Бывшие. Наследник для дракона (СИ) - Калина Лина

— Конечно, Ваше Высочество, я отдам распоряжение о выделении отряда гвардейцев для вашего сопровождения. И позвольте выразить вам своё искреннее восхищение. Это поистине благородно с вашей стороны — лично позаботиться о простых людях, пострадавших во время сражений.

— Проклятие! — вдруг вскрикнула Леда, хлопнув себя по лбу. Она уже сделала несколько шагов в сторону замка, но тут же остановилась, виновато оборачиваясь к наставнице. — Прости, Дара, совсем забыла! Обещала Этте принести свежего розмарина для её настойки, — с очаровательной улыбкой объяснила она и, не дожидаясь ответа, стремительно скрылась за деревьями.

— Конечно, бегите, Ваше Высочество, — с теплотой в голосе отозвалась Дара, глядя вслед принцессе. — Только не задерживайтесь надолго, Вас ждёт леди Иллариэль…

Глава 30

Леда неслась к дому ведьмы, цепляясь штанами за колючие кусты ежевики. Сердце грохотало в груди, а в голове билась одна-единственная мысль: «Успеть вернуться к обеду!»

Заметив вдалеке покосившуюся хижину, принцесса прибавила ходу, чувствуя, как с каждым вдохом в лёгкие впивается огонь. Ворвавшись в сени, Леда тяжело оперлась о сырую стену, пытаясь отдышаться. Из полумрака раздался низкий, хриплый голос:

— Громыхаешь как медведь. Принесла, что обещала?

— Да-да вот. — Леда прошла внутрь комнаты и положила на щербатый стол пучок веточек розмарина. — Мне пора, если матушка хватится... Опять ругаться будет! Запрет в башне!

— Не спеши, золотко, — ведьма кивком указала на табуретку у своих ног.

Принцесса с тихим стоном опустилась на жёсткое сиденье.

— Не дело это — по Верхнему миру шастать! О своём счастье думать нужно, о королевстве. Говорила я тебе, — проворчала ведьма, — а ты не слушаешь, упрямая. Опять беду вижу.

— Этта! — Леда вскочила. Её лицо побледнело. — Не нужно мне видений! Разберусь!

— Сядь, — голос ведьмы не терпел возражений. — Раз не веришь словам — увидишь сама.

— Некогда мне сидеть! — воскликнула Леда и тут же зашептала: — Вы не понимаете… Война не закончилась, Этта. Это всего лишь передышка. Драконы не успокоятся. И я… я должна защитить своё королевство. А для этого мне нужен муж. Сильный. Могущественный. Дракон!

Ведьма тяжело вздохнула.

— Эка… Упрямая, — проворчала Этта себе под нос. — Все вы, Эваари, такие… Гордецы. Словно драконий огонь в вас живёт. Порочно это. Не ходи к нему, слышишь? Или ты мне больше не доверяешь?

— Доверяю, — вздохнула Леда.

— Сядь и дай руку, золотко, покажу, что с тобой будет.

Леда послушалась и нерешительно протянула ладонь. Холодные, шершавые пальцы Этты сомкнулись вокруг её запястья.

— Смотри, — прошелестел над ухом хриплый голос.

Комнату окутал молочный туман, пахнущий грозой и старыми травами. Он холодил кожу, проникал под одежду, заставляя Леду дрожать.

Принцесса попыталась отшатнуться, но невидимая сила удерживала её на месте. Тихий шёпот проник в самое сердце, заставив его сжаться. А когда Леда вновь осмелилась открыть глаза, то увидела перед собой… себя.

***

Легкий ветерок развевал подол воздушного сиреневого платья Леды, а на губах играла беспечная улыбка. Она только что вернулась от леди Мирольд и, очарованная красотой распустившихся орхидей, задержалась у оранжереи.

Внезапный крик слуги, полный неподдельной тревоги, заставил её вздрогнуть.

— Немедленно к карете!

Леда уже сделала шаг навстречу, но её взгляд упал на распахнутые настежь двери дома. Улыбка мгновенно слетела с лица принцессы, сердце заколотилось в груди. Мысль о сыне, оставленном дома, молнией пронзила сознание.

— О, Первый, помоги! — прошептала она, бросаясь к дому. — Лейт! — крикнула Леда, уже переступая порог.

Ответа не последовало.

Лишь гулкое эхо прокатилось по пустым комнатам. В воздухе висел тошнотворный запах гари, пронзительно контрастирующий с нежным ароматом лилий, которыми всегда были украшены вазы.

