Хозяйка разорившейся усадьбы (СИ) - Жарова Анита

— Утренняя почта на столике в вашем кабинете, — виновато потупился дворецкий поймав на себе убийственный взгляд архиепископа.

— Столько дел накопилось. Нет времени на чтение писем. Уж простите! — попытался выкрутится священнослужитель. Сделал глоток терпкого пунша и опустил взгляд в свою тарелку. Извиняться за проступки он очень уж не любил.

Долгое время в столовой стояла звенящая тишина. Генерал пытался собрать свои эмоции в кучу и направить мысли в нужное русло. И когда у него это получилось он решил расставить все точки над «и».

— Скажите откровенно. Вы дали разрешение на брак с Аннабель Форестеру Хакли?

Дворецкий почти не дышал, ожидая что ответит архиепископ. Он не знал, чем закончилось дело. Форестер Хакли выбежал из их дома словно ошпаренный, а архиепископ был сильно не в духе из-за того, что прервали его обед.

Архиепископ несколько секунд раздумывал над ответом, но потом решил сказать все как есть.

— Нет. Мне был дан божий знак, и я отказал прыткому юноше. Возможно Вам тоже стоит подумать над этим. Брак — это серьезная вещь.

Выражение лица генерала нужно было видеть. Горечь сменилась недоверием, а недоверие перешло в радость. Он словно бы помолодел на несколько лет.

— Я все уже решил. И жду Вашего благословения! — Рикхард вынул из-за пазухи увесистый кошель с золотыми монетами, при виде которых архиепископ едва не свалился в обморок.

— Должно быть это замечательная девушка, раз ей удалось заполучить такого щедрого жениха, — протягивая руки к кошельку, благоговейно произнес архиепископ. — Что же я даю разрешение на этот брак.

— Мне нужно письменное разрешение, — тут же потребовал Коупленд. — Мы собираемся сочетаться браком сразу же по приезду в Портленд. Я должен предъявить разрешение бургомистру. Как вы уже поняли ее дядя разрешение на брак не дает.

Архиепископ немного поморщился, представляя, что потом придется объясняться с дядюшкой девушки, но звон золотых монет заставил его забыть о неудобствах и тут же покинуть столовую. Он бодрой походкой прошел в свой кабинет и увидел на подносе лежащих сверху три письма подписанных генералом. Решил, что потом устроит дворецкому взбучку. Он из-за этого едва не попал впросак.

Генерал, наблюдая за мужчиной слегка усмехнулся, а архиепископ виновато потупился и достал из шкафа свой реквизит. На железном подносе лежали заранее заготовленные фирменные листы бумаги, сургучная печать и чернила с перьевой ручкой. Взяв лист в руки, архиепископ поднес его к свету. Убедившись, что бумага для разрешения на брак подойдет, он стал старательно выводить заковыристым почерком текст. К концу действа архиепископ изрядно вспотел, но честно отработал подаренные Рикхардом для своей обители монеты. Скрепил разрешение сургучной печатью и протянул его Коупленду.

— Вот, возьмите. Передайте от меня привет королю.

— Обязательно! — поклонился священнослужителю довольный собой Рикхард и покинул резиденцию архиепископа, с чувством выполненного долга.

Теперь свадьба с Аннабель дело решенное. К счастью боги проявили благосклонность к ним, а Форестер Хакли остался не удел. Рикхард очень бы хотел знать, что же привело его к неудаче. А, впрочем, какая разница! До этого хлыща ему теперь дела нет.

Глава 33

Стая сорок смеясь стрекотала над незадачливым Форестером Хакли пытавшимся залезть на ветку высокого дуба. Он пыхтел и кряхтел, но упорно взбирался наверх. Его манил мешочек с деньгами, который качался на ветру зацепившись за одну из тоненьких веток. На окраинах Зайцберга он чудом услышал шумный стрекот сорок и пошел на звук. Интуиция не подвела его. Мешочек оказался на верхушке старого дуба.

— Маленькие бестии, вы у меня попляшите! — шипел он, взбираясь все выше и выше от натуги покраснев словно рак.

Нечаянно зацепился штаниной за острый сучок и словно со стороны услышал треск разрываемой ткани. Ветка слегка накренилась и Форестер из последних сил прыгнул вперед, хватаясь пальцами за заветный мешочек. Он не мог вернуться архиепископу ни с чем. На кону стояли большие деньги.

