Бояринъ из куна-чакры 2 (СИ) - Журавлев Владимир А.

Пожимаю плечами:

— Серьезно, но не для меня. Чистоплюи показушные. Готов поспорить, что остановят выбор на оскорблении Сашки. На большее ума не хватит. И не остановят будущих офицеров ни мужская честь, ни элементарная порядочность.

— Рой, мы не сможем ее прикрыть! — предупреждает Лика. — Второй курс занимается на верхних этажах, нас туда даже не пускают.

— Предупредите нового начальника по режиму, — угрюмо решаю я. — Если полезут к Сашке, я им головы отрежу. И ему. Пусть знает.

— Рой, но это повод…

— А мне похрен.

Настроение стремительно портится. Сашка. Ее вполне могут достать. Хоть в подготовишки ее переводи.

— Так, господа секретные шпиёны, — разворачиваюсь я к сладкой парочке. — Выдайте мне расклад. Предполагаемые действия Москвы. Оптимистичный и пессимистичный варианты.

— Ракета! — хором говорят они. Переглядываются, и Мишель уточняет:

— Баллистическая ракета — пессимистичный вариант. Но маловероятный.

Вопросительно поднимаю бровь.

— Бовины — родственники Вассерманов, — поясняет Сыч. — Близкие, по их меркам. А у Вассерманов здесь родовые земли, свой сектор в городе. И неизвестно, какая доля на самом деле принадлежит не Вассерманам, а Генриху Бовину, то есть нашему Бульдогу. Бульдог — не из высшей элиты, но как бы не повыше ее. А там очень не любят терять богатство. Ну и еще железнодорожный узел, он тоже кому-то принадлежит. И АЭС… по ней как бы вообще страшновато бить…

Задумчиво киваю. Это да, элита терять богатство не любит. Потому что для них это чаще всего означает потерять все.

— Угу. А оптимистичный?

Оперативники снова переглядываются. Точно сладкая парочка, жить друг без дружки не могут.

— Да всё по старым лекалам, — неуверенно говорит мужчина. — Погибла группа — послать две. Уничтожили спецназ — отправить на подавление весь отряд. Не сработает — Бульдог явится сам. В итоге. И мало не покажется никому. Шестой Левитатор империи — настоящий монстр.

— Сказал он Восьмому Левитатору, — тихонько бормочет Мишель, но настолько тихонько, что слышу только я. Да еще спортсменки, вон как сдерживают улыбки.

— Явится — встретим, — бурчу я недовольно. — Вертели мы этих монстров на их левитационных навыках… Что по общей обстановке? Мишель? Что говорят гвардейцы? Шевеления возле дома отмечаются?

— Мелкопоместные хвостики поджали, — уверенно говорит Мишель. — Вассерманы… что-то готовят.

— Ярыгины?

— А Ярыгины — козлы.

— Девочки… — напоминает Сыч.

Я настораживаюсь. Никаких девочек не планировалось, это он о чем?

— Пусть Рой сам разбирается, — не сдерживает улыбки Мишель. — Очаровал половину подготовишек и сидит, как будто не при чем. А они туда и сюда, бродят как бы случайно, на окна поглядывают, хихикают…

Рой, значит? Включаю Нюх. Взгляды, Взгляды…

Награждаю главу службы безопасности красноречивым взглядом. Мишель все понимает, беззвучно выражается как не при детях, перемещается к окну и хватается за ти-фон.

— Смотрят они нехорошо, — поясняю я озадаченному оперативнику. — Две так точно подосланы от кланов. Или «жучками» по окнам пулять собрались, или еще какой гадостью. Мишель, пусть их гвардейцы вежливо попросят — и проверят подальше от Центральной першпективы. Не стоит нарушать традицию. Центр пусть останется нейтральным местом. Под нашим патронажем. Так, покушали? Теперь спать. Точнее, я спать, а девочки… что у вас положено после покушать?

— По магазинам!

Благодушно киваю и отправляюсь в свою комнату. Если женщинам лучше всего отдыхается в бесконечных примерках — кто я такой, чтоб лишать их невинной радости? Все равно Центральная першпектива денет приносит больше, чем возможно потратить.

Мама Вера уходит с озабоченным видом, снова у нее какие-то финансовые дела. Девочки удаляются по комнатам на переодевания. Я нога за ногу бреду в свою комнату. Сейчас как брякнусь до вечера — благодать!

