Услышу тебя через тысячу миль (СИ) - Наперсток Янина

Едва очнувшись, маршал кинулся выдвигать стул и произнес самым официальным голосом, на который в тот момент оказался способен:

– Вы ослепительно выглядите, ваше высочество.

– Спасибо, – в таком же, ставшем уже непривычным им обоим светском тоне ответила девушка, присаживаясь. – Только мы же вроде договаривались, наедине строго по именам, Серж.

От этого мягкого «Сершш» у маршала все нутро перевернулось. Она флиртует?! Милосердный Боже, за что?! Неужели вот это все сейчас для него? Или же для Анжея?! Холодный пот резко выступил на висках, а правая рука непроизвольно сползла на эфес сабли. Дебре сам не знал, какой из ответов его пугает больше. Если для Китти он лишь тренировочная мишень для отработки ударов… то где бы взять силы, чтобы все это с достоинством пережить? А если нет… Только не это! Маршал не хотел, чтобы даже тень его страданий коснулась девушки, была ей прочувствована. Во что бы то ни стало надо привлечь ее внимание к жениху. Точнее, отвлечь от себя. Но как? Дебре и так большую часть времени старался сохранять отстраненность и холодность. Может, стоит сказать что-то резкое? Лучше пусть разозлится или даже обидится. Считает его… да кем угодно, лишь бы ее не ждала та же участь, с мыслями о которой Дебре засыпал и просыпался: знать, что никогда и ни за что тебе не быть с любимым человеком.

– Вы ничего не едите, граф, – укоризненно приговорила Китти, взяв с тарелки крошечный кусочек воздушного омлета.

Благо Дебре успел опустить глаза, не увидев воочию, а лишь дофантазировав, как на маленькой вилочке сомкнутся губы принцессы.

– Простите, что-то пропал аппетит. Видимо, предстоящее пересечение границы слишком действует на нервы. И давайте вернемся к принятым в свете нормам этикета. Будет… весьма неприлично, если кто-то из встречающих вас штильманцев ненароком услышит, что вы позволяете охране называть вас по имени, к тому же сокращенному.

Девушка хмыкнула.

– А разве это не охарактеризует меня как прогрессивного человека с демократической настроенностью?

– Точно не в Штильмане. Там крайне патриархальное и консервативное общество.

– Что вам еще известно об этой стране?

– Через несколько часов вы ее увидите своими глазами. Отличия с северными провинциями Форсберга не так сильны. Климат менее теплый и более дождливый. Большая часть страны – зона лесов. Импортируют древесину, пушнину…

– Я не просила урок по географии, – обиженно прервала Китти. – Все это мне прекрасно известно. Мне был интересен именно ваш взгляд, живой.

– Тогда, боюсь, мне нечего вам рассказать. Но уверен, его высочество кронпринц Штильмана охотно это сделает совсем скоро. Разрешите мне откланяться и отдать последние распоряжения перед выходом? Невежливо заставлять себя ждать, даже если вы принцесса.

В глазах Китти промелькнуло раздражение. Серж знал, что девушка терпеть не может, когда ее воспитывают, тем более так явно. Этого и добивался.

Принцесса сделала отпускающий жест и оскорбленно поджала губы. Дебре скупо поклонился и вышел наружу.

В первую очередь он распорядился, чтобы лошадь с тремя замороженными магией телами нападавших ехала позади отряда и ни в коем случае не попалась на глаза принцессе. Достаточно она ужасов в последние дни насмотрелась. «Штильманцев», или кто они там были, накрыли сверху попоной, но она не скрывала трупы целиком. Уничтожить же «улики» нельзя. Тем более Дебре очень надеялся на столичных некромантов. В Форсберге имелась парочка умеющих допрашивать трупы, если они достаточно свежие. А сведения о нападавших маршалу требовалась кровь из носу. Сержу жизненно необходимо было знать, что на новой родине принцессе ничего не угрожает.

Глава 27

Досада. Пожалуй, это было самое верное слово, чтобы охарактеризовать эмоцию, которая наполняла принцессу, когда та наконец села в карету и отряд выдвинулся к границе. И некоторая грусть от взгляда на плывущие за окном деревья родного леса. Еще немного – и хотя растительность вряд ли изменится, это станет чужой лес. И вот в нем-то помощи ждать точно неоткуда.

