Первый среди равных. Книга XV (СИ) - Бор Жорж

На Дальнем Востоке Российской Империи всё было очень густо замешано на личных отношениях. И если в Казани всем правил один род, то кто и за что отвечал в этих местах понять было невозможно. Даже классические ранги и титулы имперских аристократов превращались в обычные слова. Какой-то барон мог управлять огромной территорией в первой линии обороны аномальной зоны, а настоящий князь ютился в маленькой конторке в городе. И всё потому, что первый обладал нужными связями, а второй поссорился с кем-то из местных.

— Не думаю, что пятнадцать минут действительно что-то решат, но мы постараемся организовать что-то приличное, ваша светлость, — невозмутимо ответил граф, а потом повернулся к одному из своих спутников и смерил его безразличным взглядом. — Ведь так, Вениамин Исаакович?

— Истинно так, ваше сиятельство, — без малейшего промедления, ответил мужчина. На обширной залысине Вениамина Исааковича блестели крупные капли пота и вообще этот зрелый мужчина выглядел как тот, кто лично оценил все плюсы и минусы каждого из местных ресторанов. — Мигом всё организую. Рыбки или мясо на утренний приём пищи изволите?

— Рыбы, — когда Распутин вопросительно посмотрел в мою сторону, принял решение я. Этот край славился дарами океана на всю страну и вряд ли мне в ближайшее время ещё выпадет шанс вот так просто посидеть в каком-то из местных ресторанчиков.

— Рыбы, — коротко повторил Григорий Владимирович.

— Это пожалуйста! — обрадовался Пинзер. — У нас лучшие повара в этой части света. У меня есть контракты с Поднебесной и даже Японией на поставки продуктов. Мигом всё организую, гости дорогие!

Оказалось, что Вениамин Исаакович был крупнейшим ресторатором Владивостока. Не имея никакого дворянского звания, этот человек заставил считаться со своим мнением даже бывшего губернатора. Влияние у господина Пинзера было поистине громадным и у себя в области он считался одной из значимых политических фигур. Хотя при этом к официальным властям никакого отношения не имел и всячески показывал, что его заведения полностью нейтральны для всех гостей.

Логично было предположить, что Вениамин Исаакович обладает доступом к самой свежей и самой конфиденциальной информации. Возможно, именно поэтому господин Пинзер оказался в свите графа Распутина. Я сильно сомневался в том, что Григорий Владимирович и его дочь любили покушать или выпить. Адепты аспекта Смерти вообще крайне редко были приверженцами такого рода развлечений. А ещё я подумал о том, что ресторатор выжил и оказался рядом с новым губернатором по той же причине — он достаточно знал о намерениях местной знати, чтобы вовремя оказаться от неё подальше.

Разумеется, в отведённое время мы не уложились. Только дорога до ресторана «Порт Императора» заняла около тридцати минут. Господин Пинзер очень извинялся и посыпал голову пеплом, постоянно повторяя, что сменит полностью весь персонал ресторана из-за их нерасторопности.

— Зря наговариваете на своих людей, Вениамин Исаакович, — глядя на уходящий в бесконечность стол, покачал головой я. Даже если бы я прибыл со всей своей родовой дружиной, всё съесть бы у нас вряд ли вышло. — За тридцать минут они очень многое успели. Надеюсь, еда окажется без сюрпризов. Не люблю, когда меня пытаются отравить.

Лицо ресторатора резко побледнело, но это я отметил только краем глаза, потому что в этом момент уже шагал к столу, потирая руки в предвкушении. Пахло в большом банкетном зале невероятно, а я был ужасно голоден.

— Подождите, ваша светлость! Минуточку, выждите, пожалуйста! — чуть ли не грудью перекрыл мне дорогу к столу ресторатор. Распутин чуть прищурился и недобро посмотрел на Вениамина Исааковича, отчего тот сравнялся цветом с до хруста накрахмаленной скатертью. — Подождите, умоляю! У меня в ресторане впервые такой важный гость. Герой Российской Империи, легенда противостояния с Австрией. Будет преступлением, если вы хоть чем-то останетесь недовольны. Моя репутация будет навсегда испорчена!

— Знаете, у меня к вам появились вопросы, господин Пинзер… — нейтрально произнёс Распутин.

