Непокорная жена для ректора (СИ) - Кипренская Ольга

Глава 33

Я ворвалась в его кабинет, как ураган, полностью наплевав на приличия. Я не знала, что сделаю, но я обязательно это сделаю.

Воображение щедро рисовало разбитый о ректорскую голову тяжелый хрустальный графин.

Дверь с грохотом распахнулась и ударилась о стену, заставив с полок содрогнуться несколько хрустальных сфер. Мне показалось,что даже воздух наэлектризованно заискрил от напряжения.

Каэл сидел за своим массивным дубовым столом и даже не поднял головы при моем появлении. Он даже не вздрогнул, не изменился в лице, будто меня тут и не было! Просто продолжал писать, его перо плавно скользило по пергаменту. Эта ледяная невозмутимость взбесила меня еще сильнее.

Я плюхнулась в гостевое кресло напротив с таким видом, будто это был трон, и скрестила руки на груди.

Ну всё, лорд-ректор, держись!

Он наконец поднял голову. Его взгляд был спокоен, но в глубине темных зрачков плескалось что-то неуловимое — не насмешка, а скорее понимание и… нежность?!

Он насмешливо изогнул бровь.

— Объяснись! — потребовала я, и мой голос прозвучал хрипловато от нахлынувших эмоций. — Что за цирк ты устроил в теплице? Опозорить меня решил перед всеми? Сделать так, чтобы я сама сбежала, не выдержав унижений?

— Опозорить? — он отложил перо и сложил пальцы домиком. Казалось, он был искренне сбит с толку. — С каких это пор искренние, пусть и неожиданные, чувства считаются позором? Лунная лилия реагирует только на правду, Алисия. Самую сокровенную. Я не заставлял тебя любить меня. И, признаться, сам не ожидал такого результата.

— А вот с тех самых пор, как эти «искренние чувства» выставляются на всеобщее обозрение! — отрезала я, набрав побольше воздуха в грудь. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет. — Я не хочу этого! Не хочу этих игр, этого притяжения, этой... этой пытки! Я прошу меня отчислить! Отпусти меня! Хватит! Ты добился своего, я опозорена, и у меня нет больше никаких шансов доучиться и стать зельеваром!

Последние слова я почти выкрикнула, хотя старалась держаться. Он помолчал,пристально вглядываясь в мое лицо, затем медленно поднялся, обошел стол и встал рядом. Так близко, что я почувствовала исходящее от него тепло.

— Ты забываешь один маленький, но критически важный нюанс, — произнес он тихо, и снова в его голосе не было ни злости, ни торжества, а теплота и едва уловимая нежность. — Ты моя жена. И это — не моя прихоть. Это королевская воля. Но…

— Жена? — перебила я с горьким смешком, вскакивая с кресла, чтобы быть с ним наравне. — Жена по приказу вашего короля! Жена, которую вы взяли, даже не видя! Значит, это цена за то, чтобы возглавить Совет! Король решил поиграть в миротворца, а может, надо было заткнуть врагов. Я не знаю, в какие точно политические игры вы играете, но я не дура, лорд!

— Нет.

Одно слово, произнесенное тихо, но с такой невероятной силой, что я замерла на полуслове, не успев высказать все, что думаю.

— Нет, — повторил он, и его рука медленно поднялась, чтобы коснуться моей щеки. Я застыла, не в силах отпрянуть. Его пальцы были удивительно теплыми, точнее, очень горячими. — Король предложил. Я... согласился, да. По долгу. Ради политики. Ради того, чтобы положить конец старой вражде, скрепив наши дома. Его величество не оставил времени на раздумья, даже на подготовку не оставил. Мое назначение сюда, почти мгновенная свадьба. Я ожидал увидеть испуганную девочку, как мне сказали, очень тихую и не совсем образованную. Я был готов к молчаливой ненависти. К страху. К холодной вежливости. Ко всему... но только не к этому.

Его большой палец провел по моей скуле, и по телу пробежала дрожь.

— Я не ожидал, что в мою жизнь ворвется вихрь. Девушка с глазами, полными огня, а не страха. С гордостью, которую не сломить. С упрямством, сводящим с ума... и с талантом, который заставляет трепетать. Я не ожидал, что буду ловить себя на мысли о тебе в течение дня. Что буду искать твой смех в коридорах Академии. Что буду смотреть, как ты творишь магию, и чувствовать... гордость. Да, гордость. За тебя. И не только гордость…

Он наклонился немного ближе, и его дыхание смешалось с моим.

