Темный феникс. Возрожденный. Тетралогия (СИ) - Бойков Федор

– Искры распада были распылены по системе вентиляции здания, – пояснил Хакимов. – Они понизили чувствительность к последующей атаке с магическим зарядом и отключили почти все базовые энергетические техники.

– Вот оно что, – протянул я. – Денисова и Лутковского уже подлечили?

– Да, с ними проще, – Хакимов опустился передо мной на корточки и направил в меня целительскую технику. – Хотя основной удар принял на себя эмиссар, он – маг света, у нас единый энергетический ток.

– Достаточно, – сказал я, перебив его. – Дальше не лечите, само заживёт.

– У вас последствия оглушения меньше, но барабанные перепонки лучше срастить, – улыбнулся целитель.

Я коснулся пальцами ушей и почувствовал влагу. Надо же, оказывается, меня тоже задело тем звуковым ударом, о котором говорил канцлер. Видимо, адреналин отключил на время чувствительность к боли.

Кивнув Хакимову, я позволил залечить оставшиеся повреждения и выдохнул от облегчения, когда боль утихла. А ещё от осознания, что с моим взором тьмы всё в порядке, просто его заблокировали. Искры распада. Красиво звучит, а по факту – это обычная глушилка против магии.

Через несколько минут Сыч и Лось смогли подняться на ноги, до полного выздоровления им ещё нужно будет отлежаться недельку в лечебнице, но теперь они уже точно не умрут от ран и потери крови. Лист и без того стоял, но после лечение ему тоже стало легче. Савельев попытался спрятаться за Лося, но потом увидел меня и расслабился.

Целители переглянулись и вышли из спальни. Ну а я шагнул к истребителям.

– Вас могут отправить обратно к очагу, вы до сих пор числитесь истребителями, – тихо проговорил я. – Не сопротивляйтесь и делайте что скажут, я постараюсь уладить все юридические вопросы в самое ближайшее время.

– Феникс, мы тут краем уха про искры услышали, – прошептал Лось. – Если их пустили по вентиляции, то сделали сразу, как только мы в квартиру зашли.

– Это я уже понял, – кивнул я.

– Ты бы почистился от этой гадости, пока ещё чем‑нибудь не приложили, – продолжил он. – Крысы повсюду, даже здесь могут быть.

– Обязательно так и сделаю, когда мой источник хоть немного наполнится, – я усмехнулся. – Даже пламя не призвать сейчас.

– Хреново, – буркнул Сыч, глянув в коридор. – Вдруг на то и расчёт был.

– Выдыхайте, бойцы, я разберусь, – я хлопнул обоих истребителей по плечу и посмотрел на доктора. – Савельева бы ещё вывести.

Из коридора послышался шум и грохот, а через пару минут я увидел бегущего в нашу сторону Денисова. Над его головой сиял небольшой светлячок, освещая путь. Он добежал до спальни, увидел всех нас живыми и прислонился к стене.

– Живой, – тихо сказал он. – Я боялся, что доктора мы тоже потеряли…

– Что дальше делаем? – спросил я у него, склонив голову к плечу.

– Работаем по ситуации, – эмиссар отлип от стены и выпрямился. – Я получил срочный вызов от военного советника, на границе с Австрийской Империей начались стычки. Ну а вас ждёт его величество.

– Когда? – уточнил я, прищурившись. Не слишком ли много совпадений разом? Взрыв, вызов от советника и аудиенция у императора – это больше похоже на продуманный подход.

– Через час, – Денисов покачал головой. – От расследования взрыва меня отстранили, якобы я не в том состоянии. Канцлер тоже не участвует – не его ведомство.

– Дайте угадаю? Уж не Бартенева ли назначили главным? – мне было не смешно, но губы сами собой растягивались в мрачной усмешке.

– Именно, – кивнул Денисов. – Бартенев и Тереньтев будут расследовать это дело вместе.

– А Тереньтев у нас кто? – спросил я, нахмурившись. Вроде бы такой фамилии я не видел среди аристократов империи.

– Зять Савелия Ярошинского, инженер‑артефактор, который сотрудничает с Имперским Арсеналом, – пояснил эмиссар. – Летательные аппараты, ракеты, костюмы – всё это его вотчина.

– Ага, – я медленно кивнул. – То есть мне уже пора выдвигаться к императору?

