Измена. Двойня для дракона (СИ) - Бланш Лилия

Потому и потребовались законы.

После долгих поисков я нахожу словарь, но за расшифровку приняться уже не успеваю.

После обеда мы отправляемся в оранжерею.

Ларана отозвала штат садовников и теперь меня каждый раз ждёт довольно много работы.

Полить, прополоть, пересадить увядшие растения.

Дети с радостью помогают мне. Дёргают сорняки и поливают клумбы.

Я пересаживаю погибшие растения.

Дети так увлечены процессом, что я даже теряю их из вида.

Всё ещё пересаживаю розовый куст, а они уже убежали вглубь оранжереи.

Заканчиваю с кустами и направляюсь к искусственному прудику с лотосами, где застаю следующую картину.

Райлин сидит на краю прудика, выложенного камнем, и горько плачет. Джеран гладит сестру по спине.

— Что случилось? — с тревогой спрашиваю я.

— Цветочек погиб, — сквозь слёзы отвечает малышка и показывает пальцем на погибший лотос. — А скоро погибнет и его братик.

На поверхности воды плавает почерневший цветок, а рядом с ним ещё живой собрат, но уже с потемневшими кончиками.

— Мне жаль, милая, — обнимаю дочку. — Но так бывает.

Не понимаю, почему её расстроили именно лотосы, ведь она видела, как я выкапываю другие засохшие растения и сажаю новые.

— Я могла помочь, — всхлипывает Райлин и трётся мокрым носом о мой рукав.

— Как же ты могла помочь?

— Я могла снять паутинку!

— Могла?

Кладу руки на худенькие плечики, отстраняюсь и внимательно смотрю дочери в глаза.

— Ты уверена?

— Да, — всхлипывает она. — Я даже попробовала прошлый раз. Просто берёшь пальцем, и она отлипает. Просто ты сказала, что ничего нельзя трогать. Здесь же королевский сад…

— Райлин, а к тебе эта паутинка не пыталась прилипнуть.

— Нет, — немного удивлённо отвечает дочь. — Ко мне она не может прилипнуть.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я — ал’лааме.

— Что такое ал’лааме?

— Не знаю, — пожимает плечами Райлин. — Я только знаю, что легко могу снять паутинку, потому что я ал’лааме. Мама, я же могу спасти остальные цветы!

И, прежде чем я успеваю возразить, она тянется к лотосу и пальчиками снимает с него невидимую для меня паутинку. Я, наверное, схожу с ума, но потемневшие лепестки на глазах расправляться, обретают здоровый розовый цвет. Моя дочь что? Только что вылечила цветок⁈

Ответом мне становится мелодия. Полная надежды, радости и благодарности. Впервые я слышу, как в королевской оранжерее растение поёт без моей просьбы.

— Вот! — радуется Райлин и хлопает в ладоши. — Я и правда помогла! Теперь сниму паутинку с остальных. Она бежит по краю пруда, тянется к каждому цветку, до которого может достать, и снимает невидимую паутину.

Лотосовый пруд оживает. Мелодия обретает объём и превращается в симфонию радости.

Только я испытываю самый настоящий ужас, понимая, о чём поют цветы.

— Великая Двойня снова пришла в наш мир! — ликуют они. — И Видящая уже пробудилась.

Глава 16

Затаив дыхание, я вхожу в бальный зал.

Пол сверкает, над головой мерцают тысячи магических светляков. Они отражаются в зеркальных стенах, создают ощущение нереальности происходящего.

Я словно попала в чудесную сказку.

Сомневаюсь в решении, которое приняла. Сомневаюсь в своём чересчур откровенном платье. Я настолько страшусь последствий этого вечера, что каждый шаг даётся с трудом.

Внутри уже полно людей.

Придворные дамы в лучших нарядах. Мужчины в простых чёрных камзолах, но увешанные семейными реликвиями. Сверкают драгоценности. В воздухе витает дикая смесь ароматов. К счастью, все окна распахнуты, погодные маги следят, чтобы по залу гулял прохладный ветерок.

Делаю глубокий вдох, когда поток сквозняка пролетает мимо меня.

Это придаёт решимости.

Расправляю плечи, иду по залу, пытаясь взглядом отыскать Рантара.

Меня нагоняет Осван.

