Жена светлейшего князя (СИ) - Деева Лина

— Никаких тревожных новостей, — сразу успокоил меня Геллерт. — Просто я получил письмо от мессера Наварра, в котором есть кое-что, касающееся вас.

И он протянул мне бумагу, загнутую таким образом, чтобы можно было прочесть лишь несколько последних строк.

«Был рад получить известие, что твоя супруга оправилась от случившегося с ней. Приглашаю вас в гости на Литу — даже светлейшим князьям нужно когда-то отдыхать, а госпожа Кристин ещё ни разу не бывала в замке Верных. С пожеланиями наилучшего, Наварр».

Я подняла взгляд от письма и задала вопрос, ответ на который был очевиднее некуда.

— Нас приглашают в гости?

Геллерт подтверждающе кивнул и добавил:

— Но если вы не хотите, я извинюсь перед мессером. Не переживайте, он всё поймёт правильно.

Я снова опустила глаза на написанные твёрдым, разборчивым почерком строчки. Мессер Наварр. «Вторая Опора, Верные, — шепнула память. — Герб — серебряный ворон на алом. Наставники рода де Вальде». А затем послала мне картинку: библиотека, кресло у камина, в кресле — крепкий, седовласый мужчина с острым, молодо блестящим серым взглядом. Глубокий, хрипловатый голос: «Прости, девочка, я не имел цели обидеть тебя. Но ты должна понимать: для того чтобы стать достойной княгиней, мало доброго и нежного сердца. Нужны ещё знания и ум». И чувство собственной глупости и ничтожности, как у провалившей важный экзамен ученицы.

Я сглотнула, стараясь прогнать вставший в горле ком. Хотелось ли мне снова увидеться с этим человеком?

— Можно я подумаю?

— Да. — Геллерт даже намёком не выказал отношения к моему ответу. — Конечно, подумайте.

***

«Он был разочарован».

Да, но разве это повод поступать, как хочется ему?

«Сенешаль Амальрик сказал, что Геллерт очень привязан к своему наставнику».

Однако воспоминания о нашей встрече пусть и не болезненные, но неприятные.

«Я же не помню всё полностью, только кусочек».

Тогда почему сразу не согласилась?

«Мне… на самом деле, мне страшно выезжать из замка. Как будто там опять случится что-то дурное».

Опять?

Я накрыла голову подушкой, словно ребёнок, который прячется от злых чудовищ, живущих под кроватью. Ночь давно перевалила за середину, однако мне никак не спалось.

«Не хочу об этом думать».

Хорошо. А ехать?

«Не знаю. Утром решу».

Я повернулась на другой бок, не рискуя, впрочем, выбираться из-под подушки. Закрыла глаза и размеренно задышала, приманивая сон. И последней запомнившейся мне мыслью была явно чужая, но нутром понятная фраза.

В одну воронку снаряд дважды не падает.

***

— Прости, девочка, я не имел цели обидеть тебя. Но ты должна понимать: для того чтобы стать достойной княгиней, мало доброго и нежного сердца. Нужны ещё знания и ум.

— Я понимаю.

Пальцы бессильно сжимали светлую ткань юбки, из-за так и норовивших пролиться слёз голос звучал так тихо, что матушка наверняка бы одёрнула: «Громче, Кристин! Что ты там шепчешь?».

— Ну-ну. — Меня успокаивающе похлопали по руке. — Не сердись на старика. Привык иметь дело с мальчишками.

Я неуверенно подняла на гостя глаза и встретила добрый и очень понимающий взгляд.

— Кстати, о знаниях, — заметил стоявший у камина Геллерт. — Мессер, не желаете погостить у нас подольше и взять себе новую ученицу?

— Боюсь, что для этого я уже не гожусь, — Наварр откинулся на спинку кресла. — Тем не менее, девочка, я пришлю тебе несколько полезных — и более удобоваримых, чем «История княжества» — книг.

— Спасибо, — у меня почти получилась улыбка .

— Не за что, — старик смотрел с непонятной задумчивостью. — Я ведь тоже пекусь о благополучии наших земель.

***

— Я согласна ехать.

За завтраком Геллерт и близко не касался темы вчерашнего письма, так что моя фраза не особенно вписалась в лёгкий застольный разговор. Однако собеседника она порадовала — я успела заметить, как осветилось его лицо. И сразу же почувствовала успокоение — правильно решила.

