Вернуть Боярство 23 (СИ) - Мамаев Максим

— Ты просто струсил, — напомнил о себе мой новый сосед по голове. — Испугался, что они больше не увидят в тебе своего сына и брата, что решат, будто Аристарх исчез, поглощенный Пеплом. Струсил, что поймешь это по их глазам…

— А ты решил поработать голосом совести? — поинтересовался я, кивнув поклонившимся мне паре Старших Магистров. — Так спешу расстроить, с этим ты опоздал. Лет эдак на триста, наверное.

— Я не голос совести, Аристарх, — хмыкнул он. — Просто хочу сказать, что тебе не следует их игнорировать и держать на дистанции. Чтобы ты о себе не думал, но даже мне очевидно, что впереди тебя ждут битвы, в которых ты вполне можешь погибнуть. Растет не только твоя сила, но и сила врагов, и тебе пора бы уже отвыкать от мысли, что ты единственная большая рыба в пруду. Остальные реинкарнаторы тоже явно не лаптем щи хлебают, судя по британцу и Императору. Вполне возможно, что прочие ближе к этой парочке, чем к Ивару. А ведь даже он оказался сильным противником…

Он умолк, не став продолжать. Впрочем, он же все равно знает мои мысли, так что видит — я с его доводами согласен. Поражение в битве с вампиром подействовало отрезвляюще, напомнив мне, что рано записывать себя в непобедимые.

Всякое может случиться. Да и вообще, я же не мальчик, бегать от семьи из чувства неловкости и страха, что они решат, будто ты чужой.

Я специально шел не торопясь, пару раз даже почти останавливаясь — хотел, чтобы Жанка и Рус успели к маме первыми. Так будет проще, наверное… Когда я вошел, все трое сидели вокруг небольшого кофейного столика — мама с сестрой на мягком, удобном диванчике, а брат в кресле. На столике были пирожные, вазочка с печеньем и небольшой фарфоровый чайничек с чаем — достаточно дорогой бытовой артефакт шестого ранга.

— Ари! — подскочил Руслан.

— Привет, мелкий, — улыбнулся я. — Ты, смотрю, ещё выше стал. Скоро меня нагонишь!

Мама и Жанка тоже встали, и я сам не понял, как вышло так, что через пару секунд я уже сжимал их в объятиях и неловко гладил их по спинам.

— Мы очень испугались, — уткнувшись мне в грудь, тихо сказала мама. — Когда Павел Александрович вернулся с тобой, я подумала, что случилось худшее…

— Ну… Меня так просто не взять, — преувеличенно-бодро ответил я. — Как видишь, я цел и невредим. Лучше скажи, как у вас дела? К Жанке, небось, уже очередь из женихов?

— Ой, скажешь тоже! — отстранилась сестра.

Неожиданно даже для меня самого по груди разлилось странное, необъяснимое тепло. Освободившись из объятий и сев в свободное кресло, я налил себе чаю и с улыбкой начал слушать восторженно рассказывающего о том, как ему здесь все нравятся, Руса…

В богато украшенных покоях за низким столиком сидел молодой, красивый смуглый мужчина. Скрестив по турецки ноги на подушке, служившей ему стулом, он неторопливо тянул густой разноцветный дым через изящную, богато украшенную золотом трубку из стоящего прямо на толстом, мягком ворсистом ковре кальяна.

На столике стояла небольшая белая чашка с исходящим ароматным паром кофе. Мужчина, выпустив густую струю кальянного дыма, неторопливо взял кружку и сделал глоток. Температура напитка никак не смутила молодого человека… Впрочем, на свете было очень мало вещей, что могли хоть как-то повлиять на чародея уровня Великого Мага.

Полог, отделяющий эту укромную, небольшую часть роскошного шатра от остального пространства, была осторожно отодвинута, впуская высокого, широкоплечего воина в полном комплекте доспехов.

— Мой повелитель, посланник прибыл, — с глубоким поклоном сообщил вошедший.

— Приведи его сюда, Малик, — бросил человек за столом.