— Не думаю, что Вениамин Исаакович мог так глупо подставиться и попытаться отравить своего гостя, — ответил я и с улыбкой посмотрел на ресторатора. Тот отчаянно закивал, но что-то сказать у него не получалось. — Ведь выбор ресторана и блюд был полностью на нашем знакомом, Григорий Владимирович. Нужно быть полным идиотом, чтобы пойти на такое. А господин Пинзер достиг своего положения не просто так. А вот тем, кому плевать на его репутацию…

— Разрешите мне поставить собственного человека для пробы блюд, ваша светлость, — умоляюще глядя на меня, просипел Пинзер. — Этим может заняться мой племянник. У него удивительное чутьё на любую отраву. Магическую и обычную.

— Не волнуйтесь так, Вениамин Исаакович, — успокаивающе ответил я. — Меня вообще крайне сложно отравить. Присаживайтесь лучше за стол.

Ресторатор послушно закивал, как китайский болванчик и сел напротив меня. Я с удовольствием попробовал несколько блюд, наблюдая за Пинзером. Тот постоянно напрягался из-за каждой ложки, но старательно улыбался и заглядывал мне в глаза. Слева от меня сидел граф Распутин, а чуть дальше безразлично расковыривала в своей тарелке цветастую рыбину его дочь.

— Да вы кушайте, Вениамин Исаакович, кушайте! Ваши повара действительно отлично готовят, — приветливо улыбнулся я ресторатору. Тот, не глядя, положил на тарелку что-то с ближайшего блюда и, не глядя, начал есть. А я при этом продолжил. — Расскажите нам, уважаемый, почему отказали своим добрым друзьям и не стали принимать участие в мятеже?

На последней моей фразе Пинзер подавился и чуть не задохнулся. Мы с Распутиным терпеливо ждали, пока хозяин ресторана придёт в себя, но тот всё никак не мог унять кашель. Потом Дарина не выдержала и выпустила в мужчину слабый поток энергии смерти.

— Я… никогда и ни за что… против Императора нашего батюшки… — выдохнул Пинзер. — А все глупцы, что злое умыслили…

— Кто именно? — прямо спросил я.

— Так… — начал было Вениамин Исаакович и испуганно стрельнул глазами на дочь графа. Дарина пугала жителя Владивостока гораздо сильнее, чем её отец. — Так ведь всех извели под корень, Ярослав Константинович… И поделом им!

— Так уж и всех? — накладывая себе в тарелку удивительно нежный салат, который буквально таял во рту, поинтересовался я. — Неужели каждый, о ком вы были в курсе, кто взял в руки оружие и выступил против законной власти Российской Империи?

— Все, о ком знал! Или хоть что-то слышал! Клянусь! — совершенно искренне ответил Вениамин Исаакович. — Даже пробовал отговорить этих безумцев, но где там⁈ Разве станет кто-то слушать безродного бизнесмена, когда речь идёт о дворянской чести⁈

— Верю вам, господин Пинзер, — тяжело вздохнул я. — Иногда даже самые опытные и умные аристократы поддаются подобным порывам. И я рад, что вы сумели сохранить трезвый рассудок в это неспокойное время. Наверное, именно поэтому сами пришли к Григорию Владимировичу, как только он появился во Владивостоке? Чтобы рассказать о всех известных вам заговорщиках и бунтовщиках?

— Истинно так, ваша светлость, — отчаянно закивал ресторатор. — Как только у графа Распутина минутка свободная выдалась, так и пришёл.

— Вениамин Исаакович ещё пока мы в полях были пытался со мной встретиться, — от себя добавил Григорий Владимирович. — Несколько малых родов мы только благодаря его помощи сумели вовремя выявить. А так бы ещё один удар в спину получили…

— Понятно… — задумчиво глядя на Пинзера, произнёс я. Под моим взглядом мужчина чувствовал себя неуютно и постоянно ёрзал, будто не мог найти себе места. Я вернулся к еде и наконец поставил перед собой очень красивое блюдо с эффектно вывернутой печёной рыбиной. — Скажите, Вениамин Исаакович, а почему же вы тогда не пришли к прошлому губернатору? Ведь можно было избежать очень большой крови всего одним разговором.

— Я маленький человек, ваша светлость, — наконец сумев взять себя в руки, почти спокойно ответил ресторатор. — Одно дело — какие-то мелкие услуги и одолжения в мирное время. Тогда к Пинзеру потоком люди идут. Кому приватный салон для беседы, кому выездное мероприятие, чтобы гостей удивить… И совсем другое, когда князь с бароном о судьбе аристократии беседуют. Тут безродным, вроде меня, вообще рот открывать не стоит. Я и на встречах-то этих не был ни разу. Гостей проводил, чтобы лишних глаз не было, и к себе в кабинет.