Феодал (СИ) - Рэд Илья

— В смысле вы больная? — удивился я. — А, вы про своё зрение, что ли? — я расхохотался, снял очки и придвинулся к ней поближе. — Марина… Можно просто Марина? А я просто Владимир. Смотрите, — я поднял сложенные очки на уровне своих глаз и указал пальцем на их краешек. — У людей с близорукостью, когда смотришь на край линзы, контур лица «съедается» и кажется меньше настоящего, а у тех, кто использует очки против дальнозоркости, наоборот — глаза визуально увеличиваются. Видите, у меня ни то ни другое. У вас тоже. Выходит, мы с вами притворяемся. Можем основать своё общество фальшивых слепых. Что скажете?

— Я скажу, что мне надо работать, а вы отвлекаете своими глупостями.

— Разве это глупости, я же должен знать, что за человек будет представлять мои интересы? Вдруг он не такой добросовестный и выдаёт себя за другого? Создал образ недалёкого тихони, а сам ищет способ присвоить контору друга отца, но это так чисто гипотетически.

Справедливости ради она выдержала мои словесные провокации с достоинством, и это ещё больше укрепило меня в своей правоте. Серая мышка не дала бы отпор. В критических ситуациях мы раскрываемся на полную.

— У вас богатая фантазия, Владимир Денисович.

— Скоро богатой будет не только она, — подмигнул я, играя свою роль до конца.

— Вот тут распишитесь, — она показала мне место справа внизу, и я поставил свою витиеватую трёхэтажную закорючку.

— Всё, теперь будем ждать ответа вашего отца и далее подадим иск. Окончательную сумму пошлины мы вам сообщим письменно. Приходите через неделю.

Перед прощанием я в шутку приподнял невидимый цилиндр на голове.

— Буду скучать по вашему обществу.

— Тут не могу ответить взаимностью, но как профессионал обещаю — буду бороться за вас до конца.

— Ничего, мы ещё подружимся, — ответил я ей и, посвистывая, покинул здание суда.

Как только свист отдалился, Марина отложила в сторону документы и облегчëнно выдохнула. Еë руки заметно тряслись, но через пару минут она взяла всë под контроль. Нагловатый бастард чуть не раскрыл её! Два года подготовки могли пойти коту под хвост. Спицын-старший хотел оставить контору на своего сына — тугодума и лоботряса Степана, у которого на уме лишь ипподром и ставки.

В то время как его «друг» Троекурский медленно превращался в слабоумного. Болезнь не поддавалась лечению никакими средствами, магия тут была бессильна. В силах только замедлить процесс, но лекарства стоили дорого, очень дорого. Со временем Троекурские отдали внушительную часть своей доли Спицыну. Негодяй воспользовался слабостью партнёра и стал почти единоличным владельцем нотариальной конторы.

Доходы сократились. Марина пустила в ход даже средства, отложенные в приданное, но отцу этого не говорила. Она, конечно, могла найти обеспеченного мужа, благодаря своей красоте и проницательности, но это унижало её достоинство. Мысль, что она продаёт и предаёт себя, не давала покоя. Так что подобный сценарий Марина отмела.

Ей и так еле удалось отвадить Геннадия Петровича от мысли сосватать её за своего сына Степана. Ради такого пришлось преобразиться до неузнаваемости. Сластолюбец сразу же сказал отцу решительное «нет», а Марина с облегчением выдохнула. К тому же новая легенда позволила ей втереться в доверие к недалёкому Спицыну.

Система права в Российской империи весьма консервативна и обслуживалась в основном мужчинами. Они занимали все важные посты, и женщина-адвокат воспринималась как экзотическая диковинка.

Пока Марина изображала из себя тугодумную дурнушку, способную только на простейшую работу, это никого не напрягало. Она стала в суде тенью. Покладистой и всем удобной. Никто не рассматривал её как угрозу или конкурента.

«Идеальное положение, чтобы найти компромат на Спицына».

