Они пытались защититься, в последний момент укутавшись какой-то энергетической защитой: но тщетно. Почерневшие тела рухнули вниз…
А затем я понял, что тоже лечу вниз вместе с химерой: атака моих врагов была направлена отнюдь не на меня, а на то, чтобы столкнуть меня вниз, уничтожая землю и камень подо мной на краю пропасти, и ноги химеры подломились, не оставляя вариантов…
Я со вздохом выпустил из себя мощный порыв смерти, распыляя себя до состояния праха, и собрал себя вновь на краю пропасти, с лёгкой тоской наблюдая за падающей в огненную бездну химерой. Без неё будет сложнее добить оставшихся… Впрочем…
Огненные тайфуны и цунами стихли. Гроза медленно рассеивалась, а толчки землетрясений затухали. Никто не спешил меня атаковать… Похоже, это были последние?
— Вот новая мантия, Милорд. — подошёл к краю пропасти Улос, давая мне одежду. — Я также захватил сапоги и портянки, думаю, будет нелишним, учитывая количество осколков. Полагаю, мы победили?
— Похоже, что так. — задумчиво осмотрел я то, что осталось от плато. Врагов не было до самого горизонта. Я и сам не заметил, сколько прошло времени: солнце клонилось к закату. — Что с потерями?
— Лагерь и люди не пострадали. — бросил взгляд в сторону нашей стоянки лич. — Наш легион мёртвых, к сожалению, почти уничтожен последним этапом битвы. Однако я отвёл большую часть культистов и командиров, когда понял, что становиться слишком опасно.
— Досадно, но восполнимо. — скрипнул зубами я. — По крайней мере, они…
— Мне жаль это сообщать, но, похоже, вы не заметили в пылу битвы, как значительная часть армии альянса отступила, милорд. — почтительно склонил голову Улос. — мастера магии, устроившие это буйство стихий, закрыли своими телами простых людей, позволяя тем отступить. Я думал выслать погоню, однако образовавшийся разлом в земле, кажется, тянется на многие мили, отрезая нас от них. Конечно, мы возведём мосты, но, боюсь, фора окажется достаточной, чтобы альянс успел занять оборону у Кордигарда, а у нас…
Я махнул рукой, заставляя старого слугу замолчать, и сжал кулак. Отступили, значит? Сбежали, прикрывшись разломом. И ведь действительно: я даже не заметил, как в пылу битвы, древние маги буквально загнали меня на другую сторону разлома… И теперь передо мной лежала пропасть шириной в пару миль, и длиной от горизонта до горизонта, с множеством трещин, вкраплений и провалов рядом. И как назло, летающей нечисти у меня не было!
Это была не самая лучшая победа, конечно. Лидеры живы. Часть армии врага уцелела, а я понёс большие потери. Однако гнева почему-то не было: злиться просто не получалось. Практически против моей воли на губах сама собой заиграла улыбка.
Я убил их всех. ВСЕХ. Лучшие воины, лучшие маги, силы, что поражают воображение, хитроумные планы и зубодробительные ловушки: все они обратились в прах от руки всего одного человека, и этим человеком был я.
Поневоле из груди вырвался смех, усиливаясь. А затем, уже не сдерживаясь, я просто захохотал. Я смеялся и не мог остановиться, смеялся, стоя на краю пропасти, на развороченном поражающей воображение магией и изуродованном мощнейшими ритуалами смерти поле, стоял и просто хохотал безумным, неудержимым смехом: просто потому что мог, потому что никто и ничто не могло меня теперь остановить…
— Простите, милорд, к сожалению, я не улавливаю полёта вашей гениальной мысли. — негромко заметил Улос. — Над чем вы смеётесь?
Я весело хмыкнул и покачал головой, утирая слёзы.
— Не столь важно. Главное другое… Как ты думаешь, что в королевствах будут говорить после этой битвы? После такой победы?
Старый слуга всерьёз задумался, а затем покачал головой.
— Признаться честно, я не знаю, милорд. В истории королевств были легендарные герои, полководцы, волшебники… Однако проблема в том, что те из последних, кто был ещё живы, остались лежать мёртвыми здесь, сегодня. Такого ещё не случалось в нашей истории. Сила, что вы продемонстрировали миру сегодня, лежит далеко за гранью всего, что мы когда-либо встречали. Это вызывает у меня восхищение… Но у иных людей, возможно, вызовет лишь страх. И реакцию на этот страх я не могу предсказать. Это уже не просто мощь одного человека понимаете? Подобные деяния… Почти божественны. Я бы сказал, что у вас вполне может появиться собственный культ: если бы лично не возглавлял похожий…
— Однако, так или иначе, это поворотный момент войны, верно? — улыбнулся я.
— Вне всяких сомнений. — согласился старик. — Не представляю, что ещё они могут придумать. Однако война ещё не закончена, и вопрос, как мы будем действовать дальше, всё ещё стоит.
— Стоит заняться поднятием мёртвых. — предложил я. — несмотря на то, что часть тел упала в пропасть, а часть просто обратилась в прах и пепел, мертвецов на поле боя разбросано преизрядно: несколько сотен тысяч точно наберётся. Поставим в строй новый легион…
— Разумная идея, милорд. — кивнул старик. — Но, быть может, вам стоит слегка передохнуть после такой битвы? Присесть, посмотреть на закат. Насладиться триумфом ещё немножко. Кордигард не убежит, правда же?
Я бросил взгляд на горизонт, где красное солнце уже было готово скрыться, погружая мир в сумерки. А затем неторопливо сел на край пропасти, устраиваясь поудобнее в новой мантии, и слегка помахал босыми ногами. Пускай в воздухе вокруг витал прах и пепел, забивая ноздри запахом тлена, это лишь оттеняло красоту уходящего солнца.
— Присаживайся. — махнул я рукой старику. — Ты прав, нужно ценить такие моменты. Больше здесь не осталось никого, кто может нам помешать.
Мы так и остались сидеть до самого рассвета: любуясь закатом, звёздами, восходящим солнцем. Улос уже совершенно не стесняясь, с живым, детским любопытством расспрашивал меня о разных приёмах и проклятиях, тайнах мироздания, дальнейших планах и секретах: а я отвечал совершенно не таясь, чувствуя себя мудрейшим человеком в мире. И, самому себе можно было признаться: это было до безумия приятно.
Глава 46. Пепел Победы.
К утру поднялся ветер. Над разорванном множеством трещин и провалов плато, над зияющей раной на теле мира что оставила незнающая равных магия, поднимались завывающие, протяжные порывы ветра, поднимая в воздух прах и пепел. Я медленно поднялся, заглянув в развернувшейся земной тверди: где-то на дне огромной пропасти, созданной магией древнейших мастеров Тиала слабым красно-оранжевым отблеском светилась лава.
В этом месте миру было нанесено немало ран: и, пожалуй, я даже не мог сходу определить, что навредило больше: чудовищная сила первородных стихий, призванная древними магам себе на помощь или выпестованная поколениям мастеров смерти ядовитая сила проклятий, что были старее этого мира…
— Идём. — бросил я старику. — Время дать людям ответы.
Военный лагерь встретил меня тишиной. Солдаты не спали, будучи наготове: но, несмотря на победу, я не слышал поздравлений и ликующих криков. Смолкли даже случайные разговоры…
