— Нет уж...
Спустя пятнадцать минут уговоров и угроз Чарли все-таки удается загнать в ванную. Скажу вам, что мыть вредного и упрямого горгулия, не желающего мыться — удовольствие весьма сомнительное. Нет, он все-таки разумный, поэтому не вырывается. Но и помогать не спешит, и вообще, терпит процедуру с таким видом, будто я его не чистым делаю, а пытаю с особой жестокостью.
Успеваем мы как раз до рассвета. Когда смываю пену, Чарли выскальзывает из
ванной. Не знаю, куда он собирался спрятаться. Может, хотел мне назло снова
забраться под диван и запылиться. Но восход солнца настигает его посреди холла, и он застывает на месте, точно памятник безумному скульптору.
Минут пять я с удовольствием любуюсь результатом собственных усилий. Теперь Чарли гладкий и блестящий, и вроде даже стал тона на два светлее, чем был. А еще, кажется, раздался в размерах.
Щурюсь, вглядываясь внимательней. Ну да, не сильно, но все-таки поправился, что ему только к лицу. Теперь он хотя бы немного похож на грозного стража, а не на ходячий скелет с перепончатыми крыльями.
Наверно, так на него действуют зажженные факелы — он ведь говорил, что питается огнем. Вот и славно, пускай растет. Потом будет мне помогать мебель двигать, если надумаю сделать здесь перестановку.
Отдохнувшая и вполне довольная собой, отправляюсь в ванную — горгулия помыла, теперь можно помыться самой. Закончив с мыльными процедурами, закалываю влажные волосы в тугой узел, надеваю свежее платье и иду завтракать.
Когда допиваю чай, как раз подходит время идти встречать моего работничка. Или работничков, если второй сегодня тоже набрался храбрости и явился.
На лифте спускаюсь в прекрасном настроении, и оно становится лучше, когда у скалы вижу двоих мужчин.
Видимо, первый вчера рассказал всем, что госпожа феникс на деле не такая страшная. Выпустила его живым и здоровым, и в процессе даже обедом покормила.
— Доброе утро, госпожа феникс, — кланяются они мне.
— И вам того же. Вижу, сегодня бригада в полном составе, — улыбаюсь доброжелательно. — Тогда идемте.
Поскольку сегодня у нас нет ни досок, ни корзин с продуктами, в кабинку заходим все втроем и быстро поднимаемся наверх.
Очутившись в замке, новенький удивленно хлопает глазами и вертит головой.
— Эк у вас здесь красиво, госпожа феникс, — произносит завороженно.
Ну да, по сравнению с деревенскими домами здесь наверно и впрямь красиво.
Особенно после того, как навела минимальный порядок. Окна бы еще помыть надо, но это уже после лестницы.
— А ты ожидал скелетов и черепов? — фыркаю.
— Нет-нет, госпожа феникс, — отнекивается он, хотя, судя по лицу, именно этого и ожидал.
Крепко же в них засела вера в чудовищ из замка.
— Ладно, фронт работ твой товарищ тебе покажет, он вчера неплохо постарался, — киваю ему. — А я пока вам обед приготовлю. Суп любите?
Новенький искоса глядит на друга, словно спрашивая, действительно его хотят
покормить, или на самом деле отравят. Второй выпячивает грудь и гордо кивает, мол, да, здесь кормят, и я это ел, потому что храбрый.
Невольно усмехаюсь этому мимическому диалогу.
— Суп любим, госпожа феникс, — наконец отвечают мне робко.
— Вот и прекрасно, — улыбаюсь и отправляю их в холл, а сама иду на кухню.
Однако едва успеваю взяться за нож, как слышу истошный вопль.
Господи, ну что опять у них там случилось? Быстрее бегу на звуки, не понимая, чего они так испугались. Может, недостроенная лестница обвалилась? Или они друг другу на ноги молотки уронили?
Залетаю в холл и застаю чудную картину — два взрослых мужика забились в угол, испугавшись... статуи. Ну, точнее не статуи, а Чарли. Но все равно. Чего это они? Понимаю, горгулий не эталон красоты, но и не настолько страшный, чтоб так истошно вопить. Скорее, монстр средней ужасности.
— Отставить панику, — командую, взмахнув рукой. — Что за хоровое пение вы здесь устроили? Памятников, что ли, никогда не видели?
