Ашер 6 (СИ) - Шиленко Сергей

— Что это за штука? — не удержался я от вопроса.

— Точно не знаю, — призналась она, — но меня очень беспокоит, что оно как-то связано с Иди. Аркус мертв, его проклятые чары давно должны были развеяться или хотя бы ослабеть, но эти… эти все еще очень сильны. Пугающе сильны. Значит, это сотворил кто-то другой.

— Но кто может желать зла Иди? — я был озадачен и обеспокоен не меньше Ады. Сестренка ее — настоящее солнышко, я и представить не мог, чтобы кто-то мог всерьез хотеть ей навредить.

— Ты удивишься, Макс, но в Ордене о моей сестре ходят самые разные слухи, — с горечью сказала Ада. — Ее дар — самый редкий и могущественный, больше никто не может похвастаться таким. Но из-за того, что в нашей крови течет кровь Странника, некоторые считают ее недостойной обладать такими способностями. А кто-то и вовсе шепчется, что Иди опасна для окружающих.

— Бред какой-то! Тупость! — вспылил я. Мы уже двинулись в обратный путь, снова пробираясь по замусоренным лабиринтам.

— Так что враги у нее были практически с самого рождения, — вздохнула Ада, явно огорченная этой несправедливостью по отношению к сестре. — Один только ее дар — это уже тяжкое бремя. Он всегда выделял ее среди других, делал особенной. И она никогда не была по-настоящему счастлива из-за этого. Однако я заметила, что в последнее время ее улыбка стала как будто ярче, и все это, Макс, благодаря тебе. Спасибо, что ты так добр к ней.

— Эм… да не за что, пожалуйста, — я неловко потер затылок. — Иди и правда удивительная девушка.

— Я знаю, что ты к ней чувствуешь, — совершенно невозмутимо заявила Ада. — Она рассказала мне о вашем поцелуе.

— Ох… — протянул я. — Мне уже стоит начинать волноваться, что ты специально заманила меня сюда, чтобы разобраться по-свойски, без свидетелей? Нам сейчас предстоит серьезный разговор с демонстрацией лопаты?

— О лопате? При чем здесь лопата? — не поняла Ада, удивленно моргнув.

— Ну, знаешь, это такой обязательный ритуал. Разговор со старшим братом или, в твоем случае, сестрой девушки, которая тебе нравится. Обычно в процессе тебе ненавязчиво демонстрируют лопату, которой грозятся пробить башку, если ты посмеешь ее обидеть.

Ада несколько раз моргнула, явно пытаясь «въехать» в смысл сказанного, а потом вдруг коварно улыбнулась. И вот эта улыбочка меня слегка обеспокоила.

Совсем чуть-чуть.

Особенно после того, как в ее глазах мелькнул какой-то уж очень кровожадный блеск.

— Тебе нечего бояться, Медведев, — наконец рассмеялась Ада, и напряжение спало. Кажется, она перестала мысленно прикидывать, как будет потрошить меня, если я обижу ее сестру.

— Хорошо, это… ммм… радует, — я прочистил горло, чувствуя облегчение. Определенно радует.

— Хотя я должна тебя предупредить, — посерьезнев, продолжила она, опустив взгляд. — Иди связана обязательствами перед Орденом точно так же, как и я.

— Да, Сет что-то упоминал о клятве, — кивнул я, снимая свой светящийся камень с шеи и поднимая его повыше, чтобы лучше осветить нам дорогу. Какой-то неясный шорох справа привлек мое внимание. Впрочем, тут постоянно что-то шуршало и осыпалось с мусорных вершин, так что, скорее всего, мое воображение просто расшалилось. Наверное.

— Да, в жизни каждой послушницы наступает момент, когда она должна принести высшую жертву в виде клятвы, — Ада снова тяжело вздохнула, и в этом вздохе была такая явная, почти осязаемая тоска, что она ударила и по мне. Словно под дых дали.

— И что эта клятва значит для вас с сестрой? Конкретно? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос не прозвучал слишком бестактно или чересчур любопытно.

— Это обязательство отдать свое сердце служению народу, точно так же, как это сделала Богиня Света, чтобы подарить нам свет Солнца, — пояснила она скорее формальную сторону вопроса. Но мне-то хотелось услышать совсем не это.

