Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке (СИ) - Мед Натали

– Извращенец! – озвучила я апофеоз своих моральных страданий. – Тебе не стыдно?

– Извращенцам не стыдно по определению, – нравоучительно заметило это исчадие преисподней. – Но раз уж я занялся этим делом, то нужно его делать хорошо.

Спасибо, что не в маньяки подался. Стоял бы сейчас над расчлененным телом и вещал, что, дескать, распилил по всем правилам, потому что специалист, и если уж пошёл в маньяки, стал лучшим в этом деле.

Нет, как же все-таки тяжко жить с джинном! Такое чувство, будто это не он мне принадлежит, а я ему! Бельё мое критикует, отчёты требует. Завтра премию урежет и питание сократит.

– Ах, хорошо? – я упёрла руки в бока, просто брызжа праведным негодованием. – Ты где тут таких старушек видел?

– А что не так? – слегка смутился джинн, прекратив вязать и осмотрев себя. – Думаешь, за эти годы мода в провинции тоже сильно изменилась? Я предположил, что как раз догнала столицу…

– Мода? – тут я не выдержала и, упав в кресло, начала безудержно ржать. Мои классные дамы пансионе были бы таким моим поведением ужасно недовольны. – Мода? Да тут даже не знают, что это означает! Ты, великий и могучий, загляни хоть, посмотри, как местные бабки выглядят. Иначе тут наоборот в два дня до столицы слухи дойдут, что у меня поселилась волшебная фея-крёстная, и уж теперь-то моему опекуну не поздоровится… Ты этого хочешь?

Джинн бросил на меня обиженный взгляд, что в его нынешнем обличии выглядело довольно комично, буркнул:

– Последи за моим вязанием!

И исчез.

Спрашивается, зачем мне следить за его вязанием? И вообще, что тут происходит?! Суровый брутальный боевой маг, вяжущий на досуге шарфики, напрочь отказывался вписываться в мою картину мира. Картина трещала по всем швам и норовила лопнуть ко всем демонам.

Но тут мне примерещилось шевеление этого самого шарфика, и я сделала пару шагов, чтобы выяснить, что происходит.

А происходило чудесное: шарфик пытался распуститься самостоятельно, от чего мне захотелось быстренько заключить его в охранную пентаграмму и… Дрец, я кретинка! Это тоже иллюзия! Я присмотрелась внимательнее, убирая флёр отвода глаз. Джинн плёл охранное заклинание. Хорошее такое, добротное. Без оповещения ко мне никто не зайдёт. Ну, когда заклинание будет готово. А оно вон расплестись норовит. Понятно, почему. Незавершённый процесс слишком подвержен влиянию переменных. Муха там пролетела, Батон за крысой погнался, нарушив периметр, вот петли и слетают.

Куда там, интересно, джинн подался? Эх! Я уселась на его место и взялась за спицы, изучая узор. Ага… тут вот так, а здесь пропускаем. Ну да, логично. Вот тут скидываем петлю, и столбик надвязываем… Ага, ну да, не дёргаться же на каждую полевую мышь. У нас тут рыбка пожирнее иногда проплывает.

Я так увлеклась, занявшись попытками повторить узор, что не заметила, как вернулся джинн.

– Я просил проследить, а не заниматься самодеятельностью! – если возмущение в его голосе можно было перевести в звонкую монету, я точно бы могла безбедно жить как минимум до зимнего солнцеворота! – Теперь переделывать всё…

Я гневно бросила вязание – нет ну вот зараза! Пришёл и сразу гадости говорить! – и обернулась на джинна.

Вид его претерпел существенные изменения. Из шикарной моложавой бабушки с обложки журнала он превратился… ну, в более-менее правдоподобный образец старушенции. И морщины появились, и щёки обвисли, как положено возрасту, и шея, как у индюхи… Ну и одежда, хоть и чистая да аккуратная, перестала выглядеть так, словно только что была доставлена из столичного дизайнерского дома мадам Зозуляй.

Заметив мой оценивающий взгляд, джинн пожал плечами:

– Что, снова чересчур? Я тут на здешних бабок посмотрел, аж волосы дыбом встали. Такая маскировка выше моих сил. Тем более, что нужна настоящая одежда, а не иллюзия. Ты в курсе, что тут настоящие оборотни есть? Незарегистрированные?

