— Хороший человек, никто не жалуется. Да и жаловаться у нас все равно некому.
— Как это некому, — возмущаюсь. — Теперь есть я. Можно жаловаться мне.
— Конечно, госпожа феникс, — торопливо соглашается со мной мужчина.
Но по его лицу заметно, что в гробу он видал жалобы страшным фениксам. Ничего, они еще ко мне привыкнут.
Какое-то время я пытаюсь разговорить его, но он отвечает односложно, так что в итоге оставляю бедолагу в покое. Без дела сидеть скучно, а убираться в присутствии чужих людей я терпеть не могу. Чарли не считается, мы с ним уже сроднились, да и человеком его назвать сложно.
Хочется спать, но ложиться при постороннем мужике совсем дурная идея, так что решаю напрячь мозги. Для разнообразия.
Беру одну из досок, предназначенных для ремонта лестницы. Выбираю самую
большую по ширине, а после тащу ее в гостиную. Вооружившись угольком из
камина, устраиваюсь поудобнее.
В этой деревне явно что-то нечисто, нутром чую. И дело тут не только в странной ежедневной (точнее, еженощной) грозе, защитном барьере и невозможности покинуть это место. К тому же, было бы неплохо разложить по полочкам историю Ланы, но сперва решаю все-таки заняться деревней.
Пишу на доске: «фениксы» и рядом «ушли сто лет назад». Чуть ниже вывожу свой главный вопрос: «почему их считали злыми?».
В том, что они на самом деле были злыми, очень сильно сомневаюсь. Скорее уж поверю, что они смотрели на жителей деревни свысока, во всех смыслах этого слова. И не особо вникали в чужие проблемы, занимаясь своими делами.
Но кто-то же эти слухи распустил, верно? А кто и зачем надо разобраться.
Подумав, добавляю: «стражи этого мира», «сгорают, очищая все вокруг», «для
возрождения нужна пара».
Это не слишком относится к моему делу, но думаю, что лучше записать, чтобы не забыть. Ладно, едем дальше.
В сторонке пишу «староста», «неограниченная власть», «подозрительное поведение». Вот хоть убей, ну не понравилась мне его реакция. Она отличалась от того, что выдавал Дюк со своей матерью.
Стучу пальцами по теплому дереву, разглядывая свои же каракули. Если рассуждать логически, то слухи о плохих фениксах выгодны старосте. Замкнутый кусочек мира, где все варятся в общем котле, и один человек, наделенный властью.
Какие преимущества он получает от этой власти? Вряд ли деньги, здесь практикуют натуральный обмен. Но вот уважение, взятки продуктами, избавление от обязательной для всех остальных работы...
Однако если он начал бы превышать свои полномочия, то остальные его быстро бы поставили на место. Свергли бы, так сказать. Чтобы подобного не произошло, лучше держать их в страхе. Но чем один мужик может напугать целую деревню? Ага, вот именно...
Если бы Чарли не говорил о барьере, я бы и вовсе решила, что староста его выдумал. Чтобы быть царьком в этом мирке. Хотя, может и горгулий ошибся... это еще следует проверить.
Еще дальше пишу «барьер». Тоже, чтобы потом не забыть, но мыслями возвращаюсь к старосте. На вид ему лет шестьдесят. Дюк вроде говорил, что старостой его выбрали еще по молодости, значит во главе деревни он стоит лет тридцать пять или сорок. Почти половина от срока, который отсутствуют фениксы.
А что, теория вполне правдоподобная.
Нет, скорее всего местные и раньше побаивались фениксов, как крестьяне на Руси побаивались царя. Но если староста взрастил этот страх и воспользовался им, то вполне мог иметь с этого нехилую выгоду. Например, подчинение остальных жителей.
Сразу вспоминается один мой начальник, работавший в органах еще тогда, когда я только поступила на службу. Ух, как его все боялись, слова поперек сказать не смели. Потому что он был родственником кого-то сверху и всех пугал этим. И пользовался своей властью на всю катушку — брал взятки едва ли не открыто, продвигал тех, кто лизал ему за... кхм.
Потом, правда, его родственника посадили. Громкая история была, из тех, где в квартире миллионы находят. Ну а после и он сам быстренько сдулся. Трясу головой, снова разглядывая свои заметки. Да уж, майор Прохорова, вот это ты нафантазировала, хоть книгу пиши. Не факт, что все так и есть. Далеко не факт.