Из глубины дома доносились глухие удары. Звон бьющегося стекла. А затем — пронзительный, полный боли крик. На мгновение Леда застыла на месте, скованная ужасом, но потом, словно подгоняемая невидимым бичом, бросилась на звук.

Коридор, ещё недавно сиявший белизной мрамора и блеском начищенной бронзы, теперь напоминал кровавое поле брани.

Пол был усеян телами воинов в знакомой форме: алый шёлк Ли’варди смешался с золотом Ки’арти в жутком, беспорядочном танце смерти. Зловоние крови висело в воздухе, едва позволяя дышать. Приподняв подол платья, Леда, с трудом сдерживая подступающую тошноту, перешагнула через безжизненное тело юного оруженосца — ещё недавно она ругала его за разбитую вазу.

Сердце бешено колотилось в груди, подгоняя принцессу к детской.

Дверь распахивается с тихим скрипом.

Воздух здесь словно замер, пропитавшись ледяным ужасом.

— Нет! — вырывается из груди Леды стон, полный такой боли, что даже старые камни дома, казалось, вздрагивают.

Она видит его игрушки, разбросанные по полу: деревянных солдатиков, которых он так любил выстраивать в ряд, плюшевого мишку, всегда лежавшего на кровати...

А между ними её мальчик.

Бездыханный.

Мир вокруг расплывается.

Теряет очертания, оставляя лишь ледяную пустоту в груди.

В этот момент в комнату врывается Лейт. Его лицо искажено ужасом, рубашка залита кровью.

— Эйра… — хрипло зовёт он, — нужно уходить.

Леда не слышит. Или не хочет слышать. Из её груди вырывается ещё один стон, полный такой нечеловеческой боли, что Лейт, закалённый в боях дракон, невольно пятится.

— Эйра, — повторяет он, с трудом подбирая слова, и в его глазах застывает ужас. — Его уже не спасти. Возьмите револьвер. Вы же умеете… В доме ещё остались Ли’варди… Прошу вас, эйра…

Лейт протягивает ей револьвер. Время словно останавливается. Мир вокруг меркнет, теряет звуки и краски. Остаётся только она, её мёртвый сын и тяжесть холодной стали в руках.

Ледяные пальцы сжимают рукоять револьвера. Он тяжёлый, как груз боли, сжимающий её сердце. Но из этой молчаливой пустоты, как из пепла, начинает разгораться новое чувство — жгучая, неутолимая ярость. Глаза, ещё недавно лучившиеся теплом и любовью, теперь пылают холодным огнём мести.

С трудом оторвав взгляд от тела сына, Леда медленно поднимается.

— Он заплатит, — голос звучит хрипло, словно не принадлежит ей. — Я заберу самое дорогое, что у него есть!

В этот миг Леда перестаёт быть просто скорбящей матерью. Она превращается в орудие мести, движимое болью и жаждой возмездия. И горе тому, кто осмелится встать у неё на пути.

— Нужно дождаться господина, — Лейт осторожно прикоснулся к её плечу, но она отшатнулась, словно от удара.

— Убирайся! — рявкнула она, и в её голосе прозвучала такая необузданная ярость, что слуга попятился.

— Где Кай?! — выкрикнула она. — Почему он не с ним?! Почему не защитил его?!

***

Леда закричала, отшатнувшись, словно от удара в грудь. Видение разлетелось на тысячи осколков, но боль, леденящая и всепоглощающая, осталась. Принцесса схватилась за горло, пытаясь вдохнуть, но воздух превратился в раскалённые иглы.

Тихий, хрипловатый голос ведьмы прорезал пелену отчаяния:

— Не прячься, детка... Взгляни в самую суть.

Рука легла на запястье Леды, не давая вырваться. Принцесса вскинула голову, распахнув глаза, и увидела... пир.

Глава 31

Нескончаемый, роскошный пир раскинулся под сводами огромного зала. Столы ломились от яств — румянились лакированные тушки кабанов, источали пряный аромат диковинные травы, переливались янтарём реки хмельного эля.

Драконы трёх кланов пировали, сидя плечом к плечу. Громкий смех, звон кубков, гул веселья — всё сливалось в оглушительную какофонию, от которой кружилась голова.

Леда застыла на пороге, кусая губы до крови. Её сиреневое платье казалось тусклым пятном на фоне всеобщего ликования. Тонкие пальцы сжимали револьвер, спрятанный в складках юбки, а в глазах пылала холодная, как лезвие кинжала, ярость.