Работнички синхронно поворачиваются в мою сторону, но успокаиваться не спешат, скорее наоборот. Глаза их становятся еще шире, и не сговариваясь, они вдвоем бегут к входной двери, которую я, как назло, забыла запереть. Причем, нога в ногу бегут. Прям команда по синхронному бегу, а не плотники.
Неужели они настолько испугались, что коллективно решили убиться? Потому что это только у нормальных людей за дверями есть выход. А у фениксов — обзорная площадка, огороженная низенькими перилами.
Спешу следом, надеясь, что мужики не свалятся вниз. А то жалко их. Да и перед остальными жителями неудобно будет. Не объяснишь же, что это они сами. Как в той черной комедии, где «детишки приехали и как давай убиваться».
— Эй, а ну стоять, — кричу, торопясь следом.
Оказавшись снаружи, мужики и сами поняли, что загнали себя в ловушку. Позади них пропасть. Впереди я. А до туннеля, ведущего во внутренний дворик, еще добраться надо.
— Давайте вы успокоитесь и расскажете мне, что случилось? — говорю, видя, что мужики замерли. — Это вас так статуя в холле напугала? Так не бойтесь, днем она не кусается...
— Помилуйте, госпожа феникс. Не убивайте нас, — не слыша меня кричат мужики и бухаются на колени.
Снова, кстати, синхронно.
— С чего вы взяли, что я стану вас убивать? Я вас вроде только обедом накормить собиралась, да и лестница сама собой не сделается, — удивляюсь вполне искренне.
— Так это... у вас же это... — мямлит тот, который храбрее, и косится на мою правую руку.
Смотрю туда же... етить твою налево, майор Прохорова! Я так торопилась на крики, что даже нож не положила. И бежала, получается, размахивая этим самым ножом.
— Это у меня, — показательно откладываю нож прямо на пол. — Потому что я овощи в суп резала. А вам бы валерьяночки попить. Я же сказала, что с вами все будет в порядке. Вы в моем замке гости, а значит, под моей защитой. Так что слушайте указ: отставить панику и вернуться к работе.
— Простите, госпожа феникс, — кланяются мужики. — Но как мы можем? Там же...
— Что там? — уточняю с любопытством. — Говорите, не стесняйтесь. Чем вас так испугал камень?
Может хоть чего нового узнаю.
— Так мы же знаем, что это не камень, а ночной монстр, — заикается один из
рабочих.
Нет, ну в целом определение верное. Чарли зверь ночной и на монстра вполне
похож. Да только горгульи — стражи, и жителям уж точно ничего плохого сделать не могли.
— Давайте с этого момента поподробней. Чем он вам насолил?
— Так это... ночные монстры приходят с проклятой грозой. Они зло...
Понятно, очередные суеверия.
Кроме этой смутной фразы вытянуть из них ничего не удается. И вот как мне
докопаться до сути их страха, если они меня так боятся, что ничего толком не
говорят?
— Ответственно заявляю, что этот монстр злом не является. К тому же, до самого заката он не пошевелится. Но если вы его так боитесь, то можете куда-нибудь унести.
— Мы унести?
— Ну не я же, — фыркаю. — Он вообще-то тяжелый.
Трогать Чарли мужики тоже боятся. И работать при нем толком не могут. В конце концов, мы приходим к компромиссу — я накрываю горгулия мебельным чехлом, чтобы он не так сильно смущал рабочих.
Да уж... цирк с конями, только вместо коней Чарли.
Глава 12
Мужчины худо-бедно, но приступают к работе над злосчастной лестницей. Я же пока ставлю вариться бульон для супа и вспоминаю, что давненько не брала в руки почтовый артефакт.
Интересно, родственнички снова что-то мне написали, или смирились с моим
исчезновением? Хотя, какие они родственнички... судя по тому, как жила Лана, они скорее уж черные риэлторы.
Новое письмо действительно есть, даже несколько. Но все они примерно одного содержания:
«Лана, где ты? Ты в порядке? Ответь пожалуйста».
В порядке ли я? Хм... как-то поздновато они спохватились. Хотя, если так подумать, то стиль письма отличается от тех, что посылала мне Ираида. Может, его написал кто-то другой?