– Машину подадут через десять минут, – Денисов встал напротив меня и вздохнул. – Мне безмерно жаль, что я не могу выполнить данное вам обещание и присутствовать при вашей беседе с его величеством. Если бы это зависело от меня…

– Знаете, я могу только предполагать, но мне кажется, что ваш вызов связан именно с аудиенцией у императора, – сказал я и обернулся к Савельеву. – У нас не осталось веских доказательств против Бартенева. Можете прикрыть доктора и спрятать среди своих людей, как обычного гвардейца?

– Без проблем, – кивнул Денисов. – У него целительский профиль, так что ничего удивительного в этом не будет.

– Тогда до встречи, эмиссар, – я склонил голову и вышел из комнаты, а потом и из квартиры Денисова.

На улице было прохладно, и я вдруг вспомнил, что на мне порванный в нескольких местах и заляпанный кровью камуфляжный костюм. Захотелось рассмеяться в голос. Я так уговаривал доктора Савельева одеться приличнее, чтобы не оскорбить императора, а сам поеду к нему в таком виде.

– Граф Шаховский, – окликнул меня водитель бронированного внедорожника Денисова. – Мне приказали доставить вас во дворец его величества. Вы готовы ехать?

– Да, вполне, – я всё же не сдержался и улыбнулся.

Представляю, как удивится император. Вряд ли кто‑то за всё время посмел явиться к нему в рваном камуфляже. Да и ладно, потерпит, никуда не денется.

Доехали мы за полчаса, а после меня встретил гвардеец его величества. Он осмотрел меня ошарашенным взглядом и даже побледнел, бедолага. Ну а потом мы прошли через боковую дверь дворца и принялись блуждать по коридорам с позолоченными канделябрами и дорогими коврами. Я видел, как морщится гвардеец после каждого моего шага по этим самым коврам.

Ещё через десять минут мы наконец добрались до нужной двери, где меня ждали уже четверо гвардейцев. В их взглядах не было удивления, скорее они вообще не были способны на проявление любых эмоций. При такой работе они могли видеть что угодно, и вряд ли император простил бы им хоть одну ужимку или косой взгляд в сторону посетителей.

Тяжёлая дверь распахнулась передо мной, и я шагнул в комнату, которая оказалась малым кабинетом императора. Позолоты здесь было не меньше, чем в коридорах дворца, а лепнины на потолке было как будто даже больше.

– Ваше императорское величество, – я склонил голову, скользнув взглядом по охране императора и его гостях. Бартенев восседал слева от монарха, а по правую руку от него я увидел Александра Рейнеке.

– Шаховский, – громыхнул император на весь кабинет. – Что ты себе позволяешь⁈

– Что я себе позволяю? – я повторил его вопрос и поднял голову, встретив ледяной взгляд. – Позволяю себе выживать, ваше императорское величество. В центре столицы было совершено нападение на вашего эмиссара. Уж простите, что не нашёл после взрыва парадную одежду и не привёл себя в порядок.

– Взрыв расследуют компетентные люди, – отрезал император, махнув рукой. – Меня интересует другое. Московский аномальный очаг. Ты уничтожил его!

Я посмотрел в глаза Михаила Алексеевича и понял, что в таком раздражённом настроении он точно не стал бы слушать ни о каких лабораториях. Да и не стал бы я при Бартеневе говорить о них. Значит, будем разговаривать про очаг. Хорошо.

– Двести пятьдесят лет, Шаховский! Ровно столько существовал очаг, – недовольно сказал император, скользнув взглядом по моей закопчённой куртке. – Там проходили полевые сборы курсантов магических академий и обучение моих войск! Там добывали необходимые для экономики ресурсы, которые в том же сибирском очаге днём с огнём не сыщешь. Имперскому Арсеналу, целителям и алхимикам нужны эти материалы! А ты лишил их всего.

Его величество настолько разошёлся, что даже встал с кресла. Я ощутил давление его ауры, которое было почти осязаемым. Бартенев сохранял невозмутимое спокойствие, а Александр Рейнеке со скучающим видом изучал узор на своём перстне.

– Вы правы, ваше императорское величество, – сказал я негромко. – Очаг существовал двести пятьдесят лет. За всё это время там происходили битвы одарённых разных стихий. Даже на недавнем испытании там было сразу три тёмных мага, один из которых был в ранге архимага. Я не стану льстить себе и говорить, что я сильнее своего дяди, лишь напомню вам, что ни студенты академий, ни Эдвард Рейнеке не смогли повлиять на очаг.