«Глупышка Кристин», — из дальней дали вздохнул мой-не мой голос. И тут же был заглушён словами Геллерта:

— Тогда я напишу мессеру, что мы приедем. И буду готовить дела к своему отсутствию.

Глава 27

Было решено, что я поеду в карете — проделать столь длинный путь верхом справедливо посчитали выше моих сил.

— Можем взять вашу Серебрянку с собой, — великодушно предложил Геллерт. — Чтобы можно было размяться, если надоест трястись по ухабам.

— Нет, спасибо, — поспешила отказаться я. — Не стоит утруждаться.

Геллерт как-то странно на меня посмотрел, но настаивать не стал. А ко мне вдруг пришло не воспоминание даже, а просто знание — по дороге из столицы в княжество всё именно так и было. Я ехала в карете, но когда уставала от тряски и болтовни Жюли, пересаживалась в седло и рысила бок о бок с Геллертом.

«Жаль, не получится повторить».

Мне вспомнилась реакция тонконогой Серебрянки на моё появление в конюшне и твёрдая уверенность: верховой езде надо учиться заново. Всё, что я сейчас могла, это кулём свалиться с конской спины, а такого не было нужно никому.

«Может, сознаться, что больше не умею ездить на лошади? Но вдруг это покажется Геллерту подозрительным?»

И я промолчала, пусть и осознавала, что рано или поздно всё откроется.

***

До отъезда оставалось четыре дня, когда от Дамиена Кератри — третьей Опоры княжеского трона — пришла преисполненная уважения просьба о встрече со светлейшим князем.

— Придётся потратить вечер на болтовню, — недовольно прокомментировал Геллерт, все эти дни почти не покидавший кабинета. — Как же не вовремя.

— А по-моему, очень вовремя, — возразил сенешаль, лично принёсший письмо в столовую, где мы обедали. — При всём уважении, монсеньор, но вам надо больше отдыхать. За две дюжины дней княжество точно не развалится, поэтому нет нужды так усердно подготавливать дела к вашему отсутствию.

Геллерт сделал вид, будто не услышал слов Амальрика, и обратился ко мне:

— Этикет требует, чтобы вы встречали гостя вместе со мной, но если не чувствуете себя готовой к этому, я извинюсь за вас перед Кератри.

— Нет-нет, всё в порядке, — поспешила заверить я, хотя после известия о неожиданном госте на сердце мне беспричинно лёг холодный склизкий камень. — Конечно, я буду встречать герцога Кератри вместе с вами.

Геллерт слегка наклонил голову, одобряя моё решение, однако тяжесть из груди никуда не делась.

«Неужели здесь есть какая-то связь с моим прошлым? — у меня по спине пробежала волна неприятных мурашек. — Ох, только бы не это! Не хватало ещё упасть перед герцогом в обморок и опозорить Геллерта!»

«Дурное самочувствие не позор», — со вздохом возразил внутренний голос, и в памяти вдруг всплыла даже не картинка — обрывок разговора на фоне музыки и гула голосов.

— Вы побледнели. Не желаете выйти на балкон?

— Благодарю. Здесь и в самом деле немного душно.

— Воды?

Заботливо поданный бокал из венетьянского стекла.

— А разве это не вино? — Касающаяся губ прохладная, вкусная влага. — И вправду вода. Но как?

— Неужели вы не слышали, что в наших краях все знатные люди в той или иной степени владеют Искусством?

«Видишь? — шепнул внутренний голос. — Геллерт поймёт». А вслед за этим пришло другое воспоминание.

— Крис, не неси чушь. «Живот болит» — ты же не ребёнок. Прими таблетку и собирайся, вечеринка скоро начнётся. Давай, милая, давай. И так уже опаздываем.

— Кристин, вы в порядке?

— Да. — Должно быть, у меня сбежала с лица краска, раз это заметили. — Всё хорошо, не беспокойтесь.

И сосредоточилась на содержимом своей тарелки, надеясь, что так быстрее исчезнет ощущение вонзившейся в левый висок иголки.

«Геллерт поймёт. Он всё-таки другой».

***

Сенешаль Амальрик заботливо предупредил меня, что с герцогом Кератри мы уже виделись, однако волноваться не стоит. Гость предупреждён, что я могу плохо его помнить, и потому мне не нужно этого скрывать.