Паладин (СИ) - Романов Илья Николаевич

— Командир, спаси… — молил Сан-Саныч, подползая к своему кинжалу. У него в руке я увидел телефон. — Господин… Глава… Это пи*дец…

Ударом ноги я выбил у него устройство, рывком поднял с земли и прорычал прямо в ухо:

— Ты чего разлёгся, воин⁈ Мы только разогрелись!

Усы у него знатно подкоптились, взгляд осоловелый, а всё лицо в грязи и крови. Но он держался, а в следующую секунду оттолкнул меня и зарядил в челюсть одному из людей Пожарских.

— Вы чё, салабоны, берега попутали⁈ — заорал Саныч зверем и рванул в толпу.

Я едва заметно ухмыльнулся, почесал большим пальцем нос от грязи и, сорвавшись на бег, ринулся на Григория. Он как раз в этот момент раскидывал моих парней. Вот с кем я хотел бой! Этот муж даст мне достойное сражение!

Глава 10

— Ух, ну и задали вы мне жару, Виктор Константинович, — напоказ кряхтя, Самоед, как он попросил его называть, вышел из кареты. — Давно я так не прыгал, аж молодость вспомнил!

Мои бойцы буквально вываливались из кузовов. Едва переставляя ноги, уставшие и вымотанные до изнеможения, они поковыляли в сторону поместья. Некоторых пришлось нести, сами они ходить уже не могли. Другим помогали, поддерживая за плечи.

Нехотя, но всё же я разрешил Самоеду подвезти нас с полигона. Вряд ли бы ребята выдержали бы обратный марш бросок, но в следующий раз такой поблажки они не дождутся.

— Не ной, Самоед, негоже доблестному мужу такое, — нахмурил я брови, уже успев оценить потенциал и силу этого человека. И остался доволен. Мне нужно, чтобы каждый из моих бойцов достиг такого уровня, а затем и превзошли его. — Да и не сильно я тебя бил.

— Ага, не сильно, ваше благородие, — хохотнул он и скривился, задрав одежду и показав расплывшийся на животе синяк. — Эка вы меня отделали, но урок преподали хороший! Надо будет повторить!

И с широкой улыбкой посмотрел на меня. Я же протянул ему ладонь.

— Хороший бой, Григорий, но тебе ещё есть куда расти.

Заметно удивившись, он приподнял брови и аккуратно пожал мне руку.

— Я передам главе, — серьезно кивнул он. — Возможно, организуем совместные учения. Буду рад вновь скрестить с вами клинки, Виктор Константинович.

— Посмотрим, — коротко кивнул я, а затем зычно скомандовал, пока бойцы не разбежались: — Час на приведения себя в порядок и отдых! Затем всех жду на внутренней территории для совместного приёма пищи!

Самоед от этих слов закряхтел и словно поперхнулся, а взгляд, обращенный на меня, стал каким-то другим. Более оценивающим, как во время нашего боя.

Мои бойцы ответили вразнобой, но после окрика Сан-Саныча, под левым глазом которого расплывался здоровенный фингал, чётко прокричали:

— Так точно, глава!

Ничего, это только первый день из многих. Дайте мне время и я сделаю из этого стада если не свирепых воинов, то хотя бы достойных бойцов.

Распрощавшись с Самоедом, получив от его ребят очередную благодарность за интересную тренировку и опыт, пошёл в дом. И только попав в купальню, где скинул грязную, испорченную одежду, не сдержал болезненный стон.

Из зеркала, куда я обратил взгляд, на меня смотрел худощавый и весь избитый юнец. Чёрные волосы слиплись от грязи и крови, всё тело усеивали следы побоев, гематом и синяков с порезами. Но пронзительные серые глаза горели силой, мощью и мудростью столетий, как в старые добрые времена.

Печать Света работала в стрессовом режиме, латая это тело, а энергетические каналы горели огнём. В бою с Григорием я использовал всё, что мне в данный момент доступно. Рывок Света, Касание, Вспышку и Импульс. Шесть мечей, включая мой, так и остались на полигоне, не выдержав силу Света и осыпавшись крошкой. Про щит и говорить нечего, он отправиться в утиль. Одна только броня выжила, если так можно говорить о тех лохмотьях, что остались от неё.

Но бой всё же выдался отличным, как и вся тренировка! Уже сейчас я чувствовал, что она дала плоды, сделав меня чуть сильнее. Когда печать Света восстановит каналы, они станут плотнее и эластичнее. Таким образом и до Прижигания дойду, а там прогресс пойдёт быстрее.

