. А когда придёт время, я сообщу о чём-то важном. Просто и вы меня поймите, — я осознавал, что наглею до посинения. — Я не могу рассказать всего того, что знаю. Просто потому, что и сам не всё понимаю. Но есть вещи… в общем… в некоторых моментах, вам, к сожалению, придется просто слепо верить мне. Иначе никак. Иначе император, как и вся империя окажутся в опасности.
Не уверен, что они до конца поверили мне. Но по крайней мере, хотя бы сделали вид, что уже не могло не радовать.
Вываливать на них слишком много информации за раз не имело смысла, ибо в голове начнётся каша.
Разговор на этом и закончился. Затем, отдельно, я переговорил коротко с Беловым, который сообщил мне о том, что я не могу отходить от «дел» академии. Даже несмотря на то, что я знаю больше, чем кто-либо другой здесь.
И это также было мне на руку. Меня ждало тестирование, которое я пройду с отличием, дабы набрать свою группу «звёзд». После будут очень печальные вылазки, из которых придётся подчерпнуть нечто большее, чем тогда… в прошлый раз в этой жизни.
А что было не менее важным, он спросил:
— Откуда ты знаешь, что я двойной шпион? Об этом знают только трое, Волков.
— Просто знаю и всё. — Сухо ответил я.
— То есть, Голицын тебе и слова не сказал?
В ответ я просто промолчал.
Я начал расправлять свою постель в одиннадцать вечера, уже предвкушая то, как наконец-то растянусь на прохладной простыне и спокойно усну. Но поспать мне было не суждено.
Дверь в мою комнату резко распахнулась, а на пороге стояла взъерошенная Милана.
Сашка, который только-только успел натянуть на задницу сменные трусы, просто обалдел от такой гостьи. Ну а я…
«Чёрт, мне что, продохнуть вообще не дадут?»
Я даже ничего говорить не стал. Молча встал с кровати, надел на себя штаны, форму и направился в сторону выхода. Милана при всём при этом даже рот раскрыть не успела.
— Чего встала? — я вышел в коридор и обернулся к девушке. — Я ж правильно понимаю, нас Фёдор Иванович Штерн вызывает? Или Белов?
В ответ она лишь кивнула, всё ещё пребывая в непонятных чувствах. То ли её удивила моя реакция, то ли моя осведомлённость. В общем, мы молча шли к лифту, а затем, спустя некоторое время, зашли в кабинет к Фёдору Ивановичу. И для чего я был здесь — я также прекрасно знал.
В целом, разговор прошел очень даже хорошо. Я объявил имена курсантов для своей боевой группы, где уже был Штерн-младший и Милана. Также взял Аню и Сашку. После, Штерн попросил меня задержаться и спросил напрямую, без свидетелей:
— Что нас ждёт завтра? — он не показывал волнения, но по моему лицу понял, что что-то нехорошее. — Ты же знаешь, что будет завтра?
— Преследование попаданца, — кивнул я. — Намеренное. И если вы всё сделаете так, как я скажу, — я тяжело вздохнул. — То выживете.
— Это как ещё? — нахмурился Штерн.
— Я же вроде говорил, что не могу рассказывать всего?
Мне уже становилось немного тяжеловато держать всё в себе. Ведь если бы я сказал, что Штерн помрёт, защищая сына… это перевернёт временную петлю, или как это ещё назвать? Не умрёт он — умрут другие.
Поэтому, я предложил следующее:
— За целью придется следовать всем группам, как и было запланировано. Только в определённый момент группам нужно будет отойти и, так сказать, не видеть того, что произойдёт. Меня, как члена группы, нужно отправить на место дружбы раньше остальных.
— Что будет в итоге?
— Не будет прорыва, — сухо ответил я. — Это ловушка для вас, Фёдор Иванович, намеренная. Но, завтра… я намерен вмешаться.
* * *
Утром я провел привычную разминку и пошел на завтрак. Всё было спокойно и мирно. Мне изредка на глаза попадался Белов, который, судя по всему, уже наслышан о моем «указе» Штерну. А так… все было гладко.
По пути в казарму в коридоре меня чуть не сбила с ног Аня. Но я ловко увернулся от небольшого конфликта, на который шла она, и ушел в свою комнату. Мне не хотелось ей ничего объяснять. Ни каким образом она в моей боевой группе, ни зачем я это сделал.
Примерно через час нас собрали для вводного инструктажа и выдачи различных принадлежностей. По нашей группе было заметно, что все, кроме меня и Юры, сильно переживали.
Сам Штерн при этом, после инструктажа, кивнул мне, чтобы переговорить со мной по поводу отдельных указаний. Ну и, разумеется, я стал обладателем измененного плана.
Только быстро внес в него правку. Мы должны были показать попаданцам, что следим за ними, чтобы они вывели нас к месту, где будет открыт прорыв. Только вот нужно будет сделать всё куда интереснее.
— Следуем так, как положено, — заявил я. — Используем артефакты, находим цель и следуем за ней. Когда я дам сигнал, взводные должны развернуть группы, ну либо главы звезд. После я пойду туда один.
— Ты хоть понимаешь, как это будет выглядеть со стороны? — озадачился Штерн. — Преследуем и резко уходим?
— По крайней мере, так Голицын, который заводит всех вас в ловушку, не поймет, что мы его раскусили.
