Паладин (СИ) - Романов Илья Николаевич

Мои слова и тон подействовали по разному. Кто-то вытянулся и у него пропали остатки сна. Другие скривились, забурчав. Усатый же удивился, но старался не подавать виду.

— Сегодня ночью на нас могли совершить нападение. Выработка стратегии противодействия была совершена в точности по времени. С обеспечение безопасности вы справились хорошо, — похвалил я их, сделал небольшую паузу и начал ходить вдоль первого ряда. — Но! Этого мало! Сила армии — это сила последнего из слабейшего звена! А таких, в наших рядах, очень много! Что это значит?

Молчат, да и ответ мне не требовался. Главное, что слушают и мотают на ус.

— Это значит, что вам нужно стать сильнее! Быстрее! Ловчее! Я хочу, чтобы при одной мысли о нападении, наш враг дрожал от ужаса и забивался в самую дальнюю дыру, где мы все равно его достанем! Вы — воины рода Потёмкиных и вы слабы! Это… неприемлемо!

— Что нам нужно сделать, господин⁈ — рявкнул Сан-Саныч, вытянувшись по струнке. — Отдайте приказ!

Я хищно оскалился, отчего ближевсего стоящие ко мне бойцы сглотнули.

— Всё просто, Александр, вы будете страдать! Те, кто не справиться, вылетят из рядов воинов Потёмкиных, а кто справиться — станет в разы сильнее! Таково моё слово!

Разумеется, брожение стало сильнее, но это и понятно. Вчерашний Виктор никогда бы не сказал таких слов, да и среди бойцов репутации у него нет. Ей было неоткуда банально взяться из-за его образа жизни, но это дело поправимое.

— Дабы все всё понимали, я буду страдать вместе с вами! Отныне и впредь, мы едим с одного котла! Мы рвём жилы, проливаем кровь и пот единым целом! А теперь, нале-во! Бег-ом марш на полигон рода!

И, подавая пример, первым побежал в нужную сторону. Ещё перед тем, как пойти спать, я узнал у Алексея, где находится место для отработки стрельб и занятий. Сходил туда с ним, всё разнюхал и остался более менее доволен. Его ещё нужно будет привести в порядок, но для моей задумки подойдёт.

— Быстрее темп! Одарённые, прогоняем энергию по каналам! Обычные бойцы, не отстаём! Быстрее, я сказал!

До нужного места три километра, я этот момент заранее посчитал, а бег по пересеченной местности, в довесок со снаряжением, это тяжело. Для обычных людей. Для меня и моих братьев это даже не расстояние, а так, прогулка.

Боевая медитация разгоняла энергию по каналам, давая сил, выносливости и бодрость. Бегущие по правую руку от меня бойцы — я решил находится ближе к середине, чтобы следить за всеми, а во главу поставил Сан-Саныча — бросали на меня удивленные и недоуменные взгляды. К этому я уже привык за столь короткий срок в этом мире. Бывший Виктор уже бы сдох на этой дистанции, а я бегу и не запыхался.

— Тимофеев, следи за дыханием! Бирюшкин, подтяни пояс! Какого хрена у тебя меч болтается⁈ Хочешь яйца себе отбить⁈ Трофимов, держи дистанцию! Что ты к Матвееву прижался, как к бабе на сеновале⁈

Зазвучали редкие смешки и показались улыбки, а Трофимов ухмыльнулся, но разорвал дистанцию с напарником впереди. Имена и фамилии каждого из бойцов я выучил ещё перед сном, опять же в этом помог Алексей. Без лишних вопросов он предоставил папки с документами, где были фотографии и личные дела. Читать их оказалось сложно, местный язык ещё был для меня проблемой, но я справился.

До полигона мы добрались и четверть бойцов выдохлась. Темп держали хороший, Сан-Саныч не подвёл и выполнил приказ в точности, но и сам заметно запыхался.

— Оружие на землю, щиты убрать за спину, те у кого они есть! Упор лёжа принять!

Вот, теперь молодцы! Выполнили быстро и без тормозов! Сразу видно — сон исчез!

Я не отставал и, закинув каплевидный щит на мелкие крепления на броне, упал на землю.

— Раз! Я сказал раз, Тимофеев! Ты куда спешишь, солнце ещё высоко! Два!

На сотом повторе пара человек упали мордой в землю. У большинства задрожали руки, вес доспехов и щитов давил на них вниз. Одарённые справлялись лучше, но только по нижнего порогу по палате.

— От вас воняет слабостью! — рявкнул я, продолжая отжиматься и тоже чувствуя, как тело страдает. — РАЗ! ЕЩЁ! Пот сделает вас лучше! Кровь сделает вас сильнее! Я сказал РАЗ, Трофимов!

