Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке (СИ) - Мед Натали

– Чой-то мы вас не видели, – вклинилась в допрос Лиска. – А мы всех видим!

– Да-да, я уже заметила, – снова улыбнулся разоблачаемый джинн. – Я очень рада, что у моей Лили такие преданные подруги. Это очень хорошо в наше неспокойное время… Да у вас тут такой оживлённый разговор случился… Я никого не хотела прерывать, задворочками подошла, повозку отпустила… Они дальше и поехали, на ярмарку…

– А давайте чафаю попьём, – вдохновенно вклинилась я в разговор, размахивая чафайником. – И вы мне расскажете, кому какое зелье надобно. Я пока общего свойства гламарию сварила, но, уверена, кому-то не только гламария нужна. Спина, может, у кого болит, или ещё что…

Женщины одобрительно загомонили, рассаживаясь за столом и бросая на джинна подозрительные взгляды, а я под предлогом разливания всем чафая подобралась поближе к нему и прошипела:

– Ты мне скажи лучше, как тебя звать-то в этой личине, кормилица ты мамочкина? Сомневаюсь, что окружающие поймут, если я начну называть тебя Илар.

– Да какая разница? – в тон мне прошипел джинн. – Зови, как хочешь… Ну, пусть будет Элис, – спохватился он.

Это он вовремя. А то я ему сейчас придумала бы имечко. Ладно, пусть будет Элис, раз успел.

А дальше мы пили чафай с домашним печеньем и сладкими пирожками, которые любезно принесли с собой мои будущие клиентки, я осторожно пыталась выяснить, кто за кем замужем, и чем занимаются мужья, чтобы составить представление о жизни в деревне… Все охотно болтали, рассказывая о детях и семьях, но как-то ловко обходили тему занятий их супругов. Я так и не поняла, чем они тут занимаются.

Попутно я бойко распродавала свежесваренную гламарию, обезболивающее тоже расходилось на ура, а я только собирала серебрушки да поражалась, как, однако, богато живут крестьяне в этой глуши. Цены у меня, конечно, были гораздо ниже столичных, но всё-таки не бросовые.

Заодно я собирала информацию о том, что ещё из зелий да заклятий нужно тут, в деревне. Список был обширным. От средства против поноса у кур да гусей до заговора от сорняков и против бодучести у быков.

– Вот как наш Сеня-та наш помер, дед твой, – жаловалась Лиска, – так сапсем житья не стало от павуков всяких да крысей. Жруть, сволочи, зерно да припасы. Да и урожай хужее стал. Надоть по весне словцо для посеву сказать…

Джинн-Элис, получив свою чашку чафая и сладкий пирожок, покачивался в кресле, наблюдая за происходящим. Батон, воспользовавшись тем, что джинн отвлёкся, вырвался из хватки и рванул из дома на бешеной скорости, чуть не снеся мальчишку, появившегося на пороге.

– Мамка! – крикнул белобрысый паренёк в домотканных штанах и рубахе, но со справным кинжалом на поясе. – Там наши подводу перехватили!

– Юрс! – над столом поднялась пухлая женщина с овечьими кудряшками. – Ты что такое говоришь!

– А чо? – удивился парнишка. – Дык травник завсегда над подводой ворожит. А ежели заместо дидко Сени у нас вот таперя ледя… я-та чо? Меня дядька Борх послал.

– Ах, ну если Борх, – Милка поднялась тоже. – Леди Лили? Похоже, нужна помощь.

Я молча кивнула, и поднялась за своей сумкой.

– Ой, – засуетилась Элис-джинн, подскакивая с качалки. – А меня-то, меня-то не оставляйте! Я же тут одна боюсь! Тут животные ходят! Вчера аж целый ведмедь к околице подходил!

Милка одарила её подозрительным взглядом.

– Сидела б тут, бабуся! Там лес. Знамо, живности поболе, чем тут.

– Ой, да я ж вам не помешаю, – всплеснула руками Элис. – Я тихонечко, смирненько, в сторонке постою…

– Да пусть идёт, – вмешалась я. – Ничего не случится. А то ж потом ныть весь вечер мне будет, что её одну бросили, никому не нужна.

– Ну ить прям как свекровка моя! – хмыкнула Лиска. – Пущай идёть, коль ручаешься за неё.

– Ручаюсь, ручаюсь, – кивнула я.

И мы пошли.

И обнаружили мужиков, дружно чешущих головы около подводы, тяжело гружёной какими-то мешками.