Малик, Высший Маг, недавно взявший свой ранг, был одним из самых преданных и проверенных слуг шехзаде Селима. Янычар, признавший его своим единственным господином ещё тридцать пять лет назад, будучи обычным Мастером, и с тех пор прошедший с ним все перипетии интриг, подковерной борьбы с братьями, войн и походов на соседей, когда кинжал в спину был гораздо большей опасностью, чем самая жаркая схватка…

Несколько минут спустя полог вновь откинулся, пропуская невысокого загорелого европейца. Одетый в обычный костюм, с гербом какого-то неизвестного Рода, со скромной, сжатой и замаскированной аурой какого-то слабого Младшего Магистра, он казался самым обычным аристократом из средней руки благородного Рода Османской Империи. Смуглая кожа, черные волосы, турецкий профиль…

Вот только Великого Мага подобный маскарад обмануть был не в состоянии. Перед ним сидел Маг трех Заклятий, и вся типичная османская внешность посланника была лишь маской.

— Король Испанский шлет привет своему венценосному брату с Востока, — глубоко склонился чародей.

— Я тебя слушаю, посланец.

Глава 8

Разговор с родными принес не просто облегчение — к моему удивлению, я ощутил, как с моей души исчез огромный груз. Груз опасений, что я стал для них уже чужим… К счастью, это было не так. И я даже не подозревал, как это было для меня важно.

Вроде ничего особо важного не обсуждали, но разговор продлился, к моему удивлению, почти три часа. Время пролетело в единый миг, и я вынужден был с сожалением сам свернуть наши посиделки — к сожалению, были и другие дела, которые требовали моего личного участия. Но перед этим я поднял вопрос, ради которого вообще и начал изначально весь разговор.

— Мам, как ты смотришь на то, чтобы остаться здесь, у меня? — предложил я. — И не только ты — вас это тоже касается, младшенькие.

— Это не так просто, сынок, — мягко ответила мама. — Я все же вдовствующая княгиня Шуйская, и подобный поступок скажется не лучшим образом на моих отношениях с Родом. Они итак были не в восторге от того, что мы с Жанной живем в твоем московском доме, а не в родовом поместье. Я уж не говорю о том, что Рус обучается в Роду и что Шуйские могут просто приказать нам вернуться.

— А ведь раньше они изо всех сил делали вид, что нас не существует, — фыркнула Жанна. — Зато теперь так носятся вокруг нас… Лицемеры!

— Не говори так, Жанка, — нахмурился Рус. — Они не лицемеры. Просто тогда дядя давил на остальных, и они не могли поступать иначе. Зато теперь, когда его влияние ослабло, к нам относятся даже лучше, чем положено при нашем статусе. Лучшие ресурсы для развития, лучшие наставники во всем, от магии до естественных наук — да у нас все, о чем иные и мечтать не могут!

— Они что, купили тебя? — рассердилась Жанна. — Или ты действительно ослеп⁈

— Я как раз вижу все четко и ясно! — набычился в ответ Руслан. — А вот ты…

— Они вспомнили о нас и вернули обратно лишь по одной причине, Рус! — перебила она его. — И она заключается отнюдь не в том, что в нас вдруг разглядели детей прошлого Главы! И уж точно дело не в дяде, якобы из-за власти которого нас игнорировали… Если бы дело было в этом и все те, кто сейчас нам улыбается, действительно были бы против такого отношения, то даже Глава Рода не смог бы с нами так обращаться. Тот же дед Федор, он ведь тогда был единственным Магом Заклятий в Роду и обладал огромным влиянием даже сам по себе. А уж с другими членами Совета Рода он бы точно мог в этом вопросе заставить дядю отступить. Но никто даже слова не пытался сказать в нашу защиту… И ладно мы, нам хотя бы разрешили уехать с мамой — а представь, каково было Аристарху, когда он остался там в одиночку, в окружении всех этих гиен⁈

— Сомневаюсь, что его кто-то в чем-то ущемлял или дурно с ним обращался, — уже без прежней уверенности в голосе ответил Рус, бросив на меня короткий взгляд.

— И потому, что к нему относились с должным почтением, он и решил при первой возможности разорвать все отношения с Шуйскими и отправиться без денег, артефактов и слуг с охраной на Фронтир. Где в одиночку и с самых низов, своими силами прокладывал путь наверх, пока не стал тем, кого уже и сами Шуйские побаиваются? — добила брата Жанна. — И о нас они вспомнили, по странному стечению обстоятельств, уже после того, как Ари вернулся с победой из Приморья. Когда Николаевых-Шуйских все вынуждены были признать новым Великим Родом, а его личную силу и факт реинкарнаторства было невозможно отрицать или игнорировать… А до того твои разлюбезные Шуйские так здорово за нами приглядывали, что нам почти год пришлось провести в руках людей, которые явно были врагами брата! Мы стали для них своими и важными персонами лишь потому, что наш брат стал слишком могущественным и влиятельным человеком, чтобы это можно было игнорировать.