– Да, – кивнула я, снимая почти выкипевший за время моего вязания чайник с огня. – Меня любезно просветили. Как раз перед тем, как ты свалил в закат, хотела задать тебе вопрос: за каким демоном тебе иллюзия, если опытный маг тебя всё равно раскусит, а оборотень унюхает? Уж что-что, а мужика от бабы они по запаху на раз отличат.

– Не учи учёного! – надменно произнёс джинн, снова садясь в кресло и принявшись рассматривать вязание. – Поэтому и нужна настоящая одежда, с настоящим запахом. Его можно стабилизировать, и этого будет достаточно, чтобы провести оборотня в человеческой ипостаси. А волкам я просто постараюсь не попадаться.

– Но почему именно старуха? – удивилась я.

– А кто? Лишняя баба вызовет подозрения, про мужика уже и не говорю, неважно какого возраста… А тут… Скажешь, что старенькая кормилица твоей матушки приехала тебя навестить.

Я задумалась. Звучало… безобидно.

– Надо же, – удивился джинн, рассматривающий моё рукоделие. – А неплохо получилось. В первый раз же делала?

И что даже никаких шпилек, что, мол, неплохо для женщины вышло? А где, спрашивается, женоненавистнические нападки? Я к ним уже почти привыкла.

– Да, – буркнула я. – Нас такому не учили.

– Хмм… интересно, – пробурчал джинн, продолжая изучать моё рукоделие. – И встало хорошо. Надо тебе показать пару трюков. Думаю, из тебя выйдет толк.

Похвалил меня? Добровольно? Сам? Кажется, у меня джинн заболел!

Глава 23. Старуха-детектив

–…Ну и вот таким образом я потеряла работу, на которую рассчитывала, – завершила я своё повествование. Джинн же не отставал, он требовал подробностей. Так что невзирая на то, что мне было безумно стыдно рассказывать об этой позорной страничке своей биографии – пришлось. – Более того, он сделал так, что меня не взяли на работу никуда. Вообще ни в одно место в столице. Даже уборщицей, – невесть зачем добавила я. Может от желания пожаловаться хоть одной живой и разумной (впрочем, в этом еще удостовериться надо) душе.

– Уборщицей? – вскинула бровь старушенция, которой притворялся джинн. – Правильно сделали, что не взяли. Что за глупости. А ректор… – она нахмурила свой и без того морщинистый лоб. – Ты же училась в Первой Магической, да?

Я кивнула, нервно теребя край фартука.

– И ректор там всё ещё Шасвар Джеркус, так?

Я снова кивнула.

– Я ничего не понимаю, – старушенция откинулась на спинку кресла и пронзительно посмотрела на меня сквозь маленькие круглые очки. – Зачем старине Шасвару такая, как ты? Он же щёлкнет пальцами, и перед ним очередь желающих выстроится. Красивых, раскованных и… – она сморщила нос снова окидывая меня оценивающим взглядом. – очень хорошо одетых.

Я закатила глаза. Мою неловкость как ветром сдуло. Когда на меня нападали, я начинала обороняться, переходя в атаку.

– Именно поэтому, – ядовито заметила я, прищурившись, – я и подумала, что меня вызвали исключительно для какого-то делового предложения. Да, я была лучшей в зельеварении, и он это знал. Он был моим куратором последний год обучения.

Мои взгляды не произвели на старушенцию никакого впечатления. Она продолжала буравить меня пронзительным взглядом, явно о чём-то размышляя.

– Что мы имеем? – вслух проговорил он. – У нас есть престарелый ректор…

– Он, может, и престарелый, но выглядит прекрасно, – непонятно с чего возмутилась я. – Не намного старше тебя.

– Вот в этом моём облике? – ехидно улыбнулся джинн. – Это бы примерно соответствовало действительности, но Шас всегда злоупотреблял средствами омоложения, даже самыми рискованными… ага! – я снова удостоилась пронзительного взгляда. – И у нас тут имеется круглая сирота, у которой нет ни одного защитника, да ещё и обладающая невероятно сильным даром, не по-женски сильным… И её никто не хватится… Как выглядит сейчас Шас?

Я не успела и раскрыть рта, как старушенция уже взмахивала стопкой газет.

– Ну-ка, посмотрим, посмотрим… – бормотала она, просматривая прессу. – Шас всегда очень любил позировать для газет и журналов…