Гостевой дом старой девы (СИ) - Ласка Ксения

– Я серьезно. Зачем ты вернулся? – спросила более уверенно.

– О! Я смотрю, ты время даром не теряла? И кто же счастливый отец? Тот сопляк Сайрат? – усмехнулся с явной издевкой. Беглец был уверен, что отец не он, ведь я всегда пила зелья от беременности при нем. Идианар сам на этом настаивал.

– Отец я. А ты сейчас отправишься туда, откуда сбежал, – услышала в дверях голос Дията. Увидев его, я почувствовала облегчение, потому что знала, что он сможет защитить.

– Вот это новости! Скажи, ты прыгнула к нему в койку, когда меня посадили или раздвигала ноги перед нами параллельно? – спросил, глядя со злым прищуром на Дията.

– Закрой рот, – прорычал Дият с угрозой в голосе.

– А ты знаешь, что я был у нее первым? Распаковал подарочек. Вот только под оберткой оказалось настоящее бревно. Скучное, безэмоциональное, скованное. Как бы не трудился над ней, все такой же деревянной куклой и осталась, – уничтожал меня словами мужчина.

Меня трясло от негодования, стыда, злости и обиды. Как он смеет так говорить обо мне? А что, если он прав? От этого становилось еще хуже. Я доверяла ему, открыла душу, сердце и тело, а он меня просто втоптал в грязь, унизил.

– Виви, выйди, – строго сказал Дият, вырывая из состояния оцепенения.

– Вот как ты с ней обращаешься? А я все думал, что чтобы тебе дала девушка, нужно отвесить ей комплиментов. Дурочки они, знаешь ли, любят ушами, – Идианар подливал масла в огонь гнева Дията.

– Выйди, – прикрикнул Дият, что я тут же выскочила из кухни, даже не оборачиваясь.

Тишина была недолгой и судя по звукам, между мужчинами началась драка. Трясущимися руками достала кулон связи, чтобы скорее вызвать стражников. Хоть бы они успели приехать, пока не стало поздно.

Глава 24. Спасение Дията

Ожидание длилось слишком долго, хоть по времени заняло примерно пятнадцать минут. Грохот на кухне стоял ужасный. Дият и Идианар оба были обладателями боевой магии и судя по всему не жалели сил в желании победить. Не нужно быть шибко умной, чтобы понять – если их не разнять, то выживет только один.

Я сидела мышкой прямо у входной двери, чтобы при необходимости бежать за помощью.

Как только прибыли стражники, я указала им, где находятся мужчины и медленно пошла вслед за ними. Картина, что открылась, ужасала. Кухня была полностью разрушена, везде виднелись кровавые пятна, Идианар, весь побитый, лежал на полу, удерживаемый магическими путами Дията, а сам Дият был ранен в нескольких местах и истекал кровью.

Ахнула и бросилась к нему, но он был обессилен настолько, что посмотрел на меня затуманенным взглядом, а после стал заваливаться набок и упал, потеряв сознание. Вскрикнула, привлекая внимание стражников, которые занимались преступником, и они тут же поспешили вызвать лекарей, чтобы успеть спасти Дията.

– Мы забираем его в лекарню. Жизнь мужчины висит на волоске, – сообщили неутешительную новость прибывшие на место лекари. Мы пытались помочь Дияту подручными средствами, оказать первую помощь до их приезда, но остановить кровь никак не удалось.

– Я поеду с вами, – заявила тут же, надевая пальто.

– А кем Вы ему приходитесь? – уточнили лекари, которые спешно выносили Дията из дома на специальных носилках.

– Женой, – ответила уверенно и помахала кольцом на пальце для убедительности. Этого хватило, чтобы мне разрешили сопровождать раненного.

В лекарне случился переполох. Выяснилось, что ранен мужчина специальным магическим клинком, раны от которого не залечить доступными здесь средствами. Услышав, что ему не смогут помочь, у меня началась истерика. Я колотила двери кабинетов заведующих, требуя выдать Зетеви. Обещала заплатить за него любую цену, лишь бы помогли. Но никто не откликнулся. Поймав сотрудников в коридорах лечебни, умоляла их поспособствовать, вот только ответ каждый раз был один. В наличии зелья нет (для простых смертных, читалось в контексте). Средство явно держали в запасе для представителей власти или богачей, но не для таких, как мы.