— Этот брак начался как долг. Но то, что я чувствую сейчас... это уже не долг, Алисия. И я не хочу удерживать тебя силой. Не хочу быть еще одним тюремщиком в твоей жизни.

Он отступил на шаг, и его рука опустилась. Внезапно он показался уязвимым. Почти обычным человеком.

— Браслет... — он сделал легкое движение пальцами, и золотой обруч на моем запястье разомкнулся с тихим щелчком и упал на ковер. — Он больше не удержит тебя. Дверь открыта. Если ты хочешь уйти — уйди. Сейчас. Я дам тебе развод. Скажу королю, что это была моя ошибка, и я один виноват в сложившейся ситуации. Могу поклясться, что твоя репутация не пострадает и ты получишь любое место зельевара, какое пожелаешь. Ты будешь свободна. От меня. От этого брака. От всего.

Я стояла, как парализованная, глядя на него широко раскрытыми глазами. В груди бушевала буря. Ярость уходила, уступая место чему-то более сложному, более страшному и... более желанному. Его слова растапливали лед вокруг моего сердца, и я с ужасом понимала, что он говорит правду. Всю правду.

— Ты отпустишь меня? — прошептала я, не веря.

— Да, — его голос был спокойным, даже слишком спокойным, нарочито, неестественно спокойным. — Потому что я не могу вынести мысли, что ты остаешься здесь из-за страха или принуждения. Если ты останешься... — он сделал паузу, и в его глазах вспыхнула та самая искра, что зажигала лилию, — ...останешься только если захочешь. Добровольно. Я люблю тебя и не хочу причинять тебе боль.

Я посмотрела на него — по-настоящему посмотрела. Не на Лорда-Ректора, не на тирана, не на похитителя своей свободы. А на человека. На мужчину, который совершил невероятную, безумную ошибку и... влюбился в нее. В меня.

И я поняла. Поняла, что мой гнев, мое сопротивление — это не больше, чем страх. Страх перед этой силой, что тянула меня к нему с первого дня.

Страх признаться самой себе, что его ледяной взгляд заставляет мое сердце биться чаще, что его властность будоражит кровь, что его неожиданная, скрытая ото всех нежность сводит с ума.

Я сделала шаг. Не к двери. К нему.

Моя рука сама потянулась и подняла с ковра теплый золотой браслет. Я не смотрела на него, я смотрела в его глаза.

— Я ненавидела тебя, — выдохнула я.

— Я знаю.

— Ты испортил все мои планы.

— Прости.

— Ты самый невыносимый, высокомерный и сложный человек, которого я когда-либо встречала.

Уголки его губ дрогнули в легкой улыбке.

— Признаю.

Я сделала еще один шаг, зажав браслет в ладони. Затем медленно надела его себе на запястье. Золото замкнулось с тихим щелчком, но на этот раз он не был как цепь. Он был как выбор.

— Хорошо, — прошептала я, и мое сердце забилось в унисон с внезапно участившимся дыханием Каэла. — Я остаюсь. Не как твоя пленница. Как твоя жена. Но только при одном условии.

— Любое условие, — он не дышал, завороженно глядя мне в глаза.

— Ты никогда не перестанешь видеть во мне ту самую яростную, упрямую девушку с огнем в глазах. И ты не будешь пытаться сломать меня, переделать.

Его рука снова поднялась, чтобы коснуться моего лица, и на этот раз я прижалась к его ладони.

— Это, — он произнес с торжественной серьезностью, в которой сквозила внезапная безудержная радость, — я могу обещать. Охотно.

— И рекомендательное письмо с лучшей характеристикой! — машинально ляпнула я и прикусила язык.

Он рассмеялся, и вместо ответа его губы наконец коснулись моих.

Я забыла, как дышать, и растворилась в этом всепоглощающем жаре, полностью отдаваясь неизведанному чувству. Он был мягок, но настойчив, и в какой-то момент у меня закружилась голова, и я перестала что-либо понимать.

Остались только я и он.