— Погоди, это же символически? Или… — меня немного напряг тот факт, что жестокие обычаи Ашена вполне могли подразумевать и вполне себе ощутимую, плотскую жертву. Типа, послушницам реально вырезают сердце, как-то там магически зашивают, и дальше они живут на чистой магии, но только до тех пор, пока послушно следуют своему обету. Бр-р-р.

— Конечно, символически, — поспешила успокоить она. — Однако на послушницу действительно накладывается связывающее заклятие. Оно должно лишить ее способности испытывать романтическую любовь. И если девушка уже дала такую клятву, то ни о каком браке не может быть и речи.

— А как же Несси, жена Байрона? — тут же спросил я, потому что здесь явно была какая-то нестыковка. — Они ведь давно женаты, и их брак, насколько я могу судить, выглядит вполне счастливым.

— Несси — Верховная Жрица, — пояснила Ада, ловко поворачиваясь боком, чтобы протиснуться между двумя высокими кучами мусора, стараясь не зацепить ничего рогами. Но все равно задела какую-то полоску изъеденной молью ткани, из-за чего несколько мелких безделушек со звоном посыпались на пол.

— То есть, Верховные Жрицы все-таки могут испытывать любовь и выходить замуж? — уточнил я, перешагивая через туго свернутый ковер, перегородивший проход, и чисто инстинктивно предложил руку Аде, чтобы помочь ей не споткнуться.

— Им доступен и другой вид клятвы, — кивнула она, грациозно переступая через препятствие, моей помощи ей, впрочем, не понадобилось. — Если Жрица желает выйти замуж, она должна доказать Совету, что ее брак принесет Ордену больше пользы, чем если бы она осталась незамужней. В случае с Несси этот союз был полностью оправдан и разумен с политической точки зрения, ведь Байрон — Лорд Ашер, правитель всего архипелага. Однако и ей пришлось заплатить за свою любовь очень большую цену.

— Какую? — оживился я, всем сердцем надеясь, что эта цена не окажется запредельно высокой и жертва будет посильной для Иди. Потому что между нами уже совершенно точно начинало завязываться что-то настоящее, что-то очень сильное.

— Ей пришлось испить воды из Священного моря, — произнесла Ада, и ее голос снова приобрел те самые зловещие нотки, от которых у меня по спине пробегали мурашки. — Чтобы доказать, что она достойна нести одновременно и бремя послушницы, и бремя жены Ашера.

— Рита как-то упоминала, что если человек хлебнет водицы из вашего океана, он может и рассудка лишиться, — припомнил я, тактично умолчав о том, что сам по незнанию уже успел нахлебаться этой удивительно чистой на вид морской воды, когда только-только попал на архипелаг.

— Океан полон слез Богини, в нем вся ее безграничная Любовь и вся ее Великая Скорбь, — серьезно кивнула Ада. — Большинство смертных просто не в состоянии справиться с такими сильными, всепоглощающими чувствами.

— Понятно, — выдохнул я. Сердце мое замерло и камнем рухнуло куда-то в район желудка. Капкан. Иди и Ада оказались в настоящем капкане. Когда дело доходило до выбора, у них, по сути, было только три пути: безропотно подчиниться, попытаться сбежать или рискнуть собственным рассудком. Перспектива так себе, если честно.

— Ты чего застыл? — удивленно спросила Ада, оглянувшись через плечо. Я действительно резко остановился, снова услышав какой-то подозрительный шорох.

Прежде чем я успел ей ответить, среди обломков и мусора в углу снова что-то зашуршало, на этот раз громче.

— Подожди, ты это слышишь? — спросил я у нее, когда звук повторился и стал еще отчетливее.

— Да это просто хлам на пол сыплется, потому что мы тут ходим и все трясем, — пожала плечами Ада, но все же на всякий случай настороженно осмотрелась.

— Нет, погоди, это что-то другое, — я напряг слух, пытаясь определить источник.

Это определенно не было похоже на случайное падение каких-то вещей. Нет, шорох уже явственно доносился со всех сторон, и мне отчетливо казалось, что кто-то или что-то ползет по мусору.

И не один. Их было много.

Я рывком обнажил меч и инстинктивно задвинул Аду себе за спину, когда шум резко усилился.

— Смотри! — ахнула девушка и указала на высокую кучу, состоящую из обломков статуй, старых гобеленов и битой керамики.