Поняв, что мои попытки бессмысленны, вернулась в палату к Дияту, села на стул для посетителей рядом с ним и горько разревелась. Человек, который успел стать самым близким, родным, умирал на моих глазах. Это было невыносимо. Сейчас я как никогда раньше понимала, насколько сильно успела полюбить Дията, что просто не представляла своей жизни без него. "Лучше бы на его месте оказалась я", дурниной орал внутренний голос.

– Ну-ну, тише, успокойся, – услышала рядом. Меня, все еще сидящую возле мужчины, заключили в объятия женские руки, прижимая голову к животу.

– Не стоит так убиваться, подумай о малыше, – ласково гладила меня незнакомка по волосам, пытаясь утешить.

– Я без него не смогу, не смогууу, – сипло завывала, не отстраняясь.

– Настолько сильно любишь? – спросила с жалостью в голосе.

– Он самый лучший, самый лучший, – повторяла, как заведенная.

– Тише, дочка. Все будет хорошо. Не стоит привлекать к нам лишнее внимание, – уже бодрее ответила женщина. Я растерянно посмотрела на нее и застыла в шоке, потому что рядом стояла никто иная, как мама Дията. Но самым удивительным было то, что она была одета в форму лекаря.

– Камилина? – удивление выдало самый глупый вопрос.

– Да, – улыбнулась мягко. – Мы с тобой позже все обсудим, вижу, что у тебя много вопросов. Не стоит настолько переживать. Я успела вовремя и дала Дияту Зетеви. Он будет жить.

– Спасибо Вам! Слава Светлоликой, не могу поверить. Спасибо, Камилина, – вновь разревелась, обняв женщину. Но на этот раз от облегчения и радости.

– Ну и плакса у меня невестка, – усмехнулась она по-доброму, стойко выдерживая мои эмоции.

Поняв, что я не могу перестать плакать, мама Дията принесла мне успокоительное. А потом пододвинула пустующую рядом койку к сыну, поставив впритык и велела прилечь, чтобы отдохнуть. Я не посмела отказать, так как тон ее стал властным, как в нашу первую встречу. Да и усталость валила с ног. А может, это успокоительное так на меня влияло? Оставалось лишь поблагодарить женщину и сделать, как сказано. Уснула мгновенно, как только голова коснулась подушки.

Проснулась от ощущения, что меня легонько гладят по волосам. Дият всегда так делал по утрам, когда просыпался первый. Улыбнулась, не открывая глаз, и обняла, прижимаясь щекой к его плечу. А потом резко вскочила, вспомнив ночные происшествия.

– Виви, ты чего? – заботливо спросил Дият, а я бесцеремонно начала осматривать места, где еще вчера кровоточили раны.

– Все хорошо, родная. Все уже прошло, раны заживают очень быстро, магия восстанавливается. Полежи со мной? – раскрыл объятия, приглашая к себе. Ничего не ответила и легла рядом. Я не знала, что сказать. В голове стоял кромешный туман.

– А ты не могла бы повторить, то что сказала вчера? – внезапно спросил жених.

– Что именно? – не поняла я. Мы ведь даже не разговаривали толком, он весь день работал, а вечером уже было не до этого.

– Я все слышал, ваш разговор с мамой. Я правда для тебя самый лучший? – поднял мое лицо кончиками пальцев, вынуждая смотреть ему в глаза. А у меня вновь защипали слезы.

– Самый-самый, – просипела, пряча лицо на его груди.

– Прошу тебя, не плач. Это невыносимо – быть причиной твоих слез. Вивиль, знала бы ты, что творишь с моим сердцем. Ради этих слов я готов даже умереть, – сказал тихо, а я застыла не веря своим ушам. – Быть тебе нужным, любимым, быть для тебя лучшим… я даже не мечтал, что такое однажды случится.

– С добрым утром, дети, – бодрый голос Камилины ворвался в палату, разгоняя остатки грусти и прерывая откровения.

– Здравствуй, мама, – улыбнулся Дият, не позволяя мне вырваться из объятий.

Женщина водрузила на стол сумку с гостинцами для сына, после чего требовательно посмотрела на меня.

– Здравствуйте, – пискнула смущенно. Мне было стыдно за вчерашнюю истерику и за то, в каком виде она нас застала.

– Вот еще. Здравствуйте, – развела руки в стороны недовольно, – Разве тебе не известно, как принято обращаться к свекрови?