Добившись того, что толкать землю осталось лишь пара человек, а остальные натурально подыхали, я поднялся и отряхнулся.

— Закончили! Оценка — неудовлетворительно! — сухим тоном сказал я и оставшиеся бойцы попадали, словно срубленные деревья. — Но это пока! Встаём!

С кряхтением, истекая потом, они поднимались с земли. Кто-то с воодушевлением, а кто-то начинал смотреть волком. Уже хорошо. Это то, что мне нужно. Пусть пока и недостаточно.

Почти час я гонял бойцов и хвост и в гриву, применяя практики Ордена Паладинов. И когда у большинства появился знакомый мне блеск в глазах, скомандовал то, что ввело почти всех в ступор:

— А теперь — взяли оружие! Ваша задача, — вытащил я меч из ножен и вооружился щитом. — Убить меня! Можете использовать всё, что у вас есть! Холодняк, огнестрел, магию! Всё!

Тишина. Бойцы смотрели на меня, как на какого-то безумца, не торопясь действовать. Первым решился заметно взмыленный Трофимов! Именно на него я делал ставку и не прогадал! По личному делу, парень редко признавал авторитеты и служил из-под палки, так как в его деревни работы не было, подался сюда. Отзывы старого волка по нему неплохие, но слишком он сам себе на уме!

Стрелять он не стал, хотя автомат — так Алексей назвал эту приблуду — у него имелся!

Взмах его клинка я принял в блок щитом и, отведя в сторону, вмазал парню в голову навершием своего меча. Из носа брызнула кровь, он попятился и затряс головой.

— И это всё? Всё твоё желание прикончить меня, Трофимов⁈ Что за ничтожная попытка⁈ Нападай!

И ударил мечом по своему щиту, провоцируя.

Парень смахнул кровь, широко оскалился и стал бить куда сильнее, уже не сдерживаясь. Но он слишком увлёкся, забыл про защиту и оказался на земле, когда я выбил из-под него опорную ногу.

— А вы чего застыли⁈ — приставил лезвие меча к шее Трофимова, посмотрев на остальных. — Я отдал чёткий приказ! Кто его не выполнит, вылетит из рядов Потёмкиных с треском! Вперёд, слабаки! УБЕЙТЕ МЕНЯ!!!

Вот теперь в ход пошло всё. Сан-Саныч, широко ухмыльнувшись, ринулся на меня с двумя кинжалами. Ещё два мужа вовсю пытались проткнуть копьями, а третьи поливали из огнестрела, когда я разрывал дистанцию. Летели сети, взрывалась магия, нередко прилетало и по своим же!

Весь полигон Потёмкиных словно превратился в поле боя, где двадцать два человека пытались убить всего одного! И пусть мне было охренеть, как тяжело. Тело натурально разрывалось от боли и усталости, закачиваемое энергией по полной, но это было замечательно! То, что нужно! Ярость, желание крови, битва до последнего и выжатые в ноль бойцы! Я бил их не сдерживаясь, ломал кости, оставлял значительные раны, но результат это приносило! Их заснувший дух воина, какими они являлись, просыпался ото сна! Пусть и не у всех, с парой бойцов придётся распрощаться, как мы вернёмся, но большинство делало то, что нужно!

В какой-то момент, когда мы перепахали весь полигон, заявились гости. Три кареты с бойцами и гербами, которых я не знал. Они остановились неподалёку и, в составе четырёх человек, которых возглавлял широкоплечий и бородатый муж, стали наблюдать. И удивление на их лицах проступало очень отчётливо. Особенно при видя меня.

И вот, что интересно, они представились Егерями рода Пожарских, а их командир — Самоедовым Григорием Николаевичем.

— Ваше благородие, разрешите мы к вам присоединимся? — широко улыбнулся этот гигант, в роду которого точно затесались тролли. В бороду свою он вплёл кольца, лицо украшал шрам на левом виске, а глаза горели задором и силой.

— Почему бы и нет? — пожал я плечами, отбивая клинком одну из пуль, чем ввёл в ступор Григория и его людей.

— Этот будет… интересно, — глаза Самоедова, обращённые на меня, вспыхнули синевой океана, а улыбка переросла в оскал.

С их появлением битва приняла новый оборот и уже сражались все против всех. Мои бойцы против Пожарских. Пожарские против меня. Я против всех. В короткий промежуток Григорий взял паузу и что-то приложил к уху, широко улыбаясь, но потом наорал на одного подчинённого, вытащившего из кареты какой-то тубус.