– Ледя, – подошёл ко мне Борх. – Тута у нас незадача. Страньё какое-та попалось. Ты там пошукай, шоб всё без этих ваших магичеств было.

– Сраньё, а не страньё, – буркнула Элис, выглядывая из-за моего плеча.

– Ты видишь, что там? – шепнула я.

– Я чую. Напрягись, и ты почуешь. Дар есть, так используй его, не гноби!

– Мне всю жизнь приходилось прятать дар, – буркнула я, подходя ближе к подводе, – и притворяться слабой дурочкой. Рефлекс.

– Избавляйся от этого рефлекса, – скривилась Элис. – Ну что, чуешь?

Я послушно сосредоточилась на чувствах и почуяла… полный дрец. Во что я вляпалась снова?!

Глава 25. Пирожки с оригинальной начинкой

Подвода была наполнена самыми разными вещами. В самом низу лежали сельскохозяйственные инструменты… насколько я могла понять. Но под ними лежало оружие. И не просто оружие. Сабли, мечи, кинжалы магической закалки. Я не могла разобраться в нагромождении магии, но там было всё, что мог придумать изощрённый мозг боевого артефактора, коим я не являлась, но Элис, стоявшая рядом со мной, морщилась весьма заметно.

Впрочем, это было не все. Сверху на подводу были навалены мешки с благовониями, перцем, солью… а внутри этих мешков прятались другие, маленькие, фонящие весьма знакомой магией…

– Эгросс, – прошептала я. – Дрец, мы попали.

Элис задумчиво качнула головой. Мы действительно попали. Эгросс – самый сильный наркотик, который добывался из корней какого-то мудрёного подводного растения южных морей. Стоил он запредельные деньги, и дарил тому, кто его курил или просто съедал, самые изысканные и великолепные сны, убирал любую боль, физическую или душевную. Более того, с определёнными добавками, это вещество действительно усиливало силу мага… ненадолго, но эффективно. К сожалению, привыкание появлялось очень быстро, и скоро человек жил только ради того, чтобы получить очередную дозу. Бич магов, которые мечтали о силе, ловушка для больных, мечтающих хоть ненадолго забыть о боли, эгросс был запрещён на территории Бурхазии кроме особых случаев, требующих подписи короля и Совета.

И вот, окидывая взглядом телегу, я сильно сомневалась, что найду где-нибудь свиток с разрешением за подписью короля.

– Милейший, – мурлыкнула Элис, поправляя на носу свои очочки. – А куда направлялась эта подвода? Кто получатель?

– А эт шо за мыша старая? – наморщил лоб Борх. – Откель взялася тут?

– Это со мной, – вступилась я. – Няня Элис, кормилица моей матушки. Она в гости приехала.

– Да-да, – подтвердила Элис, выглядывая из-за моего плеча. – В гости я тут поселилась. А то у меня, бедняжки, совсем никого не осталось с мире, только вот Лили, дочка деточки моей…

– Пшла вон, старуха, – вежливо порекомендовал Борх. – Не до тебя.

– Ай, не гони бабушку, большой мужчина, – запричитала Элис, довольно многообещающе сверкая глазами. – А бабушка ещё пригодится, бабушка тоже в травках понимает, и в железках заколдованных, что в подводе этой…

Физиономия Борха скукожилась ещё сильнее, отражая великие раздумья.

– Борх, – окликнула его я. – Что вы сделали с сопровождающими этот воз?

– Да как завсегда собирались: зельем забывчивым напоить, да в кусты подале, – почесал в затылке Борх. – Вот тебя послали за-ради зелья. Сеня нам завсегда варил. У него там цельный котёл должон был остаться, чай не протухло. А тут смотрю: не то чой-то. Чуйка у мине: дело дрец!

– Правильная чуйка, – кивнула я. За такой куш убьют и не заметят. И деревню сожгут просто на всякий случай. – Так куда ехала эта подвода?

– Дык, – снова почесал в затылке Борх. – К барону Аштару.

– А вот теперь я очень, очень хочу навестить твоего дядюшку, – мурлыкнула Элис-джинн. – Знаешь что, посоветуй им сделать вид, что ничего не случилось и просто позволить подводе продолжить свой путь… А я маячки на эти мешочки посажу. А через пару деньков мы наведаемся к твоему дяде.

– Как ты себе это представляешь? – прошипела в ответ я. – Придём и скажем «пусти нас, мы тут хотим в твоём барахле пошариться», так, что ли?