У лестницы стоял Эйдан в с иголочки новом голубом костюме-тройке. Ран видно не было, только яркие голубые глаза потускнели. Так бывает при повреждении магического ядра, когда сила дракона уменьшается.
Так быстро вышел из стазиса? Это… плохо. Значит, стазис не помогал восстанавливаться.
Что за нападение морлоков, после которого у дракона повреждается магическое ядро?! Еще и необратимо?!
А рядом…
— Я спросил. Что. Происходит. — Дерен, мой бывший муж, одетый в кроваво-бордовую форму Верховного карателя, направился ко мне. Тишина в коридоре стала абсолютной. — Анджела. Что ты здесь забыла? Ты обязана находиться в доме, который я для тебя снял.
Глава 20.
Вздрогнув, я наблюдала за тем, как он приближается. Казалось, Дерен, высокий, широкоплечий, заполнил собой весь коридор.
— Я жду ответа, — приказал он, остановившись вплотную ко мне.
Ноздрей коснулся его запах: пыль, пепел и порох, немного — пот. Только из командировки, даже не успел переодеться и принять душ? Да, точно, и форма местами испачкана.
Зачем он сюда явился?
Я автоматически отметила, что Дерен выглядит усталым, что плечи напряжены — наверняка снова болят, как и всегда после командировок, где Дерену приходилось с кем-то сражаться, принимать тяжелые решения и видеть, как его людей убивают или ранят.
Лучше всего ему в такие моменты помогала тишина, массаж и…
Я одернула себя.
Пускай Ана теперь этим занимается. И массажем, и “и”. Не маленькая, разберется.
— Верховный каратель Эшборн, — желчно поприветствовал ректор Хадчинсон. — Что вы забыли в моей академии?
— В вашей академии? — удивленно спросил Эйдан, тоже подходя ближе.
Голос его звучал сдавленно, как будто слова давались с трудом. Значит, мне не показалось, чувствовал он себя и правда не лучшим образом.
— Ты подожди, с этим разберемся потом, — оборвал Дерен и вытащил что-то из кармана. — Анджела, как ты это объяснишь? А?
“Что-то” оказалось скомканным газетным листом, который Дерен расправил и сунул мне в лицо.
“Бывшая жена Верховного карателя: сумасшедшая или просто больная?” — гласил огромный заголовок.
Ниже красовался наш с Дереном портрет пятилетней давности. На нем я буквально светилась — от радости.
Тогда я была беременна.
Спустя неделю после того, как портрет был закончен, у меня случился выкидыш. На довольно позднем сроке, уже после того, как я впервые почувствовала шевеление моего ребенка.
Кажется, я неделю после этого не могла себя заставить выйти из комнаты и перестать плакать.
Сбоку портрета тянулся текст.
“Горячие новости! Бывшая жена Верховного Карателя Дерена Эшборна стала сотрудницей Академии магии им. Седрика Смелого. Она была принята на должность помощницы в одной из исследовательских лабораторий и готовится вести занятия!
Сообщаем о вопиющей ситуации в подробностях.
В последние годы Анджела Эшборн почти не появлялась в обществе и, по слухам, страдала проблемами со здоровьем. Также известно о ее многочисленных выкидышах.
Из надежного источника мы знаем, Анджела Эшборн с возрастом стала страдать от истерии и меланхолии, что ее магический резерв окончательно истощился.
Наш источник сообщил также, что…”
— Ну? Почему ты молчишь? — спросил Дерен, пряча газетный лист в карман.
— Пытаюсь понять, как может сочетаться истерия и меланхолия, — честно ответила я. — Тут уж надо или трусы надеть, или крестик сня…
— Анджела! — рявкнул Дерен и огляделся. — За мной.
Вот уж дудки.
— Я не могу, мне нужно в лабораторию.
— В какую?
— Исследования магических потоков. Я ассистентка и опаздываю уже на десять минут.
Глаза Дерена полыхнули пламенем, запах пепла в воздухе стал сильнее.
— Никакая ты не ассистентка! — выпалил Хадчинсон. — Я тебя только что уволил!
— А почему вы увольняете мою сотрудницу? — прохладно поинтересовался Эйдан.
