— Проклятье не трогает мёртвых. — выдохнула она. — Ты знал об этом, но ничего мне не сказал!
— Разве это что-то бы изменило? — равнодушно спросил я.
— Нет. — после коротких раздумий тряхнула головой девушка. — Действительно, ничего…
А затем она надолго задумалась о чём-то, смотря в никуда. Я не мешал.
— Я… Я хочу посмотреть, что осталось от королевства. — наконец, робким голосом сказала Мелайя. — Ты пойдёшь со мной?
Я бросил взгляд на духа, что с профессиональным любопытством изучал девушку, периодически отправляя мне восторженные образы вопросов. Настолько разумной нежити в его владениях ещё не водилось. А затем перевёл взгляд на границу, рядом с которой я находился, и покачал головой.
— Нет.
С этими словами я развернулся и зашагал в сторону, не прощаясь. Чутьё подсказывало мне, что именно этот поступок был верным. Однако совсем скоро тихий, неуверенный и слегка жалобный голос догнал меня:
— Ты... Ты вернёшься? Когда-нибудь?
Я на миг приостановил шаг, помедлив с ответом.
— Теперь это земля теней. Здесь нет места живым.
Уже за несколько сотен метров от границы, когда я готовился пришпорить свою химеру, от гения смерти, что теперь хранил это место, пришёл последний, ярчайший образ, что добил до меня даже далеко за границей земли теней: это был образ благодарности. И потому я позволил себе лёгкую, искреннюю улыбку: эти двое, определённо, найдут общий язык.
Я прибыл к армии незадолго до того, как она начала разбивать лагерь близ назначенного места. Безымянное плато на юго-востоке от Кордигарда, совсем недалеко от границы Ренегона с Палеотрой… Зелёное поле, заросшее невысокой, но крепкой и живучей степной травой. Почва была твёрдой, каменистой, и в некоторых местах были видны редкие пустоши: но жизнь всегда найдёт дорогу, верно? Лёгкий и прохладный ветер равнин колыхал траву и заставлял задуматься — как люди запомнят эту битву? Получит ли это место имя, достойное легенд? Будет ли овеяно ореолом моей вечной славы?
В этот я был твёрдо намерен выложиться до конца. Без сомнений и колебаний. Небеса были чистыми, без единого облачка… Но до битвы было ещё далеко: сперва армии разобьют лагерь, произойдут переговоры, ознаменовавшие конец перемирия: и лишь затем мы сразимся за власть над людьми этого мира.
Моё любование небесами прервал герцог Шеридан — именно он командовал всеми моими людьми. И выглядел он весьма и весьма мрачно: на породистое, волевое лицо аристократа надёжно и надолго легла чёрная тень.
— Лагерь разбит. Они тоже почти заканчивают. Можно идти на переговоры. — негромко доложил состояние дел Шеридан.
— Готов командовать самой масштабной битвой в истории человечества? — с легкой улыбкой кивнул ему я.
— Больше похоже на самое масштабное поражение в истории. — дёрнул щекой полководец. Их вчетверо больше, по самым приблизительным прикидкам. Я помню, что ты обещал подкрепление из своих мертвецов, но всё же… Миллионная армия!
— Ты сомневаешься. — констатировал факт я. — Даже после всего…
Герцог покачал головой.
— Я знаю, ты считаешь себя человеком-армией. Но и у тебя есть предел силы. Даже лучшего воина можно взять измором. Один человек неспособен победить миллионную армию… Такие вещи по силам только богам.
Я положил руку на плечо соратнику, придвигаясь ближе.
— Мы победим. У них нет ни шанса. Скажи мне, когда последний раз мы проигрывали битву?
— Никогда. — морщины на лице мужчины разгладились, словно делая его моложе. А я мимолётом вспомнил, что возраст Шеридана уже приближается к пятидесяти… Старость не щадит никого. Однако герцог улыбнулся, стряхивая хандру. — Каков план?
Я помедлил с ответом, оглядываясь. Могли ли нас подслушать? Всё же, лучшие мастера ветра, определённо на стороне противника, кто знает, на что они способны.
— Ты увидишь всё на поле бое. Лучше не говорить ничего сейчас. — покачал головой я.
Шеридан нахмурился.
— Подожди, ты хочешь, чтобы я командовал битвой, не зная всего плана? Что, по-твоему, я должен делать тогда?
— У армии, которую ты собрал, будет две основные задачи. Первая - выжить. Занимай глухую оборону, сохрани как можно больше людей. — понизил голос я, а затем, слегка помедлив, добавил: — вторая задача - прикрыть меня, по мере возможностей. Не факт, что будет необходимость, конечно… Но так, на случай неожиданностей.
Герцог задумчиво кивнул. В его глазах отразилось понимание: вероятно, он догадался о какой-то части моего плана.
— Хорошо. Допустим, с этим я справлюсь — не слишком сложные задачи. — хмыкнул Шеридан. — что с переговорами? Кого мы берём туда?
— Я пойду один. — покачал головой я. — После переговоров я, вероятно, убью лидеров.
— Тогда это будут последние из переговоров, что ты ведёшь. — хмуро качнул головой герцог, выражая неодобрение.
— Так ли это важно, если мы уничтожим эту армию? — приподнял бровь я.
— Нет. — ухмыльнулся мой маршал. — Определённо нет.
— Тогда готовь людей к выступлению на рассвете следующего дня. — приказал я. — Пусть отдохнут с дороги… А завтра нас ждёт битва.
Солдаты замолкали, пока я шёл к королевскому шатру, но я видел напряжение и страх, что охватил мою армию: лагерь альянса на другом конце плато действительно был больше нашего раз в пять, навскидку. Но я не сомневался в себе. Ни на секунду. Пока воины отправились отдыхать, а мои мёртвые легионы прокапывали последние туннели, готовя врагу смертельную ловушку, я принялся готовиться к, возможно, самому важному бою за всё время моей жизни в королевствах. Завтра я должен быть непобедимым. Поражение одной армии ещё не конец войны в королевствах остаются ещё миллионы людей: но если здесь и сейчас я сломаю их дух, покажу собственную неуязвимость, убью лидеров…
Королевства упадут мне в руки, как переспелое яблоко. Я достал иглу и принялся вводить под кожу особые чернила из собственной крови и праха. Татуировщик из меня так себе… Но благодаря бессмертию я мог вскрыть кожу, нанести чернила, и закрыть рану, образуя канал. Процедура неприятная… Но так я стану сильнее, превращая своё тело в один единый ритуальный проводник, облегчающий любые удары смертью. К середине ночи я закончил, в этот раз не пощадив даже своё лицо, безжалостно сбрив волосы. Можно было бы слегка отдохнуть: но в голову пришла идея получше.
Магический источник, верно? Я бережно коснулся королевской брони… Если влить слишком много смерти, даже самый прочный металл рассыплется, но у меня обширный опыт: я справлюсь с тем, чтоб наполнить силой металл так, чтобы он стал крепче, но не рассыпался. Добавить к этому немного собственного праха, выжечь гравировку, как у странников…
Я почти успел к рассвету, задержавшись на час. Меня никто не беспокоил: однако едва я покинул шатёр, заковав себя в латы, солдат на входе немедленно заговорил.