Именно этим она и занималась. Да у каждого в шкафу свои скелеты, и Геннадий Петрович не исключение. У неё уже было несколько пикантных и скандальных разоблачений на него, но подать их в лоб она не могла — после такого её не допустят до адвокатской практики. Ей нужно было разбить Спицына на юридическом поле, выискать нечто такое, что дискредитировало его в профессиональном плане, чтобы потом самой возглавить созданное отцом «ведомство».

Именно на его таланте оно пошло в гору. Блистательные громкие дела одно за другим заработали молодому дуэту адвокатов репутацию безупречных защитников. Спицын был на подхвате, играл второй скрипкой, а все лавры забирал её отец. И где он теперь сейчас?

«Забывает всё, что его окружает».

Марина была удивлена, что Черноярский отдал дело именно ей. Точнее, зла. Потому что тот не оставил ей выбора. Если она проиграет, то Спицын отдалит её от себя или чего похуже — уволит, а если резонансное дело выиграет ассистентка-простушка, то всё внимание будет приковано к ней. Завистник Спицын всё время радовался, мол, гены его конкурента не передались дочурке и потому держал её при себе как трофей.

«Он мне не простит эту победу».

Черноярский ворвался в её жизнь как ураган и смешал все карты. Марина с силой ударила по столу в порыве гнева и опрокинула стакан с перьями, а затем смела всё одним движением. Все эти чёртовы безделушки, фигурки золотых жаб, пресс-папье, чистые листы бумаги, канцелярский нож, книги и бутафорские очки — всё полетело на ковёр.

— Марина Васильевна я… я зайду попозже, — ответил ей в дверях удивлённый курьер и шмыгнул обратно в коридор.

Глава 10

Набор в команду

Я понимал, что тяжба с родителем не будет простой, потому выбрал лучший вариант из возможных. Пришлось повести себя не очень по-джентльменски, но в таком деле по-другому никак. Я ненавидел, когда меня обманывают, и неспроста.

Вся моя жизнь до сего момента напоминала одну большую ложь. Бог наделил меня хорошей памятью, и даже события трёхлетнего возраста не поддались забвению. Я отлично помнил, как ко мне наплевательски относились деревенские «родители», как игнорировали мои попыткы получить от них ласку, любовь или просто человеческое отношение.

Остальные дети тоже сторонились меня, и я начал было думать, что такова моя участь — навсегда остаться в одиночестве, что я не такой, как все, дефектный и что это я во всём виноват. Мне всё время хотелось им доказать обратное.

«Метал бисер перед свиньями».

Если бы не учитель, я бы действительно вырос необразованным бирюком, оставшись в глуши и померев после изгнания. А с моими запросами меня бы быстро с деревни турнули.

Аластор взял надо мной шефство вовремя и направил энергию в нужное русло. Собственно, он первым и узнал о моём благородном происхождении. Более того, он чудесным образом раздобыл мне то самое метрическое свидетельство!

То-то Черноярского-старшего так скрутило в злобе. Он думал, что документ в целости и сохранности находится у него дома, но моё появление спутало ему все карты. Безродыш позарился на святейшее — на землю. Любой другой просил бы деньги, чин или выгодную партию, но нет — я знал, за чем шёл. Мне нужна была только земля. Своя собственная, где я буду главным.

Сей путь я выбрал неспроста. Дворянин без земли — посмешище. Любые мои достижения в высшем свете будут восприниматься как личные, а не родовые. Роль сильного наёмника не прельщала меня — я жаждал уважения всего клана, ведь с ним я смогу продвигаться дальше по иерархической лестнице. Это даст мне стабильный доход, возможность построить собственную крепость, откроет пути к крупным банковским займам и прочим радостям жизни. Земля — это ключ ко всему.

Потому её было так мало в раздробленной Российской империи. Каждый кусочек оккупировали феодалы и ревностно охраняли свои владения. Я бы мог, конечно, забраться в глушь нейтральных территорий на севере и обустроиться там, но это отняло бы два-три десятилетия моей жизни.

Храмов там почти нет, а значит, надо ставить управляющего и самому находиться в другом месте, где можно зарабатывать на Межмирье. На начальном этапе такой подход неэффективен, ведь территория нуждалась в неустанной защите от набегов кочевников и дикарей.