— Твою сотрудницу? — рявкнул Дерен, оборачиваясь. — То есть, ты знал, что Анджела здесь этот цирк устроила?! Работница! А? Молчишь?
Эйдан открыл рот, но не успел ничего ответить.
— Она едва меня не убила! — встрял Норрингтон.
Дерен медленно обернулся и окинул его взглядом, явно узнав главную головную боль всех карателей столицы. Потом посмотрел на меня.
— Ты едва не убила адепта?
— Да кто же знал, что они теперь такие хрупкие! — искренне возмутилась я.
Ну правда, кто знал?
Дерен дернул уголком губ, но тут же посерьезнел.
— За мной. Поговорим в кабинете.
— В моем? — хором выпалил Эйдан и козел, в смысле, ректор Хадчинсон.
Оба переглянулись, Эйдан — с растерянностью, Хадчинсон — с ядовитой неприязнью.
Дерен поднял брови, глаза Лаванды стали огромными и круглыми, рот открылся.
Адептов в коридоре стало побольше, еще пара минут — и сюда подтянется вся академия! Отлично их понимаю, к слову.
Даже я не могла не оценить иронию ситуации.
Хадчинсона назначили ректором на три месяца, так как предполагалось, что именно столько времени Эйдан проведет под стазисом.
При этом ректора Эйдана не отстраняли, я сама видела документы, которые получила Лаванда из Королевской канцелярии, указа об отстранении там не было. Такая вот бюрократическая ошибка.
Выходит, ректоров на данный момент в академии было два.
“Уборщиц бы лучше побольше наняли”, — некстати всплыло в голове вечное ворчание мистера Митчелла, который вынужден был поддерживать порядок в общежитии и реагировал этим ворчанием на каждую новость о том, что в академии открывалась новая вакансия.
— Ну не в моем же, — наконец уронил Дерен. — До него идти далековато. Вперед, Норрингтон, вы тоже. Послушаем, где у вас хрупкие места и почему "чуть".
Вот и славно, вот и хорошо.
Я сделала пару шагов в противоположную сторону от кабинета ректора сторону и тут же услышала:
— Анджела! И не думай по тихому сбежать. Быстро за мной!
Чтоб его, не сработало.
Подняв глаза, я встретилась взглядом с Дереном и поспешила отвернуться. Я сама не могла сказать, по каким признакам точно знала — плечи у Дерена болят адски. Мы прожили вместе так много лет, я знала его наизусть, все его слабости и сильные стороны, все черточки и трещины. Только по звуку его шагов могла догадаться, в каком он насроении и захочет ли ужинать. Сейчас Дерен был зол, взвинчен, плечи давали о себе знать, но... Это больше не было моей проблемой. Мы теперь чужие люди друг другу.
Я не буду больше из-за него плакать. И страдать тоже не буду.
Наш брак в прошлом, я отплакала разбитое сердце, свою глупость, наивность и слабость.
“Развод. А на что ты рассчитывала? Скучная, старая, без магии. Мне надоело с тобой возиться”.
Обидные слова до сих пор жгли изнутри, но… это теперь было в прошлом.
У меня новая жизнь.
На протяжении всего пути к восточной башне мы молчали, я только время от времени бросала взгляды на Эйдана. Как он себя чувствует? Что с ним произошло на самом деле? Его магическое ядро действительно безвозвратно повреждено — или я все-таки ошиблась?
Об этом еще будет время поговорить.
— Разберемся сначала с тобой, — начал Дерен, закрывая дверь кабинета ректора и подходя к столу. — Не знаю, что взбрело тебе в голову, Анджела, но ты немедленно собираешь вещи и пишешь заявление на увольнение. Дальше…
Дерен распахнул шторы, впуская в помещение свет, сел в кресло ректора и огляделся.
— Нет, — ответила я.
— Что ты сказала?
— Нет. Ты сказал мне: или я тебя слушаюсь — или остаюсь без содержания, могу забыть о платьях и украшениях. Ну, вот… — Я развела руками. — Можешь поверить, и платья, и украшения остались нетронутыми, многоуважаемая леди Эшборн, я думаю, это подтвердит, она весьма внимательна к таким вещам. Мне от тебя ничего не надо. От вас.
Норрингтон присвистнул и рухнул на диванчик в углу.