Почему Серж повел себя так… холодно? Отстраненно? Гадко? Ничего плохого не было в его поведении, это у Китти сегодня наблюдалась явная проблема с формулированием своих мыслей. Она точно успела увидеть, как расширились глаза у маршала при первом взгляде на нее. Как резко ледяной цвет его радужки перелился в темно-синий, и буквально полыхнуло, словно через окна горящего дома вырвались языки пламени… Однако уже через секунду у принцессы появились сомнения, а не привиделось ли ей желаемое? Все та же официальная отстраненность, даже куда более значительная, чем в прежние времена. Даже… Колкая какая-то. Не знай она Дебре, подумала бы, что он сильно на нее обижен или злится. Но, насколько Китти успела изучить Сержа, обида и злость – эмоции не его «диапазона». А… какие его?

Китти не могла не признать, что суровый маршал оказался очень заботливым. Не просто маниакально-ответственным, как это положено главе охраны, а на каком-то куда более личном уровне. И чутким. И пожалуй, даже нежным. Воспоминание о поцелуе разом опалило ее щеки, и Китти постаралась как можно дальше отвернуться к окну, чтобы Марго, не дай бог, ничего не заметила и не заподозрила.

Да и при чем здесь Дебре вообще? Она хотела проверить, безотказно ли действует красное платье? Оно справилось великолепно. Сейчас осталось вызвать такую же реакцию у встречающего принца, и, считай, полдела сделано. Если он ее полюбит, то будет проще увлечься в ответ. Ведь так? Ох, как же жаль, что совершенно не с кем о таких вещах посоветоваться! Йохану, своему любимому кузену, к тому же менталисту, она доверяла многие тайны. Но, право же, не спросишь у него, как влюбить в себя жениха, а потом влюбиться самой? А непременно надо и самой влюбиться. Иначе… как жить иначе?

Вопросов в аккуратной девичьей головке толпилось слишком много. Ответы вот только не приходили. Можно, конечно, спросить у шкатулки – та иногда и умные подсказки давала, однако Китти не привыкла доставать ее при служанке. Нет, Марго знала о подарке бывшего короля, но посвящать ее глубже в эту тайну принцесса не собиралась. Это было глубоко личное. Только их с отцом секрет.

Ближайшие несколько часов так и прошли – в раздумьях и ограниченном пространстве экипажа. В надетом на принцессу наряде можно было и не думать забраться на облучок. Но как любила говорить перед балами тетушка: «Эффектное первое появление для девушки – это все». Если правильно не создать начального впечатления, потом можно хоть в лепешку расшибиться, демонстрируя, какая ты образованная, воспитанная, милая и прочее, прочее. Единственный взгляд при знакомстве в ту или иную сторону перевешивал все последующие добродетели или пороки. Несправедливо! На это тетушка тоже имела заранее заготовленный ответ: «Так устроен мир!», и после фразы обязательно шел глубокомысленный вздох.

Неожиданно экипаж остановился. Качнуло, и Китти ощутимо стукнулась виском о стекло. Потерла место удара. Неужели приехали?

Деревья вокруг и правда оставались все те же, но вот ряд построек и суетящиеся незнакомые мужчины в штильманской форме явно давали понять – отряд достиг границы. Китти слегка занервничала. Поправила волосы и заглянула в вовремя поданное Марго зеркало. Чуть-чуть поприкусывала губы, чтобы придать им яркости. И постаралась длинно, плавно выдохнуть, выравнивая дыхание.

Дверь открылась.

– Ваше высочество, – произнес Дебре крайне почтительно, подавая руку в кипенно-белой перчатке.

Китти вложила в нее свою и тут же вспомнила, как ощущаются эти прикосновения, когда без перчаток. Кожа к коже. Чувство, похожее, как от лечения исцеляющей магией – легкая неуловимая волна, от которой, однако, все внутри переворачивается и волоски на коже встают дыбом. Секундно, зато, если раз испытал, уже не забудешь. Щеки снова порозовели, хотя сейчас это даже отлично. Пусть Анжей сразу увидит невесту во всей красе. «А что если я потом не смогу его полюбить?» – снова в ужасе проскочила у Китти мысль, но принцесса загнала ее в самый дальний угол сознания и величественно шагнула наружу.