- Я?
- Конечно, нет. Ну что ты, Кераль. Это было бы слишком самонадеянно даже для меня.
Но в глазах его – ни капли искренности.
И еще, обещание игры.
А еще – серьезность. Как и я, он ждет удара. Наши пикировки – лишь первый слой. И я это чувствую. Это игра, то, что видно на поверхности.
А на самом деле я знаю — что-то должно было произойти. Что-то важное. Я чувствую это в воздухе, в напряжении, окутывает замок, в странных взглядах, которыми обмениваются аэллэ и его племянник, в том, как первый советник Осиуш внимательно наблюдает за всеми.
Ужин был подан в главном зале замка. Длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, ломился от изысканных блюд — жареная дичь, запеченная рыба, свежие фрукты, сладкие пироги. Вино лилось рекой, слуги едва успевали наполнять бокалы.
Я сидела по правую руку от Дьярвета, аэллэ — по левую. Рядом с аэллэ расположился риану Каронг, затем советник Осиуш и остальные придворные. Моя семья сидела дальше по столу — отец с матерью, братья, тетушка. Фейра оказалась почти напротив меня, и я чувствовала ее взгляд каждый раз, когда поднимала глаза от тарелки.
Разговор за столом тек легко — о погоде, о последних событиях в столице, о предстоящем празднике Солнцестояния. Но я чувствовала, что за этой легкостью скрывается что-то более серьезное. Аэллэ не стал бы покидать столицу ради светской беседы.
— Скажи мне, халидэл, — произнес аэллэ, отпивая вино из своего бокала, — как тебе удалось найти свою жену после стольких лет? Это удивительная история, не так ли?
Я напряглась, чувствуя, как все взгляды обратились к нам. Дьярвет отложил вилку и промокнул губы салфеткой, прежде чем ответить.
— Это действительно удивительная история, аэллэ, — сказал он спокойно. — И я должен признать, что в ней я не герой.
Я бросила на него удивленный взгляд. Что он делает? Какого демона тут происходит?
— Пять лет назад я совершил ужасную ошибку, — продолжил Дьярвет, и в зале стало так тихо, что можно было услышать, как потрескивают свечи. — Я обидел свою жену. Унизил ее перед всеми. Выгнал из дома, который должен был стать ее крепостью.
Я замерла, не веря своим ушам. Дьярвет Авельтан, гордый, надменный халидэл, признавал свою вину? Публично? Солнце точно встает теперь на западе.
— Это было... неправильно, — продолжал он, и его голос, хотя и оставался твердым, звучал иначе, чем обычно. — Я был молод и глуп. Я не ценил то, что имел.
Он повернулся ко мне, и в его глазах я увидела что-то, чего никогда не видела раньше — искренность? Или что это за такая прекрасная актерская игра?
— Кераль пережила временное помрачение рассудка после моего... поступка, — сказал он, возвращаясь к официальной версии нашей истории. — Она потеряла память о том, кто она. Но боги были милостивы. Они вернули ее ко мне. Дали мне второй шанс. Шанс, которого я, возможно, не заслуживаю.
Я смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Это была ложь — о потере памяти. Но в его словах о собственной вине, о своей ошибке... была ли там правда? Могло ли это быть искренним?
Я заметила, как побледнел мой отец, как сжались губы матери. Они не ожидали такого поворота. Никто не ожидал. Даже я.
— Как трогательно, — голос Фейры разрезал тишину, словно нож. — Халидэл Авельтан признает свои ошибки. Кто бы мог подумать?
Ее тон был легким, почти шутливым, но я уловила яд в ее словах. Она была недовольна. Очень недовольна.
— Иногда требуется потерять что-то, чтобы понять его ценность, ринтана Фейра, — ответил Дьярвет с легкой улыбкой. — Я уверен, вы понимаете это.
Фейра улыбнулась в ответ, но ее глаза остались холодными.
— Разумеется, халидэл. Разумеется.
Аэллэ наблюдал за этим обменом репликами с интересом, его глаза переходили от Дьярвета ко мне, затем к Фейре и обратно. Я жевала, я молчала. Старалась не выдать чувств, которые буквально разрывали меня изнутри.
