— Ему виднее, что тебя волнует. — вздохнула женщина, отвернувшись.
Дальше мы надолго замолчали: действительно надолго. День сменился ночью, а ночь — рассветом, а две близкие мне женщины так и продолжили молча стоять, глядя за тем, как умирают последние кусочки их родины. Я не мешал. Лишь к полудню следующего дня проклятье окончательно вышло к этой угловой границе Таллистрии, на стыке между Ренегоном и Палеотрой. Лилия молча опустилась на землю и тихо заплакала. Я со вздохом присел рядом и обнял её.
— Поедешь со мной на войну? — негромко спросил я.
Никогда не считал себя экспертом в утешении женщин, но в этот раз, похоже, я попал в точку, потому что слёзы женщины мгновенно высохли. Правда, при этом она посмотрела на меня, как на идиота, но кого волнуют нюансы, верно?
— Я нужна тебе там? Думаешь, не справишься? — приподняла бровь рыжеволосая амазонка.
— Нет, вовсе нет. — покачал головой я. — Просто… Ожидается историческое событие, ты знаешь?
— Историческое… — криво усмехнулась моя королева. — Ещё одно такое только что случилось перед моими глазами. Не скажу, что мне понравилось. Что случиться в этой битве, как ты думаешь?
— Будет бойня. — честно ответил я. — Я и мои воины убьём их всех.
Лилия бросила мрачный взгляд в сторону почерневших стволов и принялась собирать вещи, разбросанные рядом с дорогой.
— Думаю, я увидела достаточно смертей, чтобы не испытывать тяги наблюдать за ними. — сухо ответила мне амазонка. — Так что, если я тебе не нужна, предпочту остаться в столице с ребёнком. К тому же, мне всё ещё необходимо руководить размещением беженцев: большинство до сих пор остаются бездомными.
— Хорошо, как скажешь. — покладисто согласился я. — Тебя подвезти до столицы?
Королева фыркнула, положила пальцы в рот, и как-то особенно свистнула. Из дальних кустов вышел самый обыкновенный таллистрийский олень. Мёртвый олень… Причём явно не из числа тех, что делал я!
— Твои фанатики сделали для меня. — спокойно пояснила мне жена. — Так что не утруждая себя. Возвращайся с победой.
С этими словам моя амазонка пришпорила оленя и двинулась дальше по дороге, оставляя меня наедине с Мелаей.
— Даже не поцеловала на прощание. — пожаловался я охотнице. — Думаешь, она меня разлюбила? Последние месяцы она какая-то холодная…
— Хватит. — тихо попросила Мелайя.
— Хватит что? — педантично уточнил я.
— Делать вид, что всё в порядке. Как будто ты не убил только что целое королевство. Как будто не ты ответственен за всё это. Как будто всё будет по-прежнему… — голос иссушающей жизнь истончился, став почти неслышимым.
— Хочешь суровой правды? — фыркнул я. — Хорошо. Смерть Таллистрии меняет в войне не слишком многое. Я и не рассчитывал на ваше королевство как на серьёзную силу в ближайшие годы, разве что целителей хотелось иметь побольше. А поскольку те в массе своей бежали в Ренегон, толку с этой земли в военном отношении не так уж и много. Вероятно, в мёртвом состоянии я получу здесь больше солдат, чем в живом. А теперь собери волю в кулак и пошли воевать. Нам предстоит взять Ренегон, Бингл, Аурелион, а затем Лиссею и Ниору… Будет много работы и для тебя, особенно если они введут в дело мастеров в какой-то момент.
Я развернулся и подозвал коня, махнув рукой охотницы залезать сзади. Но в спину мне донеслись слова, заставившие меня остановиться:
— Нет.
Я медленно развернулся, вперив пристальный, тяжёлый взгляд в первую из своих вассалов этого мира.
— Ты же понимаешь, что этим предательством буквально подтверждаешь, что я правильно обрёк Таллистрию на смерть? — вздёрнул подбородок я.
— Я не предаю тебя. — покачала головой Мелайя. — Нет, никогда. Но лучше оставь меня, ладно? Я останусь здесь, потому что больше не могу. Всему есть предел, и моим силам тоже. Я… Я просто не могу смотреть на то, что ты будешь делать дальше.
Охотница покорно опустилась на колени передо мной и склонила голову, молча ожидая вердикта.
— Ты приносила мне клятву жизни, помнишь? — мягко спросил я. — Разве это ничего не значит?
— Я уже давно не жива. Да и жив ли ты, на самом деле? Сколько тел ты успел сменить? Десятки, может сотни? Как много останется от того человека, что я знала, спустя всего десяток лет? — глухо ответила Мелайя, не поднимая голову.
— Я не слишком изменился с тех пор. — вздохнул я. — Просто обрёл больше власти и могущества, вот и всё.
— Тогда решай мою судьбу. Думаю, это решение лучше всего покажет, кто из нас прав. — тихо ответила девушка, подняв на меня глаза.
В них было лишь спокойной принятие любой судьбы и печальная усталость: ни огня, ни былого задора больше не осталось совсем. Словно бы что-то выжгло девушку изнутри…
Не каждый силен так же, как и я. Я всегда знал это. И всё же печально видеть соратников такими, особенно первых, самых любимых.
— Встань. — протянул я руку ей. — Идём за мной.
Мелайя безропотно повиновалась, но в её глазах я видел непонимание. Я подвёл девушку к границе мёртвой земли, мягко подтолкнув вперёд. Она робко зажмурилась, готовясь к смерти, но, к её удивлению, ничего не произошло, когда она ступила туда.
Я сосредоточился, потянувшись к хранителю проклятых земель. Тот явился быстро: чёрная тень метнулась между стволами деревьев, то подходя к нам, то удаляясь, но никогда не переступая границу. Мелайя смотрела на создание с широко раскрытыми глазами.
Существо остановилось, зависнув в воздух тягучей антрацитово-чёрной кляксой, что словно переливалась сама в себя, создавая иллюзию всепоглощающей бездны. Хотя, может, не такую уж и иллюзию…
— Что это? — выдохнула девушка, отшатнувшись.
Я проигнорировал вопрос, пристально всмотревшись в гения смерти.
— Эта девушка теперь — твоя хозяйка. Понимаешь? Все твои земли - её земли. Отныне и до конца её дней, Мелайя — королева Таллистрии.
Клякса мигом встрепенулась, близко приблизившись к лицу девушки. И столь же быстро отшатнулась. Несколько мгновений дух медлил, принимая решение. А затем мне пришёл быстрый образ согласия. Толстая чёрная нить ударила в девушку, бросая её на колени от боли. Но это не была попытка атаки или убийства: нет, дух связывал своё естество с душой девушки. Мелайя медленно поднялась, тряхнув головой: похоже, на неё навалился сразу вал неразборчивых видений. А затем ошарашенно посмотрела на меня.
— Что… Что это было?
— Это проклятое королевство… Эти изуродованные мои гневом земли… Они теперь твои, Мелайя. К ним ты привязана. Я обещал тебе величие, верно? Гордись собой, иссушающая жизнь. Ты — первая королева смерти этого мира, первая из истинных владык смерти. Даже я не имею такой связи с этим местом, как ты. И потому тебе и только тебе решать, что делать с этим местом, королева.