Как ни странно, Сыч увязывается не за Мишель, а за мной. Останавливаюсь и награждаю его укоризненным взглядом. Он что, не понимает, что сегодня воскресенье, я откушал и спать хочу⁈

— Мишель, — неловко бормочет мужчина.

И что — Мишель? Я их друг к дружке за ручку должен подводить? Нравится мозги дурить и нервы трепать любимому человеку — наслаждайтесь!

Но Сыч, оказывается, имел в виду не его сердечные дела.

— Ваша Школа магии вызывает у меня огромную зависть, — признается он с кривой усмешкой.

Я его, если честно, не очень понимаю. Какая Школа? У нас всего лишь Чувства и Когти. Ну, еще Хвост, но это не совсем магия, больше природная способность. Так и говорю.

— Тем не менее, боевые качества Мишель произвели на меня неизгладимое впечатление, — качает головой он.

Невольно улыбаюсь. Знаю я, что произвело на него неизгладимое впечатление. Ногами Мишель он сражен наповал и навсегда. Не совсем понимаю почему, ноги все же есть не более чем ноги, даже очень длинные, но — каждому свое. Ему — ноги Мишель, мне — нежность Сашеньки.

— Ликвидаторы все были в броне, — упрямо гнет свою, непонятную для меня, линию Сыч. — В броне, Рой. С защитными артефактами максимальной комплектности. Артефакты сами по себе выдерживают атаку Старшего ученика, а с броней… как? Если это, конечно, не секрет.

— Да какой там секрет? — морщусь я. — Когти это, просто Когти. У кошек видел? Вот такие, только длиннее.

— Да, но… броня⁈

— Я не знаю, как вас учили в академии! — начинаю сердиться я. — По моим ощущениям — просто били головами в стенку, чтоб отупели! Ты же Мастер! Просто подумай, сделай мне такое одолжение — ну что мешает активировать заклинание, те же Когти, внутри объекта атаки? Я называю это «невидимые Когти», но по сути это те же самые Когти!

— То есть Мишель просто хватала бойцов Когтями за сердце… — ошеломленно бормочет оперативник. — А расстояние⁈

— Расстояние, да, — одобрительно киваю я. — Значит, расстояние. Думаю, тут все дело в ваших магических конструктах. Расстояние в них заложено как ограничитель. Почему — теперь уже не выяснить через триста лет. Но как вариант — чтобы не сгореть от перерасхода сил. Человеку обычно угрожает что-то, что находится рядом — вот по ближней сфере большинство заклинаний и работает. Грохнул врага и сделал ноги, как-то так. А если мочить по площадям, так и подохнуть недолго, заклинания вообще-то на жизненных силах человека работают. Сам сдуру парочку раз возвращался домой на внешнем управлении. Помнишь, как Мишель из автобуса выходила? Вот примерно так.

Сыч ежится. Он молодец, сообразил нанять автобус на дальнюю экскурсию, так и проскочили все посты, но вид подруги на внешнем управлении ему глубоко запал в душу, не скоро избавится. Я его переживаний не понимаю. Что такого-то? Ну, тело. Ну, движется. Автомобиль вот тоже движется, и никого это не пугает, хотя намного опасней, чем Мишель на внешнем управлении.

— Если я в команде, — решается Сыч, — в смысле, если вы мне доверяете… нам без вариантов предстоит война с магами империи. Со своими способностями Мастера иллюзий я в этой войне бесполезен. Чего не хотелось бы. Готов перейти в вашу Школу. Думаю, это технически вполне возможно, Мишель как-то же приобрела Когти.

— Иллюзии — прекрасная Школа! — искренне говорю я. — Девочки в восторге!

— Но воевать нам не с девочками, — упрямо гнет свое Сыч.

Я не отвечаю. Что-то смущает меня странное оживление в дальней комнате. Так. Мишель. И спортсменки. И близняшки? Да они все там собрались! Сидят, подслушивают и ржут.

— Рой? Если ты мне не доверяешь, то…

— Не в этом дело, — бормочу я, одновременно соображая, чем бы навернуть любопытных засранок. — Не в этом же дело… Это же инициация.

Сыч не понимает.

— Инициация, — вздыхаю я. — Это такая деликатная процедура… Слушай, тебя вот вообще не смущает, что все инициированные мной — девочки? Вот совсем-совсем? Не, я, конечно, признаю свободу взглядов, но то за другими, а вот сам я строго гетеросексуален…

Девочки в дальней комнате закатываются истерическим смехом. Интересно, а близняшки чего веселятся? Им озвучивают, что ли, в лицах?