— Что ж, — сказал он наконец, — я рад, что все закончилось хорошо. Семья — это самое важное, что есть у человека. Не так ли, Каронг?
Риану кивнул, его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем требовали приличия.
— Несомненно, дядя, — ответил он. — Особенно для тех, кто носит нашу кровь.
Я почувствовала, как напрягся Дьярвет рядом со мной. Что-то в словах риану заставило его насторожиться.
Ужин продолжился, разговор перешел на другие темы, но я все еще была потрясена словами Дьярвета. Он признал свою вину. Он извинился, пусть и не прямо, но все же. Это было... неожиданно.
Я бросила взгляд на своего отца. Он сидел с каменным лицом, его глаза были холодны. Мать выглядела растерянной, Гелиан — задумчивым. Только Лиат смотрел на меня с явным беспокойством, словно пытаясь понять, что происходит.
Когда ужин подошел к концу и гости начали расходиться, Дьярвет задержал меня, взяв за руку.
— Пройдемся по саду? — предложил он тихо. — Ночь теплая.
Мы вышли через боковую дверь в сад, где фонари освещали дорожки мягким, золотистым светом. Воздух был наполнен ароматом ночных цветов — сладким, почти дурманящим. Шли молча некоторое время, пока не оказались достаточно далеко от замка, чтобы нас никто не мог услышать.
— Зачем ты это сделал? — спросила я наконец.
Дьярвет остановился и повернулся ко мне.
— Потому что это правда, — сказал он просто. — Я был неправ тогда. Я... причинил тебе боль.
Я смотрела на него, пытаясь понять, искренен ли он или это очередная игра, очередная манипуляция.
— Ты никогда раньше не признавал этого, — сказала я тихо.
— Я никогда раньше не понимал этого. Не до конца.
Он сделал шаг ко мне, его рука поднялась и осторожно, почти нежно, коснулась моей щеки.
— Ты изменилась, Кейр, — сказал он тихо. — Стала сильнее. Умнее. Интереснее. И я... я начинаю думать, что выгнав тебя тогда, я сделал тебе одолжение. Ты бы никогда не стала такой, оставшись со мной. Со мной тогдашним.
Я не знала, что ответить. Его слова были похожи на правду, но я слишком хорошо знала Дьярвета, чтобы слепо верить ему.
— А что изменилось сейчас? — спросила я. — Почему я должна верить, что ты изменился?
Он отвернулся, глядя на темный силуэт замка вдалеке.
— Аэллэ что-то замышляет, — сказал он, резко меняя тему. — Он не просто так приехал сюда. И риану Каронг... он слишком интересуется тобой.
Я почувствовала, как внутри все сжалось от внезапного страха.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю, — признался Дьярвет. — Но мы должны быть осторожны. Очень осторожны.
Он снова повернулся ко мне, и в его глазах я увидела что-то, что заставило меня задержать дыхание — беспокойство. Не за себя. За меня.
— Я не позволю никому причинить тебе вред, — сказал он тихо, но твердо. — Никому.
И в этот момент я почти поверила ему. Почти.
Дьярвет стоял у окна своего кабинета, наблюдая, как Кераль прогуливается по саду в сопровождении тетушки Мираден. Даже издалека он видел, как она оживленно жестикулирует, рассказывая что-то пожилой женщине, которая, казалось, была единственным членом семьи Эраленов, искренне радовавшимся возвращению Кераль.
Губы Дьярвета тронула легкая улыбка. Его публичное "признание" на ужине сработало даже лучше, чем он ожидал. Никто не осмелился осудить его — напротив, многие придворные аэллэ бросали на него уважительные взгляды. Не каждый мужчина, тем более халидэл, способен признать свои ошибки.
А Кераль... О, его маленькая птичка почти угодила в силки. Он видел, как смягчился ее взгляд, как на щеках появился легкий румянец, когда он говорил о своей "вине". Она хотела верить ему. Хотела верить, что он изменился, что он сожалеет о прошлом.