— Схватил, — радостно закричал он и тут же осознал, что сила притяжения неумолимо тянет его вниз.

Ойкнув он кубарем полетел с могучего дерева ударяясь о ветки и ствол дуба. Мелкие сучки и ветки царапали ему лицо и кожу на руках. Он попытался ухватится за одну из веток, но внезапно закричал от боли. Крупный сучок встретился у него на пути и впился ему прямо в заднюю точку. Взвыв словно раненное животное, от досады он пустил скупую слезу. Мысленно проклиная тот день, когда беловолосая Аннабель приехала к ним с отцом в дом. Если бы он не видел ее и не знал, он бы не томился от своих чувств. Он бы не желал ее долгими ночами и не отправился бы в это забытое богом место. Не познал бы этой невыносимой боли и невзгод. Во всех своих бедах он винил Аннабель и решил, что она сполна заплатит за все что ему пришлось пережить по ее вине.

Выбравшись из дубового плена он дрожащими руками засунул за пазуху нетронутый кошелек. Кинул сломанную палку, валяющуюся на земле в неугомонных сорок и под их возмущенный стрекот, похромал в сторону резиденции архиепископа.

Руки мужчины были в занозах и ссадинах. Волосы взлохмачены, а глаза налились кровью. Он шел словно нежить, едва передвигая ногами. Прохожие в страхе разбегались врассыпную, искоса поглядывая на него.

Увидев мужчину, дворецкий испуганно перекрестился и закрыл тяжелую дверь на засов прямо перед его носом. Форестер не растерялся и стал орать во все горло что сейчас устроит скандал если его не пустят внутрь.

Архиепископ, услышав шум выглянул из окна и строгим голосом произнес:

— Ты чего шумишь болезный!

Форестер задрал голову вверх и достав кошелек из кармана помахал им перед архиепископом.

— Я принес деньги. Мне срочно нужно разрешение на брак.

Архиепископ печальным взглядом посмотрел на мешочек с деньгами, но решил, что жадничать в этом вопросе нельзя.

— Ты опоздал, — сухо ответил он.

— Как это? — испуганно попятился назад побледневший Форестер. Он недоверчиво закачал головой, не понимая, что происходит.

Архиепископ на всякий случай втянул голову в шею и сделал полушаг от окна. Решив подстраховаться. Мало ли что у странного юноши на уме!

— Буквально полчаса назад сюда нагрянул генерал Коупленд. Он оказался проворнее тебя и первым получил разрешение на брак! — слова архиепископа прозвучали словно гром среди ясного неба.

Услышав эту новость Форестер зарычал словно раненный зверь. Его вопль был слышен на всю округу. Птицы с деревьев испуганно вспорхнули с веток, а собаки залаяли с ним в унисон. Настолько душераздирающим он оказался.

— Вы обещали отдать ее мне! — орал он в обессиленной злобе. Ярость душила все его естество. Он готов был рвать и метать. В таком состоянии он мало напоминал человека.

Архиепископ не на шутку испугался такой бурной реакции и поморщившись назидательным тоном произнес:

— Я прочитаю за твою душу акафист. Бесплатно. В знак моей щедрости и доброты.

Произнеся это, он быстро закрыл окно и приказал дворецкому сегодня никого больше в резиденцию не впускать. Тонкая организация его души срочно нуждалась в покое и уединении. Он решил, что неплохо было бы попробовать кленовой настойки, которую намедни он получил в подарок от монахов монастыря святой Бернадетт. О ее целебных свойствах ходили легенды. Сейчас для этого был как раз подходящий момент.

* * *

Зеркальце в руках Аннабель задрожало, когда она увидела, как Форестер Хакли в бессильной злобе гнал своего коня в попытке догнать Рикхарда Коупленда. Когда она узнала, что генералу удалось получить разрешение на их брак у архиепископа она от радости едва не заплакала. Общими усилиями они справились с поставленной задачей, но до Портленда Рикхарду еще нужно было добраться. А Форестер потеряв последние остатки разума был готов буквально на все. И это пугало Аннабель.

Тетушка Дэвис, распрощавшись с доктором бодрым шагом вошла в гостиную и увидела, как Аннабель встревоженно всматривается в зеркальце держа его в руках.