Где моя башня, барон?! (СИ) - Панарин Антон

Наивный идиот. Он мог бы попасть в меня такой размахайкой лишь в случае, если бы у меня не было опыта или я испугался. Увы, сегодня не его день. Нырнув под руку, я ткнул ему большим пальцем в правый глаз, и пока он корчился от боли, прыгнул за спину, чтобы ударить пыром в колено хромого.

Хромой рухнул на землю, вскрикнув от боли. Видимо, порвал ему пару связок. А вот с рассечённым пришлось повозиться. Он очухался и побежал ко мне, молотя руками. Я нырнул под удар и снова ткнул в глаз. Секундное замешательство дало мне возможность ещё трижды пробить ему в бороду. Но он, зараза, держался на ногах, стоически принимая всё, что у меня было в арсенале.

Да уж, если бы мы дрались на палках, я бы давно его вырубил, а вот для кулачного боя моё тело было слабовато. Когда я в десятый раз ткнул ему в глаз, мужик замахал руками:

— Да идите вы на хрен с такой работой! Если ослепну, она мне и даром не нужна будет.

Потирая глаза, он протиснулся через толпу и исчез. На ногах остались только я и коренастый мужик с мощными ручищами.

— Ну чё, щенок? Будем рубиться или сдашься? Я ж не посмотрю, что ты мелкий, забью до смерти, — оскалился он и не спеша пошёл ко мне, хрустя сбитыми костяшками.

— Можно один вопрос?

— Хе. Спрашивай, — уголки губ бойца поползли вверх, и он хрустнул шеей.

— Сколько в курятнике яиц?

— Чё? — зависнув на секунду, спросил он.

— Правильный ответ — ни одного, — гаркнул я и, скользнув вперёд, со всего размаха рубанул ногой в пах.

— Сучонок… — прохрипел мужик, держась за отбитое хозяйство, и рухнул на землю.

Толпа, срывавшая глотки, недовольно загудела и стала расходиться.

— Да это хрень какая-то. Нечестно! — вскрикнул грузчик с перепачканным лицом.

— Хрень не хрень, а полтишок рублей теперь мой, — радостно сказал другой, пряча смятые купюры в карман.

— Чего столпились⁈ У вас работы нет⁈ — возмутился Антоныч и, презрительно смотря на лежащих в пыли, пошёл ко мне. — Ну что, малец. Поздравляю. Ты нанят.

Он протянул мне руку, а я скептически на неё посмотрел.

— Мне кажется, в вашей руке не хватает купюры в сотню рублей, — добавил я.

— Ты прав, купюры нет. А если она там не появится, то что? — Антоныч посмотрел на меня с вызовом, а когда понял, что я вот-вот рубану ему промеж глаз, засмеялся, вскинув руки. — А-ха-ха! Пацан, да шучу я. Спор — дело святое! Вот, держи. — Он выудил из кармана смятую купюру и протянул мне. — Тебя как звать-то?

— Владимир, — ответил я, пряча купюру в кошелёк.

— А меня Антон Антонович Антонов, но для простоты Антоныч. Ведь нет смысла повторять одно и то же трижды, верно? — Управляющий подмигнул мне и добавил: — Завтра в восемь утра жду тебя на причале. Ты выиграл работу, которая называется ПГТ. Пыльная, грязная и трудная. Зато покормим и за один рейс сможешь заработать шестьдесят рублей.

— Прекрасно. Мне подходит. — Я пожал руку управляющему.

— Ну и отлично. Завтра жду на причале номер три. Форма одежды… — Антоныч окинул меня взглядом. — Да вот в этом можешь и приходить. Такое тряпьё всяко не жалко.

Он ушёл, а я остался в недоумении. Чего ему не понравилось? Чёрные кожаные сапоги, серая рубаха и штаны из грубой ткани. Вполне добротная одежда. Может, не такая изысканная, как у него, но меня более чем устраивает. Поправив одежду, я двинул на выход.

Кроваво-красное солнце тонуло в водах Амура. Выйдя из порта, я заметил вдали фигуру Шишакова. Он не спеша свернул за угол и скрылся из виду. Получается, за мной уже начали присматривать? Забавно. Что ж, присмотрим за смотрящим.

Я перешёл на бег и рванул следом за ним, бряцая ножнами. Свернув за угол, я тут же наткнулся на массивную пятерню, тянущуюся к моей шее. Резко ушёл вниз, выхватил клинок и повернулся, заглянув в глаза напавшему. Это был Шишаков.