— Дорогая супруга, — шипит кузен, больно ухватив меня за локоть. — Вас разве не учили, что являться на бал без законного мужа, неприлично?

— Не припомню такого, — безразлично отвечаю я.

Решение принято, ставка сделана и мне, честно говоря, глубоко плевать на приличия. Голова занята совершенно другим.

— Зато я помню!

Кузен рывком притягивает меня к себе, силой кладёт мою ладонь на рукав.

— К слову, великолепно выглядишь, кузина. Платье просто фантастическое.

Я знаю. Рите пришлось вызывать портниху, а той срочно переделывать лиф одного из платьев.

На мне карминово-красное платье со спущенными рукавами и открытым декольте. Изначально имелась ткань, закрывающая плечи и грудь. Теперь её нет.

К тому же после рождения детей моя грудь немного увеличилась в размере. Платье же шилось на юную девушку со скромными формами. И теперь над краем декольте возвышаются холмы, готовые в любой момент вырваться на волю.

На груди — изумрудное колье. Зелёные камни и красное платье — слишком кричащее сочетание, почти запретное для леди из приличного общества.

Особенно учитывая то, что Ларана предпочитает пастельные оттенки, а королева, как водится, диктует моду всему двору.

Но у меня есть план, согласно которому я не имею права остаться незамеченной. И он работает.

— Выглядишь как шлюха, — шепчет Осван, склоняясь к моему уху. — Но мне нравится. Пусть все завидуют.

Мы идём по бальному залу, и на меня смотрят абсолютно все.

Женщины презрительно поджимают губы, отворачиваются, хихикают, прикрывая рты веерами.

Мужчины провожают жадными взглядами, роняя челюсти.

Наконец, мы выныриваем из толпы и оказываемся перед королём. Я, наконец, вижу реакцию того, ради которого и затевала маскарад.

У Рантара отвисает челюсть. В прямом смысле этого слова.

Королева что-то говорит ему, он приходит в себя, подбирает челюсть, отвечает что-то Ларане, но его взгляд так и остаётся прикован к моей груди.

Внезапно он поднимает голову, и я попадаю в синий плен его глаз. В них такая бездна желания, что по спине бегут колкие мурашки. Внезапно становится тяжело стоять — ноги слабеют, живот напрягается и закручивается тугим узлом.

Сердце грохочет в ушах.

— Я, конечно, слышала, что в провинции не следят за модой, но ваш наряд, леди Маалан, переходит всякие грани приличий.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — отвечаю, не задумываясь над смыслом.

Осван фыркает, Ларана говорит что-то ещё, но наши с Рантаром взгляды по-прежнему сплетены в единое целое.

Прихожу в себя, только когда муж силой утягивает меня в сторону.

— Даже жаль, что я не настоял на твоём ответе сегодня, — шепчет Осван. — Наденешь это платье в ту ночь, когда мы станем мужем и женой по-настоящему.

Он не просит, требует. Я просто киваю. Не объяснять же кузену, что та ночь никогда не наступит.

Мы подходим к столику с закусками, затем идём обмениваться любезностями с какими-то знакомыми.

Куда бы мы ни пошли, я ощущаю на себе тяжёлый взгляд Советник.

Он высматривает меня в толпе, как хищник добычу. Следит, раздевая взглядом.

В какой бы части бального зала мы ни оказались, мне повсюду видится внимательный синий взгляд. Иногда Советник действительно смотрит на меня, а иногда это просто игра воображения.

Ожидание становится невыносимым.

Скорее бы уже начался бал.

Осван никак не может успокоиться. Циркулирует по залу, тащит меня за собой под локоть. Общается, смеётся, флиртует.

— Могла бы и улыбнуться министру обороны, — шипит он, когда мы отходим от мужчины с военной выправкой.

— Прости, — рассеянно отвечаю я. — Здесь слишком душно и слишком много людей.

— Терпи. Нужно дождаться первого танца. Раньше уходить нельзя.

Я и не собираюсь. Ни раньше, ни тем более, позже.

Распорядитель бала объявляет название первого танца. Лунный вальс.

В центр зала выходит королева Ларана, которую ведёт под руку лорд Кандаан.

Прожигаю Рантара взглядом. Очень надеюсь, что почувствует моё настойчивое внимание.