Но приглядеться к старосте все равно не помешает.
— Простите, госпожа феникс, — от размышлений меня отвлекает рабочий.
Тьфу-ты, так увлеклась, что совсем про него забыла.
— Да? — убираю уголек и отряхиваю руки.
— Это... можно мне домой, да? Вы ведь меня отпустите? — мнется мужчина, искоса поглядывая на мои заметки.
— Конечно отпущу, у меня гостевые спальни не предусмотрены, — фыркаю. — А что, уже пора?
— Ну дык вечереет, госпожа феникс, — мужик махает рукой в сторону окошка. — Скоро солнце сядет...
Точно, гроза ведь потом начнется.
— Тогда иди, конечно, — киваю. — Давай я тебя провожу.
— Спасибо, госпожа феникс, спасибо, — кланяется мужик, явно польщенный моей заботой.
А может, ехать в лифте одному ему куда страшнее, чем вдвоем с «госпожой феникс».
Впрочем, я тоже делаю это не по доброте душевной. Просто все равно потом придется поднимать кабинку наверх — я же не хочу, чтобы ко мне кто-то внезапно пробрался. Вряд ли местные пойдут на такое безрассудство, но лучше все равно перебдеть.
— Спасибо большое за помощь. Завтра утром жду тебя здесь же, — выдаю напутствие на прощание. — И можешь прихватить своего товарища, если он надумает.
— Обязательно, госпожа феникс. До завтра, госпожа феникс, — прощается мужик и спешит скрыться с моих глаз.
Я же возвращаюсь в замок и широко зеваю. Спать хочется жутко. Нет, надо что-то придумать с этим странным графиком. И кофе бы раздобыть... но это уже из раздела несбыточных фантазий.
Решаю немного вздремнуть и засыпаю сразу, едва приняв горизонтальное положение. Сквозь сон слышу, как началась гроза, как завыл Чарли. Но так устала, что не могу заставить себя подняться. Скорее наоборот, еще глубже проваливаюсь в блаженную тьму, а просыпаюсь позже, от бурчания горгулия:
— Ну ты бы хоть огня побольше зажгла. Сколько можно дрыхнуть? А как же я? Мне вообще-то скучно одному... сама к своей болтовне приучила.
— А разве ты, по правилам, не должен сидеть снаружи и охранять замок от сил зла? — спрашиваю, потягиваясь.
Снаружи... блин, ковер! Опять я его занести забыла. Как вытащила в первый день проветриться, так он и лежит. Интересно, когда-нибудь я его верну на место, или он так и останется там на веки вечные?
— Снаружи меня вообще-то может расколоть, — возмущается Чарли. — И что тогда ты будешь делать?
— Спокойно спать по ночам? — усмехаюсь.
— Жестокая... — обижается горгулий, но тут же меняет тему. — А что это там за беспорядок и куда делась лестница? Ты решила разрушить замок?
— Наоборот, я решила его починить, — отвечаю, вскинув палец. — И раз уж ты такой умный, бери метлу и доскреби всю паутину с потолка.
— А ты что будешь делать?
— А я приму ванну.
— Разве это честно, что я один буду работать? — качает мордой Чарли.
— Кстати... — с любопытством оглядываю каменное тело. —- Может тебе тоже стоит принять ванну?
Действительно, горгулий изрядно запылился за последние дни, и его стоило помыть.
— Чего? — шарахается от меня Чарли. — Нет уж, ни за что. Давай лучше свою
метелку.
— Поздно, Чарли, я уже настроилась, — прицеливаюсь, чтобы схватить монстрика.
В этот раз горгулий оказывается умнее и сразу взлетает под потолок, где мне его не достать. Уже оттуда он кричит:
— Расстраивайся обратно. Я не позволю такие издевательства.
Вот уж не знала, что горгулии не любят воду, как и кошки.
— Все равно ведь потом тебя помою, когда ты застынешь, — трясу кулаком.
— Не сможешь, — фыркает Чарли. — Я каменный и тяжелый, ты не дотащишь меня до ванны.
Что ж, в этом он прав, но...
— Я тебя тряпочкой влажной протру.
— Я тебе что, комод что ли? — возмущается Чарли.
— Скорее, статуя... не хочешь тряпочкой, лучше спускайся сам. Как раз успеем до рассвета.