— Ха-ха-ха! А я был прав! — Захохотал рыжий, смотря на мой клинок. — Ты неплох, очень неплох. А вот твой меч явно требует замены. Барахло какое-то, — презрительно скривился он.

— Вы за мной следили? — спросил я, убирая клинок в ножны.

— Я бы сказал, присматривал.

— И как впечатления?

— Ну, пока у меня смешанные чувства. Вроде бы у тебя работает котелок, но ты снова полез в драку, чтобы решить проблему.

— Атмосфера очень хорошо подходила для того, чтобы спровоцировать драку, в которой я выйду победителем. Это немного другое, — заметил я, улыбнувшись.

— И попутно выиграть сотню рублей. Азартные игры до добра не доводят, — заметил Шишаков и махнул рукой. — Идём, нужно обмыть твой выигрыш. Ты платишь.

Услышав слова Шишакова, я понял, что Гвоздев не зря обвинял его в пьянстве. Ещё и на мои кровно заработанные покусился, зараза. Ну да ладно, я не жадный, а друг мне действительно не помешает. Если, конечно, удастся сдружиться.

— А ты из какого рода? — выкрикнул Шишаков, продолжая идти не оборачиваясь.

Думает, что я забудусь и всё расскажу? Возможно, однажды, но не сейчас. Я поравнялся с наставником и ровным тоном ответил:

— Я же говорю, безродный. Сам по себе с рождения.

— Да, очень правдоподобная легенда, — скривился Шишаков и, дёрнув меня за рукав, свернул за угол.

В глухой подворотне собралась толпа парней. Всего их было человек сорок. Среди толпы возвышался мужик лет тридцати, он расхаживал из стороны в сторону и орал:

— Запомните! Здесь вам никто платить не будет! Покажите свои навыки, и если мне понравится то, что я увижу, тогда я дам вам шанс на большом турнире. Большой турнир — большие деньги. Чем выше в турнирной таблице вы подниметесь, тем больше заработаете.

— Дядь, накинь хотя бы по рублю за бой, не жмись! — пискнул из толпы какой-то пацан.

— Ха-ха-ха! А ты дерзкий щегол, — заметил мужик и прищурился. — Так и быть. Заплачу по одному рублю каждому, кто сможет вырубить своего противника. Не просто свалить, а именно отключить сознание. Поняли?

— Вот эт разговор! За рубль я тут любому нос сверну! — снова пропищал пацан.

— Да я тебя самого в бараний рог сверну, шушпарь мелкий! — зло выплюнул другой парень из толпы, и понеслась словесная перепалка.

— Заткнулись! — рявкнул мужик. — Встаньте шире, сделайте круг, и я выберу, кто будет драться первым.

Толпа подчинилась, и уже через минуту мои ровесники выбивали друг из друга всю дурь под радостный вой толпы.

Смотря на то, как они дерутся, я понял, что мой стиль очень сильно отличается. Юнцы жмурились на каждый летящий в них удар. Коряво били, выворачивая кисти, о блоках и уклонах оставалось лишь мечтать. Только бездумная рубка кость в кость. Я на их фоне выглядел бывалым бойцом. Впрочем, так и было.

— Вот как дерутся твои ровесники. Между прочим, такие же сироты, как и ты, — ехидно заметил Шишаков. — Как видишь, у них нет даже десятой доли твоего мастерства. А к твоему возрасту… Кстати, сколько тебе?

— Восемнадцать.

— Так вот, к восемнадцати годам даже я сражался на порядок хуже. А у меня, между прочим, с детства был учитель фехтования. Да, мои родители не могли позволить лучшего учителя, но и тот был неплох. В жизни не поверю, что ты сам научился так сражаться.

Да, что бы я ни сказал, Шишаков не поверит. Вот только то, что я сам научился так сражаться, это чистая правда. Просто у меня были десятки лет войны за плечами, чем не мог похвастаться даже Шишаков.

Молчание затянулось, и наставник, вздохнув, покачал головой.

— Видимо, я так и не услышу твою историю. Ну и ладно. Идём в бар — может, напившись, ты станешь более разговорчивым, — не скрываясь сказал он и двинул на выход. Я поспешил за ним.

— А что это за бойцовский клуб?

— Это? Да Ефим Крапивин собирает по всему краю малышню и гонит на арену. А малышня потом бьётся на потеху аристократам. Богатеи делают ставки, развлекаются, пацаны льют кровь. Сначала бьются на кулаках. За такой бой обычно платят сотку за поражение и пять сотен за победу. Если наловчился и очень полюбился аристократам, то тебя приглашают в более статусный турнир. — Шишаков достал пачку сигарет и протянул мне. — Будешь?