– Ты же помнишь, что клятва не даст действовать вопреки моим интересам, ведьма? А в моих интересах установить истину сейчас. Это ясно? – рыкнул на меня оборотень.
Я кивнула. Вот зараза, хитрый какой!
– Ник, всё, уведи эту вертихвостку в покои. А ты – не смей сопротивляться. Завтра ещё поговорим, – сказал Каэр таким стальным тоном, что Айрис в кои-то веки не решилась спорить.
– Может быть, я тоже пойду? – я попыталась мило улыбнуться.
– Нет. С тобой я ещё не закончил. Сядь на место, – скомандовал мужчина.
Когда Ник с Айрис ушли, мы остались вдвоём с Каэром. Даже Алекс незаметно куда-то исчез.
– Что ты думаешь об этой всей ситуации? – неожиданно миролюбиво спросил оборотень.
– Я? – я чуть не подавилась едой от внезапной смены настроения Каэра. – О какой?
– С Вайолет и Айрис. Думаешь, девица не врёт, что потеряла девственность с каким-то там мудаком?
– Эээ. А при чём тут Вайолет?
– При том, что эта стерва вполне могла отомстить мне таким образом.
– Прости, Каэр. Я не до конца понимаю, почему такое суровое наказание? Нет, я, конечно, понимаю, что она молодая и ей рано, это правда. Но почему изгнание?
– Потому что так положено.
– Но почему? Это потому, что она женщина? С мужчиной было бы иначе?
– Я искренне надеюсь, ради её же блага, что она ещё НЕ женщина, – прорычал Каэр.
– Да, прости, я оговорилась. Так почему так сурово? – миролюбиво исправилась я.
– Потому что волчица навсегда сохраняет на себе отпечаток первого любовника, – раздражённо ответил Каэр. – Кто бы это ни был, всё её потомство будет обладать теми же чертами характера, от кого бы волчата не родились. Если первый мужчина сильный, умный, смелый, верный – это хорошо. Потомство будет таким. Если мужчина – слабак, мудак, трус и предатель, то и дети, к сожалению, будут такими. Да хотя бы на Ника посмотри.
– А что с ним? – удивилась я.
– Ник – сын Альберта Стайлса и Шарлотты Мортер. Знаешь, почему она Мортер? – вкрадчивым голосом спросил оборотень.
– Нет.
– Потому что она вдова моего дяди, Дейтона Мортера. А Ник, несмотря на жалкого папашу, унаследовал характер Дейтона – верный и смелый. Но рассудительный и осмотрительный. Поэтому Шарлотту, мать Ника, этот подлец Альберт с удовольствием взял в жены. Потому что он знал, кто её первый муж. Сестра Шарлотты Маргарет, вырастившая Ника, тоже была замужем за моим другим дядей. Понятно, почему так важно, кто первый мужчина у волчицы?
– Ясно. А как так вышло, что их отдали в жены в другой клан?
– Мой отец был… а, неважно. Мои дяди погибли молодыми, буквально через пару месяцев после моего рождения. От горя их беременные жёны потеряли своих детей. Мой отец разозлился и, как глава клана на тот момент, выслал обеих в клан Стайлс, скрыв выкидыши. Когда у Шарлотты родился альбинос, её муж Альберт рассвирепел, предположив, что этот не его ребёнок, а дитя Дейтона. Потому он приказал убить и жену, и сына.
Вот мерзавец, ещё раз возмутилась я поступку отца Ника. Просто паскудный муж и отец!
– Но Шарлотта умерла на следующее утро после родов, а Ника выкрала тётя и сбежала с ним, – продолжил оборотень рассказывать ту часть истории Ника, которую я уже знала. Но перебить Каэра не рискнула. – Вернуться в наш клан Маргарет побоялась, потому что побег – равносилен предательству, и за это положена смертная казнь в любом клане. Зная моего отца, он бы её даже не выслушал и, конечно же, не простил бы. Потому они с Ником долгое время прятались, скитаясь по миру, – Каэр замолчал. В его голосе я услышала искреннюю печаль.
– Знаю, эту часть мне Ник рассказывал. Суровая судьба у мальчика. Несправедливая, – посочувствовала я.
– Да, поэтому я его приютил.
Я отметила про себя тот факт, что Каэр не хвастался тем, что он совершил после появления Ника. Это интересно. Я думала, он не упустит случая показать, кто тут главный альфа и рассказать, как унизил Альберта.
Но я ошиблась в оценке его поведения. Он не бахвалился, а по мужски скупо описал важную часть истории, без акцента на свою роль. Достойно, хмыкнула я про себя.
Зато теперь понятно, почему Каэр так взбеленился на слова Айрис. Вот ведь отчаянная девчонка! И не побоялась соврать о таком!
Но теперь я окончательно уверена, что она ещё девица. Потому что Айрис, может, и строптивая, и упрямая, но точно не дура.
И тут у меня появился вопрос. Айрис-то ведь сбежала вместе с Вайолет. Девочка-то ещё ребёнок, но почему тогда Каэр не велел казнить эту стерву? А даже сказал, что завтра выслушает её?
– А побег Вайолет не расценивается как предательство? – осторожно поинтересовалась я.
– Побег не расценивается как предательство в двух случаях. Если сбежавший – ребёнок. Или если он основал свой клан и в боях с тремя другими кланами доказал свою состоятельность как альфы. Вайолет смогла это сделать, потому сейчас на неё этот закон не распространяется.
– Вот хитрая баба, – вырвалось у меня.
– И не говори, – хмыкнул Каэр. – Ладно, давай к делу. У тебя правда есть в запасе какое-то заклинание на примете или ты сказала это, чтобы выгородить девчонку?
После всей откровенности оборотня мне крайне не хотелось его обманывать. Но я уже пообещала. И если признаюсь, что соврала, меня выпорют. А этого я точно не хочу.
Но, прежде чем я открыла рот после небольшого замешательства, Каэр снова заговорил и от его слов мне стало ещё более скверно на душе.
– Хорошенько подумай, Кэтрин, прежде чем ответить. Я был с тобой предельно откровенен и этого же требую от тебя. В присутствии остальных ты могла соврать в моих интересах, чтобы помочь мне сохранить и без того непростые отношения в семье. И это я могу простить. В исключительном случае, – оборотень многозначительно посмотрел на меня.
Я торопливо закивала, показывая, что осознаю степень ответственности.
Что же делать?! Если я сейчас признаюсь, что соврала, он действительно простит? Или это хитрая уловка, чтобы вывести меня на чистую воду?!
Убедившись в том, что я внимательно слушаю, Каэр хмыкнул и удовлетворенно продолжил:
– Обстановка была до того скандальной, что твоё враньё можно трактовать, как глупую попытку спасти ситуацию и честь Айрис. Но сейчас, когда мы наедине, врать не стоит, потому что теперь это точно не в моих интересах. Так что ты мне ответишь, моя отважная, но бестолковая ведьма?
Глава 25
Немного успокоив лихорадочно мечущиеся в голове мысли, я решилась.