Приведя себя в порядок, сменил наряд на обычные штаны и хлопковую белую рубаху на пару размеров больше. Интересная вещь, видно, что относительно старая и застиранная, но лежала в шкафу. Да и размер опять же не под это тело. Возможно, она принадлежала отцу Виктора, Любавы и Светы?

До приёма пищи оставалось ещё двадцать минут и я потратил их на то, чтобы отдать все нужные приказы. Гражданский персонал поместья организовал столы и скамейки на улице, кухарка с воодушевлением стала выносить исходящие паром горшки, с тарелками и котелками. Служанки ей в этом помогали, и даже Любава. Малышка широко улыбалась, маленьким торнадо бегая в своём платье под хохлому.

— Вот это ты придумал, братик! Прикольно! — выдала она, когда помятые бойцы вышли из казарм и знатно удивились такому застолью. — А можно мне с вами⁈

— Можно, — коротко кивнул я, присаживаясь во главе стола и обводя взглядом замерших парней. — Ну и что вы застыли? Предлагаете мне одному это всё съесть?

Первым за стол сел Сан-Саныч, не сдерживая улыбки. Усы свои он сбрил. После боя там спасать, к сожалению, было уже нечего. А синяк ему обработали, что, кстати говоря, моя ошибка.

— Так, бойцы, — взял я слово, когда все расселись, а Любава заняла место слева от меня. — Запоминайте новый приказ. Вам запрещено после тренировок бежать к целителю, если травмы не создают угрозы жизни. Боль — хороший учитель, а потому не смейте пропускать его уроки! Всем ясно⁈

— Так точно, глава! — рявкнули заметно приунывшие бойцы, а громче всех кричал Трофимов. Точнее, шепелявил из-за пары потерянных зубов, но задор из этого парня так и пёр, а при взгляде на меня виднелось уважение.

— Раз так, то приступайте! Ешьте всё, чтобы не осталось и крошки! Увижу, что кто-то не доест, на следующей тренировке получит двойную норму!

Проняло всех. Ложками эти охламоны заработали так, что за щеками трещало. Любава, да и служанки с кухаркой смотрели на них и умилялись, а я аккуратно принимал пищу. Что опять же не осталось без внимания и окрика Сан-Саныча. Теперь ребята кушали медленее, а не как голодные волки.

— Вить, а где вы были, расскажешь? — зашептала Любава.

— После приёма пищи, — голосом не терпящим возражений, ответил я.

— Ну, Вить… — законючила она, но наткнувшись на мой хмурый взгляд, затихла, надувшись. — Ладно-ладно, подойдёшь ты ко мне ещё за помощью с интернетом…

Я на это криво хмыкнул. Женщины они в любом из миров остаются женщинами. Даже такие маленькие, как Любава.

Ладно, пойду ей на уступки, да и тырнет мне нужен, как и её помощь.

— Мы были на тренировке. Сражались, как друг против друга, так и с людьми Пожарских. Всё, я ответил на твой вопрос, а теперь кушай молча, а то подавишься.

Довольно заёрзав на скамейке, малышка радостно кивнула и начала орудовать ложкой. Кухарка сегодня расстаралась. Картошка с мясом и зеленью в глиняных горшках выдалась отличной. Желудок на такую пищу отреагировал с благодарностью. А соленья и грибы дополняли картину, как и жаренная рыба.

Бойцы от такого количества еды аж не знали за что хвататься. Улыбки постепенно появлялись на их светлых, но уставших лицах. Потекли тихие разговоры, которым я не мешал. Дисциплину нужно прививать последовательно и с ярким примером. Пусть пока болтают, потом научаться тишине.

— Горюнов, ты почему не ешь? — поинтересовался я у одного из бойцов, который сидел за столом, печально смотрел на еду, но не притрагивался.

Разговоры сразу стихли и все взглянули на молодого парня, которому не дашь больше двадцати. Светловолосый, голубоглазый, такой украдёт не одно девичье сердце.

— Руки, господин… — хрипло ответил он, как-то заторможенно повернув ко мне голову.

— Что, руки? — вздернул я бровь.

— Руки не поднимаются… Я не успел к целителю…

Бойцы не выдержали и залились смехом, я приподнял уголки губ в улыбке, а Любава захихикала. Служанки и кухарка тоже заулыбались, решив помочь воину рода Потёмкиных, а тот стыдливо покраснел, как варёный рак, но разрешил.